Экономический кризис и падение цен на нефть заставили правительства и национальные нефтегазовые компании ряда стран пойти на заключение соглашений о сотрудничестве с иностранными партнерами. Ранее тенденция была обратной: иностранцев выживали из проектов по добыче и переработке. Появился даже термин "ресурсный национализм". Насколько устойчивым окажется новый тренд, пока неизвестно.
Политический реванш
О ресурсном национализме стали активно говорить в последние несколько лет. Особенно после того как президент Венесуэлы Уго Чавес начал кампанию по национализации в ряде отраслей своей страны. Итогом ее стало резкое ужесточение правил игры для нефтяников и уход из страны американских компаний Exxon и Conoco.
К подобной практике прибегли и в ряде других стран. Чавеса и прочих подтолкнул к таким действиям рост цен на нефть. Власти стран, обладающих нефтью и газом, стремились наполнить свои бюджеты, чтобы решить внутренние, социальные проблемы.
Впрочем, в большинстве случаев дело ограничивалось только тем, что национальные нефтегазовые компании, контролируемые правительствами, получили преференции в разведке и добыче, а в новых проектах с участием иностранцев им автоматически предоставлялся контрольный пакет.
Ряд экспертов и аналитиков считает, что политика ресурсного национализма оказала существенное влияние на темпы роста цен на нефть, поскольку ограничила доступ к ресурсам и уменьшила возможности роста предложения сырья на мировом рынке на фоне высокого спроса. "Транснациональные нефтяные компании уже не имеют такого доступа к ресурсам, как несколько лет назад. В связи с этим им стало сложнее наращивать объемы производства",— говорит ведущий экономист Deutsche Bank Адам Симински (его слова приводит РБК).
"Мировые природные ресурсы не подвергались контролю такого большого количества отдельных политических организаций с XVII века,— отмечают экономисты Goldman Sachs.— Это реванш старой, "политической" экономики. Годы недостаточных инвестиций в производство нефти, ресурсный национализм, резкий рост спроса в развивающихся странах, таких, как Индия и Китай, уже способствовали увеличению цен на нефть. Рост цен, возможно, вызовет адекватную переоценку спроса, но вряд ли станет причиной переоценки со стороны поставщиков, учитывая политическую природу трудностей с производством".
В России также государство наращивало свое влияние в нефтегазовой сфере. Получив активы ЮКОСа, "Роснефть" стала крупнейшей компанией страны по объемам добычи. За "Газпромом" был законодательно закреплен статус единого экспортного канала газа и владельца газопроводов. Ряд "газовых войн" с Украиной и Белоруссией, приведших к ограничению поставок газа в Европу, заставил Запад говорить о применении Россией "газового оружия".
Сегодня ситуация такова, что без одобрения (формального или неформального) со стороны правительства ни одна компания не может привлечь иностранных партнеров в свои проекты на территории страны. "Ресурсный национализм и налоговый режим в России, как и в других странах, привел к сокращению добычи. Курс на госконтроль над месторождениями и ограничения и препоны для частных инвесторов, в том числе иностранных, привели к ограничению поставок на мировой рынок",— констатирует главный экономист ВР Кристоф Рюль.
Впрочем, ресурсный национализм процветал при высоких ценах на нефть. И чем выше были цены, тем больше было соблазнов "закрутить гайки". Национальные правительства и компании полагали, что теперь (с такими доходами) они сами освоят новые месторождения и купят нужные технологии. Кризис умерил их амбиции.
Межправительственные альянсы
Вследствие экономического спада и снижения цен на нефть не только государственные нефтяные и газовые компании, но даже национальные правительства оказались не в состоянии финансировать проекты за счет собственных средств. Бюджеты на 2009 год во многих странах формировались исходя из более высоких цен на нефть, чем те, которые наблюдаются в текущем году.
"В новых экономических условиях некоторые компании более ясно осознали преимущества партнерства — правительства активизируют свои усилия, стимулируя создание альянсов в нефтегазовом секторе, и выступают в этих вопросах в качестве посредников",— указывает партнер Ernst & Young Полина Галова. Во втором квартале 2009 года было объявлено о создании ряда межправительственных альянсов между странами, располагающими большими запасами ресурсов, и странами, зависящими от импорта нефти.
Такие альянсы обеспечивают гарантированный спрос для добывающих стран и повышение степени надежности снабжения для стран, в которых спрос на энергию растет, но нет достаточных внутренних запасов. Стороны также получают выгоды от повышения степени диверсификации рынков сбыта и источников снабжения.
