фестиваль театр
Фестиваль NET, проходящий в Москве при поддержке Райффайзенбанка и фонда Михаила Прохорова, представил на сцене Центра имени Мейерхольда спектакль роттердамского театра Hotel Modern "Великая война". Кукольную реконструкцию событий Первой мировой через призму кинокамеры рассматривала МАРИНА ШИМАДИНА.
Помимо громких спектаклей радикальных режиссеров и программных работ известных европейских мастеров фестиваль NET традиционно привозит в Москву постановки необычных форм. Как правило, камерные и негромкие, они тем не менее делают свою тихую революцию в театре, раздвигая его границы и ломая внутренние "берлинские стены" жанров. Например, спектакли известного в Европе голландского коллектива Hotel Modern, которые играют по соседству с залом роттердамского кинофестиваля, сочетают в себе элементы анимации, видеоарта, кукольного и музыкального театра.
"Великая война" — одна из самых успешных постановок коллектива, за последние восемь лет она объехала всю Европу, собирая по пути разнообразные фестивальные награды, и добралась аж до Сингапура. Международный резонанс этого камерного спектакля выглядит вполне закономерным. Ведь Первая мировая, затронувшая несколько десятков стран, и была первым шагом в процессе глобализации, последствия которой сейчас переживает единая Европа. Hotel Modern очень наглядно показывает этот процесс и буквально на пальцах объясняет причины катаклизмов, поглотивших мир в ХХ веке.
В начале спектакля на столе появляется большая политическая карта Европы, на которой фигурки королей и императоров ведут свои великодержавные игры, захватывают чужие территории, заключают союзы, выставляют вооружение. А после детально разобранного убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараево кукольный театр превращается в театр военных действий.
Передать размах боевых действий на сцене — задача почти невыполнимая. Но создатели спектакля пошли на хитрый трюк: играя масштабами, они попытались показать очень большое через очень маленькое. Полями сражений в спектакле становятся ящики с землей, где идут в атаку игрушечные солдатики, полыхают леса из петрушки, рушатся картонные домики, льются дожди из пульверизатора, взрываются бомбы-петарды, а в аквариуме с мутной зеленоватой водой тонет торпедированный пассажирский корабль. Все это снимается на миниатюрные подвижные камеры и тут же транслируется на большом экране.
Как в настоящем кино, впечатляющие общие планы сменяются крупными: и вот мы уже видим, как два сапога месят в окопе грязную жижу, полную разлагающихся трупов. Картина получается на удивление натуралистичная. И хотя ты знаешь, что это кровавое месиво сделано только что с помощью геля для мытья посуды, к горлу подкатывает комок. Зрителям со слабым вестибулярным аппаратом приходится несладко вдвойне, так как живая камера постоянно находится в движении и показывает крайне неустойчивую картину мира, так что почва уходит у вас из-под ног не в фигуральном, а в самом прямом значении этого слова. Эффект присутствия дополняет изобретательный звуковой фон: взрывы снарядов, топот бегущих сапог, громыхание танков, завывание метели и другие шумы создаются непосредственно на сцене при помощи нехитрых приспособлений.
Но эта тщательно воспроизведенная война так и осталась бы игрой в солдатики, если б не была подкреплена документальными свидетельствами — письмами французских, бельгийских и английских солдат, написанными в окопах во время так называемой траншейной войны во Фландрии. Живые голоса добавляют происходящему достоверности, сообщают ему личную интонацию, благодаря которой безликие солдатики на экране уже не выглядят просто пушечным мясом.
Да, эта интонация не такая интимная и щемящая, как в великом спектакле Резо Габриадзе "Песни о Волге", который многие наверняка вспомнили,— очень уж близки и тема, и способ ее воплощения. Голландцы не дают нам героя, которому можно сопереживать, как мы привыкли, они предлагают зрителям искусную историческую реконструкцию, предполагающую некоторую дистанцированность взгляда. Но оттого, что реконструкция эта сделана с помощью бенгальских огней и пучков петрушки, изображенное в ней человекоубийство выглядят еще нелепее и абсурднее, чем в документальных хрониках.