"В свете полумесяца" — под таким названием в боннском Kunst- und Austellungshalle открылась выставка, посвященная отношениям между культурами христианских стран и Турцией. Это наиболее репрезентативная экспозиция восточного искусства из тех, что в последние годы проходили Европе.
Казалось бы, нынешняя ситуация в Германии располагает к внесению политических аспектов в тему выставки: миллионная турецкая община здесь — крупнейшая среди национальных меньшинств, а частные акты агрессии против турков рассматриваются многими как примеры неискоренимой немецкой жестокости. В мире же все чаще противопоставляют христианский и мусульманский миры, предрекая их неизбежное и кровавое столкновение. Но устроители выставки ставили перед собой чисто исследовательские задачи. Благо, этому способствовали и временные рамки, избранные кураторами: от 1453 года (падение Константинополя) — до начала ХХ века ("заката Европы").
Политика, тем не менее, косвенно вмешалась в подбор экспонатов. Последняя большая выставка, посвященная культуре Востока, проходила в (тогда еще Западном) Берлине в 1989 году. Что, с одной стороны, не позволило ее увидеть жителям тогдашней Восточной Германии. А с другой, лишило устроителей возможности воспользоваться богатейшими собраниями саксонских курфюрстов.
Падение Берлинской стены позволило восстановить справедливость для всех. Нынешняя выставка уже показывалась прошлой осенью, в течение почти трех месяцев, в Дрездене, и ее организаторы получили свободный доступ к местным собраниям, считающимся одними из богатейших в Европе. Это позволило сформировать экспозицию большей частью на дрезденских коллекциях — и участие других восточноевропейских территорий (за исключением России) можно было бы счесть едва ли не "жестом доброй воли". Но и словенским, и польским, и венгерским музеям есть чем гордиться. Ибо отношения этих стран с турками тоже имеют давнюю, пусть и не всегда счастливую, историю.
У выставки нет привычного четкого деления на разделы. Посетителю предлагается совершить путешествие по кругу, с возможностью заглядывать в разные уголки, вертеться вокруг витрин, а то и просто зайти в неожиданно открывшиеся двери реконструированной турецкой чайной. Дети не могут оторваться от кольчуги пятисотлетней давности, некогда принадлежавшей турецкому воину. Именно перед такими жгучими красавцами не устоял Константинополь. Впрочем, воинственность не была доминирующей чертой турецкой жизни той поры. Султан Муххамед II вошел в историю как меценат. Его медальный портрет работы Костанцо да Феррара (1481) открывает мини-галерею высших лиц Османской империи. Их охотно изображали итальянские мастера той поры. Как раз Муххамед II и стал приглашать к себе этих мастеров после заключения в 1479 мира между империей и Венецией.
Примечательна и фигура Сулеймана Великолепного, правившего империей в первой половине XVI века, личности не менее значительной, чем такие деятели тогдашней Европы, как испанский король Карл V или английская королева Елизавета I. Именно при Сулеймане империя достигла вершины своего могущества: Средиземное море называли Турецким, османы осаждали Вену. Живописную карту города, сделанную во время первой турецкой осады, предоставил Исторический музей австрийской столицы. Из его же собрания происходят и "летучие листки" с изображениями турецких воинов работы нюрнбержца Ханса Гульденмундта (1529). Их оригиналы не сохранились, и зрителю теперь приходится довольствоваться факсимиле 1875 года. Благодаря подцветке пером турки выглядят довольно симпатично, и если бы не представленные в соседних витринах многочисленные (но тоже богато украшенные серебром, золотом и рубинами) кинжалы, сабли и шлемы, зритель мог бы прийти в благодушное настроение.
Он легко, впрочем, может это сделать в следующем разделе, посвященном эпохе "разрядки" (1566-1593). Именно тогда европейские дворы почувствовали жгучий интерес к таинственному и опасному соседу. В моду вошли "турецкие охоты", одежду и оружие стали украшать восточным орнаментом. Залы и кабинеты высокопоставленных особ заполнились дарами Востока: причудливыми часами и глобусами, коврами и фарфором. После войны Габсбургов с турками 1593-1606 годов эта волна интереса к другой культуре вступила в новую фазу. Уже мастера Аугсбурга и Праги, испытав сильное турецкое влияние, стали украшать часы и попоны восточными мотивами. А саксонский курфюрст Фридрих Аугуст Сильный хранил у себя диковинный большой османский шатер. Отреставрированный специально к выставке в Бонне, шатер является предметом особой гордости ее устроителей, поскольку показывается впервые после 1942 года.
Долгое время настороженный интерес Европы к восточному соседу не выходил за границы внешних заимствований. Первый немецкий перевод Корана, например, появился лишь в 1772 году. Именно тогда мода на турецкое достигла пика. А потом ориентализм принял уже совсем декоративный характер, как буквально (использование турецких мотивов керамистами Бордо, например), так и образно (путешествия на Восток с неизбежным фотографированием цивилизованных европейцев на фоне или посреди полудикой толпы).
АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ
Выставка открыта до 17 марта 1996 года, ежедневно, кроме понедельника, с 10 до 19 часов по адресу: Friedrich-Ebert-Allee, 4. Стоимость билета DM8.