Осуществление инвестиций
Последние примеры — приглашение иностранцев к разработке газовых ресурсов Штокмана и Ямала. Впрочем, Россия здесь не является исключением. Иностранцы с их технологиями и доступом к "длинным" деньгам вновь востребованы не только у нас.
10 сентября Венесуэла и Россия подписали меморандум о создании совместного предприятия по добыче нефти в бассейне реки Ориноко. Речь идет о разработке блока "Хунин-6", добыча на котором может составить 450 тыс. баррелей в сутки на пике, а на стартовом этапе — 200 тыс. баррелей в сутки.
С российской стороны в проекте участвует Национальный нефтяной консорциум, в состав которого входят "Газпром", ЛУКОЙЛ, "Роснефть", "Сургутнефтегаз" и ТНК-ВР (им принадлежит по 20%). Венесуэлу представляет национальная компания Petroleos de Venezuela (PDVSA). В СП венесуэльской стороне будет принадлежать не менее 60%. Российские компании уже заплатили бонус в $1 млрд за право работы на "Хунин-6". Об этом сообщил венесуэльский министр нефти Рафаэль Рамирес. А общий объем инвестиций в проект оценивается не менее чем в $20 млрд.
Кроме России Венесуэла договорилась об инвестициях с Японией, Китаем и Белоруссией.
Япония и Венесуэла договорились об осуществлении инвестиций в объеме $33,5 млрд для реализации нефтегазовых проектов в Венесуэле и поставок энергоносителей на рынки Японии. Соглашение затрагивает 12 проектов в области разведки и добычи нефти и газа, а также расширение перерабатывающих мощностей. Со стороны Венесуэлы в соглашениях участвует PDVSA, с японской — Inpex, Mitsubishi, Japan Oil, Gas & Metals, National Corp., Mitsui, Itochu, Marubeni и др.
Из других крупных событий можно выделить сообщение о том, что национальная нефтяная компания Abu Dhabi National Oil Company (Adnoc) возобновила свое участие в СП Gasco, где Adnoc принадлежит 68%, Royal Dutch/Shell (15%), Total (15%) и Partex (2%). СП занимается разработкой шельфового месторождения высокосернистого нефтяного газа Hail, объем добычи на котором может составить до 500 млн кубических футов газа в сутки. Кроме того, компании Adnoc и ConocoPhillips осуществляют разработку газового месторождения Shah (стоимость проекта — $10 млрд) в рамках проекта Gasco в партнерстве с Fluor Corp.
Степень контроля
Насколько продолжительной окажется "ресурсная оттепель", неизвестно. Цены на нефть вновь растут. В третьем квартале они держатся в районе $70 за баррель. А в октябре вплотную подбирались к $80.
Кроме того, ряд стран продолжает вести политику усиления государства в нефтегазовом секторе. В рамках реформы энергетического сектора Мексики был создан новый независимый регулятор сектора нефти и газа — национальная комиссия по углеводородам (Comision Nacional de Hidrocarburos, CNH), которая отвечает за разработку нормативно-правовых положений, регулирующих порядок создания, утверждения или отклонения проектов разведки и добычи нефти, предлагаемых компанией Petroleos Mexicanos (Pemex). Кроме того, в задачи CNH входит разработка методов оценки эксплуатационной эффективности проектов, а также создание государственного реестра предложений и решений в области нормативно-правового регулирования.
В мае в Венесуэле был принят новый закон, который повысил степень государственного контроля в отношении всех видов деятельности в нефтегазовом секторе, что позволило PDVSA установить контроль над всеми нефтяными сервисными компаниями, считающимися особо важными для ведения разработки нефтяных месторождений в районе озера Маракаибо, а также национализировать промышленные компрессорные установки, используемые для повышения нефтеотдачи (нагнетание газа, пара и закачка воды в пласт). По предварительным подсчетам, к середине года в Венесуэле были национализированы 74 компании, включая установление контроля над 70 газокомпрессорными станциями.
Ливия продолжает расширять свою долю участия в деятельности по разведке и добыче. Ожидается, что доля иностранцев в ливийских проектах будет уменьшаться. В мае консорциум во главе с компанией Total, в состав которого входят также компании Wintershall и StatoilHydro, ведущий разведочные работы на блоках Al-Jurf и C17, уменьшил свою долю с 50% до 40%, кроме того, выплатил Ливии $500 млн в качестве премии за возобновление своих договоров.
Все говорит о том, что вряд ли стоит ожидать массового отказа от политики ресурсного национализма. Кризис несколько снизил накал страстей, но пока не заставил национальные правительства полностью отказаться от политики ужесточения и повышения роли государства в нефтегазовой отрасли.