Время встречи изменить нельзя
Премьера в ТЮЗе
«У Ковчега, в восемь» — премьера не только в Екатеринбургском ТЮЗе, но и вообще в России. Пьеса активно ставится за границей, по ней собираются делать мультик, ее читают по радио, издают в печатном виде — и эту книжку с равным успехом можно отнести как к разделу «Религия», так и к разделу «Зоология» (подраздел «Орнитология»).
Выбор пьесы следует признать большой удачей, поскольку на отечественной сцене тема Божественного Писания чаще всего вырождается в мрачные легенды об инквизиторах. Без надрыва, доходчиво и даже весело говорить о религии как-то не принято. Понятно, что от богатых традиций православия никуда не денешься, но и в несколько панибратском, протестантском подходе есть свои плюсы. Типичный пример такого дружеского отношения к Слову Божию — мультик, где Моисей «нес десять... нет, девять скрижалей: держать надо крепче — тогда бы и не разбил!».
Немецкий драматург Ульрих Хуб пошел по пути, проложенному еще Томасом Манном. Тому не хватило подробностей в истории Иосифа и его братьев — Хуб взялся за Всемирный Потоп, сохранив все до одной детали сакрального текста. В пьесе, к примеру, упоминаются и запах смолы (корабел «осмолил Ковчег смолой внутри и снаружи»), и три палубы плавсредства (Ной «устроил в нем нижнее, второе и третье жилье»). Звучит на сцене и Глас Божий — из уст заслуженного артиста РФ Виктора Поцелуева.
Разве что о пассажирах нет ни слова в книге Бытия: Хуб посадил в Ковчег пингвинов в количестве трех штук, хотя брали туда «каждой твари по паре». По пьесе Хуба режиссер спектакля и главный режиссер ТЮЗа Евгений Зимин создал изящный и веселый спектакль, доставив зрителю час с четвертью удовольствия и разбудив в нем множество добрых чувств. Каждая из придумок — и элементы театра кукол, вроде превращения пакетика из-под чипсов в бабочку, и плясовые фрагменты, и обливание зрителей водой — выглядит на сцене естественной, необходимой и достаточной.
Артисты играют представителей семейства пингвиновых практически без грима, но чрезвычайно убедительно. Они сумели поймать те черты, что делают эту птицу милой любому человеку, ведь согласитесь, что пингвиноненавистников на белом свете не существует. Ирина Тарусина выходит на сцену кокетливой пингвиньей девочкой. Недавнее пополнение труппы театра — Сергей Молочков — на глазах у изумленной публики расстается с атеизмом. Героя Сергея Монгилева можно назвать совершенным пингвином, ибо он обладает не только выдающимся интеллектом и крепкими моральными устоями, но и незаурядными физическими данными — с легкостью занимается верхолазанием и крутит сальто.
Петербургский композитор Василий Тонковидов написал к спектаклю специальную музыку — синкопированную под своеобразную, вперевалочку, походку. Этому ритму подчинено все сценическое действие. Даже бойкая румба, как кажется, заточена под исполнителей, имеющих коротенькие ноги с ластами.
Типичный обтекаемый силуэт пингвиньей тушки создают костюмы выдающегося художника по костюмам Натальи Ермолаевой, каждая работа которой всегда в той или иной мере отражает актуальные модные тенденции. Она нарядила пингвинов в брюки системы «гарем» с объемными карманами, фраки с крупными принтами и головные уборы крупной вязки.
Голубке (той, что притаскивает в зубах оливковую ветвь — знак окончания Потопа) как существу воздухоплавающему достался пилотский шлем и гетры. Голубка, прекрасный организатор, страдающий склерозом в легкой форме, — главная пружина действия, и Дарья Михайлова прекрасно справляется с этой ролью.
Сценограф Анатолий Шубин выстроил Ковчег, сильно похожий на тот, что изображен на потолке Сикстинской капеллы — такой же фактурный, щелястый и неустойчивый на вид. Впрочем, трудно ожидать изысканного дизайна от транспортного средства, предназначенного, как объясняет Голубка, для спасательной акции — а не для развлекательного круиза.
Спектакль не лишен интриги. Даже младенцам известно, что пингвины — водоплавающие птицы, но ответ на вопрос, зачем понадобилось спасать их от утопления, зрители получат только в финале.
ТЮЗ / в этом сезоне