Частное дело

Репортаж на черный день

--------------------------------------------------------
       Прогнозы этого номера строятся, как, впрочем, и все журналистские прогнозы, на объективных событиях, исследованиях и мнениях — пусть даже частных — объективно авторитетных персон.
       Поэтому их и читают.
       Данный прогноз целиком построен на субъективных ощущениях рядового журналиста издательского дома "Коммерсантъ", которые мы — вопреки традициям журнала — решили принять во внимание.
Поэтому можете его не читать.
       
--------------------------------------------------------
       
       Я, собственно, что хочу сказать? Я хочу сказать, как я буду жить в ближайшее время, являясь, по сути дела, простым населением своей страны. Кстати, простым народом я стал буквально минут сорок тому назад, когда мне позвонил Андрей Васильев, главный редактор этого вот журнала и велел к утру просимволизировать на бумаге незатейливые будни и чаяния рядовых граждан Российской Федерации. Напиши, говорит, что, мол, денег тебе до зарплаты не хватает, изо рта плохо пахнет, Renault-19 не очень хорошая машина, и ботинки малы. Дети там у тебя в кровать писаются, ремонт надо дома делать, а жена в Лондон хочет. А дальше, типа того, еще хуже будет.
       — А будет? — спросил я тоскливо.
       — Тебе — будет. Если заметку не напишешь, — сказал жестокий Васильев и трубку, сволочь, повесил.
       Трудно мне быть простым народом, подумал я и закурил. Но сначала, конечно, домой позвонил.
       — Слушай, жена, — спросил я жену. — А ты в Лондон случайно не хочешь?
       — Конечно хочу. Я также хочу в Париж и Рим. Потому что романтическое представление об этих городах у меня сформировалось еще в раннем детстве.
       — А у тебя случайно тогда не сформировалось романтического представления о том, что дома надо делать ремонт и сколько он стоит? — полез на рожон я.
       — Ты поиздеваться звонишь, да? — сказала мне жена. — А, между прочим, твой младший сын Вася сегодня ночью в кровать написал.
       — Секундочку, — с тревогой сказал я. — Что он сделал?
       — В кровать написал.
       — Извини, пожалуйста, мне некогда, — я положил трубку, потому что меня отчего-то прошиб холодный пот. Минуту я посидел слегка ошалевший.
       Что же это такое делается-то, а? — подумал я. — Еще совсем недавно в душе моей пели птицы, в руках была кружка пива, а в голове созревали творческие планы. Я их как сейчас помню. Помню, что по крайней мере в ближайшем квартале я не собирался сломать себе ногу, планировал не заболеть циррозом печени и каким-нибудь венерическим заболеванием. Также я собирался позвонить родителям, обыграть дружка Милославского в биллиард, нагрубить консьержке в подъезде и заплатить за телефон. Да! Чуть не забыл! У меня же еще рыба в холодильнике лежит! Балык муксуна. Я его из Норильска привез. Это очень вкусная рыба, и, если ее не есть, она может испортиться.
       Да, но теперь-то что мне делать? Лондон какой-то дурацкий, дети писаются, Renault-19 не очень хорошая машина да еще этот запах изо... Господи, Боже мой! Подождите, граждане, минуточку. Пойду я на кого-нибудь дыхну...
       ...Ничего хорошего не вышло. Шел какой-то тут по коридору. Я ему говорю: стой, говорю, мол, товарищ. Сейчас дыхну на тебя. Он говорит: валяй, мол, товарищ, дыхни. Я и дыхнул. А он тогда и говорит:
       — Ну что? — говорит. — Пьем на работе? Это что же, от хорошей жизни? Сделаем хуже.
       Неловко-то как вышло! Представляете, оказался генеральным директором издательского дома "Коммерсантъ".
       Каковы же теперь мои творческие планы на будущее? Как сложится моя скромная судьба без Renault-19? Что приоткроется мне за пеленой грядущего? Ведь человек, если вдуматься, всего лишь игрушка в руках... Подождите секундочку. У меня телефон звонит.
       — Здорово, Мост! (сокращ. от Мостовщиков. — ред.) — вы, конечно, узнали этот бодрый голос. Этот голос должен мне 700 долларов. Уже месяцев шесть.
       — Здорово! — а этот противный голос — мой.
       — Слушай, помнишь, я тебе 700 долларов должен?
       — Помню, — я правда помню.
       — Так это... У меня их пока нет.
       Знаешь что, Андрей Васильев! Иди ты со своей заметкой. Не могу я ее больше писать. Делается мне от этого дурно и нехорошо. И если ты ее напечатаешь, передай моему народу: жизнь — ... Да, впрочем, мой народ и сам это знает.
       
       СЕРГЕЙ МОСТОВЩИКОВ
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...