Картины в огне

осмотрела Маша Цуканова

На прошлой неделе в Киев на время привезли несколько моделей из представленной в этом году коллекции эмалей Jaeger-LeCoultre. Они дополнили подборку эмалевых часов, которые постоянно доступны в бутике,— и таким образом собралась небольшая, но крайне любопытная выставка, способная многое рассказать об искусстве эмальеров Jaeger-LeCoultre и эмали в целом.

В обойме почтенной швейцарской мануфактуры и раньше встречались часы с эмалевыми циферблатами, но в этом сезоне их количество и разнообразие достойны повышенного внимания. Свою роль сыграл и примечательный тренд на циферблаты с эмалью, возникший в этом году. Он оказался настолько ярок и силен, что в какой-то мере нарядные расписные часы умудрились потеснить даже своих немеркнущих бриллиантовых собратьев. В ключе этого тренда коллекция Jaeger-LeCoultre выглядит такой своевременной и органичной, что трудно сказать, поддержала марка новую тенденцию или задала ее.

Эмали в этом году можно обнаружить на четырех моделях Jaeger-LeCoultre. Самой простой — классической гладкой белой, как на старинных карманных часах,— покрыт циферблат весьма непростых часов Master Minute Repeater. Этот умышленно скромный, как сейчас принято выражаться, understated, циферблат требует запекания при крайне высоких температурах — между 800 и 850 градусами. Техника так и называется — grand feu ("большой огонь").

Эмалированные турбийоны Master Grand Tourbillon получили приставку Continents благодаря изображенным на них отрывкам карты мира. На одних часах нарисованы две Америки, на других — Азия и Австралия, а на третьих — Европа, Ближний Восток и Африка. Эта серия — своего рода реверанс XV веку, когда искусство эмальеров достигло современного уровня (к тому моменту оно существовало уже 20 веков). То был период бурного развития цивилизации: пока эмальеры в мастерских оттачивали свое ремесло, испанские и португальские мореплаватели открывали мир и создавали его карту. Вот этому глобальному прогрессу и посвящается серия "Континенты". Часы выполнены в технике champleve ("поднятое поле"). Это разновидность выемчатой эмали, сочетающая элементы эмали по резьбе и эмали по гильоширу. Мастер гравирует объемный рисунок на циферблате, а потом раскрашивает его прозрачными цветными эмалями и запекает.

Целых две линии часов Jaeger-LeCoultre используют самую сложную и кропотливую технику — финифть, то есть эмалевую миниатюру. На циферблатах Master Minute Repeater изображены четыре знаменитые Венеры: "Рождение Венеры" Боттичелли, "Венера Урбинская" Тициана, "Венера перед зеркалом" Веласкеса и "Венера Анадиомена" Энгра. Принцип исторических параллелей справедлив и для них. Все они одна за другой оказывались последовательными свидетельницами развития эмали. Появление современной техники застала Венера Боттичелли в XV веке. Венера Тициана видела, как британские мастера XVI века начали использовать эмаль в ювелирном деле. Венера Веласкеса в XVII веке засвидетельствовала рождение финифти. А Венера Энгра в XIX веке любовалась рассветом этого мастерства в Париже и Женеве.

К счастью, ни одна из них не застала XX век, когда финифть и искусство эмали как таковое едва ли не были утрачены навсегда. Мастеров, возрождающих его сейчас, можно пересчитать по пальцам. Мануфактура, которой удается заполучить такого мастера, всячески оберегает и с гордостью демонстрирует его миру — а это о многом говорит в индустрии, где даже самые талантливые и ценные часовщики практически никогда не афишируются.

Нарисовать миниатюру эмалью трудно. Вопрос не в крошечном размере рисунка — пока краска не высохла, неточный штрих можно поправить. Сложность заключается в специфическом составе эмалевой краски. Здесь нужен не обычный краситель, а различные металлооксидные пигменты, которые при нагревании вступают в химическую реакцию с металлом циферблата и меняют цвет. В печи такая краска может вспениться, пойти пузырями, дать ненужный оттенок, раскрошиться или треснуть от перегрева — это уже не исправить ничем, работу нужно начинать заново. При этом одного слоя эмали недостаточно, ее нужно наносить и обжигать слой за слоем, снова и снова — до тех пор, пока рисунок не приобретет яркость и глубину. Коварный сверхгорячий обжиг grand feu, характерный для непрозрачных эмалей, требуется и для этих хрупких часов.

Еще одна серия часов с финифтью — Reverso a Eclipses. Reverso — самая знаменитая модель Jaeger-LeCoultre и, должно быть, самые знаменитые часы-трансформеры во всей истории. Не снимая их с руки, циферблат можно перевернуть тыльной стороной вверх. Reverso a Eclipses — трансформер в квадрате. Его циферблат прикрыт раздвижными металлическими шторками, которые можно открыть, вращая специальное колесико. Когда шторки закрыты, перед нами лапидарные сдержанные часы. А когда открыты — часы со сложнейшим эмалевым циферблатом. На выставке в бутике Jaeger-LeCoultre представлены географические модели из серии Grand Travelers. Пейзажи изображают Венецию, Великую китайскую стену, Шелковый путь, порт Рошель, Карибское море, Константинополь, а также Сан-Винсент. И вновь разгадка сюжетов кроется в истории: в старину швейцарские часовщики ходили в Азию продавать свой товар. Народ это был мирный, пугливый, а потому нуждался в развитой туристической инфраструктуре и проверенной безопасной дороге — естественно, что этой дорогой оказался Великий шелковый путь. С тех пор для швейцарцев это Великий часовой путь.