Одной из составляющих Даунтауна, нью-йоркской авангардной сцены, является "радикальная еврейская культура", музыканты и композиторы, в основе творчества которых лежит традиционная музыка евреев, в частности, очень модный сегодня клезмер из Восточной Европы. Трубач Фрэнк Лондон, параллельно с построением сложных форм на основе клезмер, играет и более простые джазово-кабаретные его варианты, собирая ансамбли в разных странах непосредственно на концертах (так было недавно и в Москве), выступая с собственным духовым оркестром и с группой The Klezmatics. Сегодня "клезматики" — это, помимо Лондона, лидер собственного этноджазового квартета Paradox Trio Мэтт Дарьо, играющий на различных (в том числе этнических) духовых инструментах, суровый басист и цимбалист Пол Морриссетт, скрипачка и временами вокалистка Лиза Гуткин, перкуссионист, открытый влиянию самых разных культур, Рики Баршай и вокалист, аккордеонист, гитарист и пианист Лорин Скламберг, обладатель уникального нежнейшего тенора, на страсти которого в сочетании с ехидным юмором Лондона и держится ансамбль. Все поют, и большинство, сменяя друг друга, играют на рояле и синтезаторе. "Клезматики" сотрудничали с палестинцами, американскими певцами в стиле соул и Ицхаком Перлманом, а одним из их самых значительных проектов последних лет было сочинение самой разнообразной музыки на неизвестные до того стихи кантри-барда Вуди Гатри. Музыканты The Klezmatics — блестящие импровизаторы, знатоки разных направлений, умельцы скрещивать балканскую свадьбу с бродвейским мюзиклом, идиш с английским, отчаянные пляски с историями любви бедных, но честных юношей и девушек.
Ришар Бона в "Главклубе"
Неарабская африканская музыка — это почти наверняка музыка солнечная, независимо от того, о чем она повествует. Басист из Камеруна Ришар Бона, пройдя огромный путь от бедного церковного музыканта, играющего на самодельных флейтах и гитарах, до профессора музыки Нью-йоркского университета (сам себя он сегодня называет африканским ковбоем), сохранил эту нутряную, незамутненную африканскую радость. Дед Бона был гриотом, представителем западноафриканской касты бродячих музыкантов. Ришар (тогда его звали Бона Пиндер Йайумайалоло) начал играть на музыкальных инструментах в четырехлетнем возрасте, первым его инструментом был балафон — аналог ксилофона с тыквами в роли резонаторов. Уже в 13 лет, имея опыт выступлений на церемониях и фестивалях, он собрал собственный ансамбль для выступлений во французском джаз-клубе в самом крупном городе Камеруна, Дуале. В это время он и открыл для себя джаз, а благодаря знакомству с музыкой Джако Пасториуса решительно переключился на бас-гитару. И вот, уже в конце 1980-х, в возрасте 22 лет, Бона эмигрирует в Германию, затем во Францию, где регулярно выступает как с местными джазовыми музыкантами, так и с бывшими жителями африканских стран. Наконец, в 1995 году Ришар переезжает в Нью-Йорк и становится ведущим представителем тамошней джазовой сцены.
Музыка Ришара Бона сочетает слишком много разного (начать с того, что в его ансамбле играют исполнители из разных стран и континентов). В ней есть место импровизации, она имеет и грамотный коммерческий налет (не говоря о влиянии различных этнических музыкальных культур), звучание ее весьма насыщенно. Последний его альбом, "Ten Shades Of Blues", посвящен блюзу не в привычном смысле, а объединяет музыку любых стран и направлений, которая способна тронуть, зацепить, проникнуть в самое сердце. И, пожалуй, самое важное место в творчестве Бона занимает не бас-гитара, а его необыкновенно высокий голос. Не случайно, наверное, гитарист Пэт Метини пригласил его в турне не как басиста, а как перкуссиониста и вокалиста.