Нынешняя осень — сезон Дэмиена Херста, то есть его опять ругают на всех углах, но по новому поводу. Критика как никогда единодушна: позор и скандал. Нет, он не принялся вновь консервировать акул и овечек, возбуждая в зеленых звериную ненависть,— он вообще объявил, что завязывает с анималистическим жанром. И не собрался еще раз пустить алмазную пыль в глаза аукционистам и коллекционерам — больше никаких бриллиантовых черепов. Все гораздо страшнее: главарь постаревших "молодых британцев" взялся за кисть и пишет картины в технике "холст, масло".
Выставка Дэмиена Херста в Коллекции Уоллес открылась аккурат во время ярмарки Frieze. Самый аристократичный лондонский музей — шедевры старых мастеров, лиможские эмали, майолика, сервский фарфор и тому подобные изысканности, собранные маркизами Хертфорд и завещанные наследником последнего маркиза Ричардом Уоллесом государству в конце XIX века,— в первый раз решился впустить современное искусство в свои роскошные покои. Двадцать пять "синих" картин, впервые предъявленных публике минувшей весной на ретроспективе Херста в Центре Виктора Пинчука в Киеве, заняли два зала по соседству с Большой галереей, где висят уоллесовские тицианы, рубенсы и веласкесы. Смелый поступок музейного руководства не нашел понимания у прогрессивной британской критики. Директора разругали. Во-первых, за дурновкусие: то, что хорошо для нувориша Пинчука, не годится для потомственных аристократов (хотя насчет аристократического происхождения Ричарда Уоллеса у историков в последнее время появились большие сомнения). Во-вторых, за небрежение к коллекции: на вернисажном фуршете вход в залы Херста с напитками был строго запрещен, тогда как дефилировать с шампанским в руках подле "Качелей" Фрагонара и "Смеющегося кавалера" Хальса не возбранялось. Что же касается новоявленного живописца, его разнесли вчистую.
Во-первых, за наглость: выставил свою мазню возле рембрандтовского "Титуса" и пуссеновского "Танца под музыку Времени", да еще и цитирует в ней Фрэнсиса Бэкона — главное достояние английского модернизма. Во-вторых, за скудость мысли: выступающие из мрачной синевы черепа и прочие символы смерти бледнеют на фоне вышеупомянутой элегии Пуссена, являющей собой целый трактат на тему memento mori. И, в-третьих, за убожество техники: дескать, и кисти-то в руках толком держать не научился. В общем, очередной маркетинговый ход фабрики Дэмиена Херста был разоблачен: заспиртованные акулы тухнут, бриллиантовые черепа не продаются — приходится браться за старую добрую картину, товар, который будет в ходу до тех пор, пока современная архитектура не искоренит наконец такой пережиток прошлого, как стена.
Между тем эта живопись не так проста, как кажется на первый взгляд. Это многослойный текст, где из-под погруженных в синеву черепов и акульих челюстей проступают фирменные таблетки-облатки раннего Херста, на барочные символы vanitas наложены параноидальные решетки Бэкона, а местами холсты пройдены в такой свободной неоэкспрессионистской манере, что выглядят реверансом "лондонской школе", восстанием против которой и было отчасти движение "молодых британцев". И выставка, в название которой вынесена английская идиома no love lost, в старину означавшая как страстную ненависть, так и страстную любовь, признается в любви-ненависти к живописи весьма откровенно. Как, собственно, и выдающийся всем посетителям путеводитель по Коллекции Уоллес, который составил сам Дэмиен Херст: спрятать за хамовато-ерническим стилем нежную любовь к старому искусству автор так и не смог. Так что руками, забрызганными кровью безвинных акул и овечек, дирекции музея все же удалось привлечь внимание к своим уже изрядно запылившимся фондам. Херст же намерен продолжить эксперимент с живописью: в галерее White Cube открывается выставка новых картин под лозунгом "Nothing Matters" (название, приблизительно переводящееся как "Плевать на все", можно счесть и ответом на критику), а в соборе Святого Павла будущим летом будут выставлены две огромные херстовские алтарные картины: "Спасение" и "Надежда". Собор Святого Павла, в отличие от Коллекции Уоллес, в области современного искусства не новичок: до Херста там выставлялась Йоко Оно, после — будет воздвигнут видеоалтарь Билла Виолы.