280 лет назад скончался фаворит Петра Великого Александр Меншиков. Человек, первым в российской истории сумевший капитализировать свою близость к власти, за что и поплатился
Находясь в зените славы, Меншиков заказал себе генеалогию. Поделка оказалась столь же неумелой, сколь и впечатляющей амбициозностью. Из нее следовало, что предки Александра Даниловича пришли на Русь вместе с Рюриком и были ближайшими соратниками первого русского государя. Отец же самого Меншикова якобы был пленен во время русско-польской войны и поступил на весьма престижную службу к царю Алексею Михайловичу.
Никаких серьезных подтверждений этой официальной версии в источниках нет. Возможно, Данила Меншиков действительно служил в царских конюшнях, а возможно, и вовсе торговал пирожками, обучив этому делу и сына. Во всяком случае, версия о том, что путь будущего "полудержавного властелина", как его назвал Пушкин, начинался с торговли пирожками у кремлевской стены, то и дело встречается на страницах тогдашних документов. Столь низкий старт не помешал Меншикову сделать головокружительную карьеру: на пике славы его титул едва умещался в десяток строк.
Как стать светлейшим
Детали знакомства Меншикова с Петром I историкам также доподлинно неизвестны. По одной версии, Алексашку царь приметил, когда тот находился в услужении у тогдашнего его фаворита Франца Лефорта. По другой — Петр обратил внимание на бойкого мальчишку, когда тот еще торговал под окнами царского дворца, и однажды велел представить его себе, а заодно и наказать стрельца, выдравшего будущего князя.
В дальнейшем царь долгие годы был надежным защитником Меншикова от многочисленных врагов в собственном окружении. Молодые люди стали не просто соратниками в затеянных Петром преобразованиях России, но и близкими друзьями. Вместе с Петром Меншиков осваивал азы кораблестроения на амстердамских верфях; изучал артиллерийское дело и фортификацию в Лондоне; лично отрубил головы двум десяткам стрельцов, поднявшим бунт против Петра; участвовал в амурных делах царя, сопровождая его в похождениях в Немецкой слободе, а потом и уступив свою любовницу Марту Скавронскую — будущую императрицу Екатерину Алексеевну.
Царь доверяет Меншикову важнейшие дела: обеспечить строящийся русский флот железом для корабельных пушек; укрепиться в только что захваченном у шведов устье Невы, где царь уже вынашивает план построить новую столицу; наконец, в качестве губернатора обустраивать Петербург — любимое детище Петра.
В первые годы Северной войны царь и его любимец вместе переносят тяготы воинского быта. Вместе же участвуют во многих сражениях. Уже тогда проявился воинский талант Меншикова, сыгравшего важную роль в первой крупной победе русской армии — под Нарвой. Потом Меншиков уже лично руководил русскими войсками — и делал это весьма успешно: на его счету победы под Калишем, взятие Батурина, весомая роль в победе под Полтавой. Любопытно, что Меншиков — один из пяти людей в русской истории, получивших высшее воинское звание генералиссимуса. Случилось это, правда, сильно позже, когда князь находился в зените славы и о воинских подвигах уже не помышлял.
Ни с кем из приближенных царь не переписывается столь активно, ни к кому не проявляет столько внимания и даже нежности. Даже приказы Петра Меншикову больше напоминают просьбы — в них не найти повелительного тона, характерного для писем другим лицам. Царь корит своего фаворита, когда тот задерживается с ответом, но не потому, что требует служебного рвения, а потому что жалуется на "скуку". Очень может быть, что задержки объяснялись просто: Меншиков так до конца жизни и не научился писать. Тщательно скрывая этот факт, собственную подпись он вырисовывал, а потом завел целый штат секретарей, занимавшихся его перепиской.
Уже в первые годы дружбы Меншиков, видимо, искренне преданный своему господину, научился одновременно конвертировать царскую дружбу во вполне осязаемые выгоды. Известно, например, что в 1702 году для Петра было куплено два парика общей стоимостью 10 рублей, для Меншикова — восемь на 62 рубля. В 1705 году общие расходы царя и его любимца на материалы для экипировки составили 1225 рублей. Петр ограничился покупкой 40 аршин ивановского полотна, а все остальные средства пошли на приобретение самых разных украшений для фаворита и членов его семьи.
Петр поначалу пытался ограничивать, по крайней мере, честолюбие своего любимца, отказывая ему в возведении в дворянское звание, но через некоторое время уступил и этой страсти друга. Меншиков, реализовавший "российскую мечту": из грязи в князи, — становится самым влиятельным человеком в стране после царя.
Губернатор-бизмесмен
Герой многочисленных баталий, Меншиков спешит вернуться к мирной жизни в Петербург, который, по замыслу Петра, должен стать жемчужиной Европы. Здесь он контролирует строительство будущего "Парадиза": всего за каких-то полтора-два года, с 1710 до 1712 года, на пустынном и заболоченном месте встает город в 800 дворов, с грандиозным Адмиралтейством, с верфями, с которых спускают полностью оснащенные и вооруженные корабли. Все это — ценой жизни десятков и сотен тысяч людей, трудившихся и погибавших изо дня в день в невероятно тяжелых условиях. Но Петр доволен: и своим детищем, и Меншиковым, чьим заботам он его поручил.
Впрочем, светлейший занимается не только обустройством города, но и постройкой кораблей для русского флота и обеспечением армии провиантом. С обеими этими задачами Меншиков справился с присущей ему четкостью и расторопностью. Правда, важные для страны задачи царский фаворит решал не без выгоды для себя самого.
Для строительства флота нужно дерево — Меншиков организует в окрестностях столицы распиловку леса. Город нуждается в строительных материалах — губернатор создает кирпичное производство. В царских резиденциях не хватает посуды и зеркал — у князя уже есть небольшой хрустальный заводик. Естественно, у созданных фаворитом предприятий есть все преимущества: от отсутствия всякой конкуренции до назначаемых их заказчиком продукции, а по совместительству владельцем цен. Как настоящий предприниматель, князь не чурался даже небольших барышей: в Москве он скупал лавки, харчевни, погреба, чтобы на выгодных для себя условиях сдавать их в аренду мелким торговцам. Так, Меншиков впервые в русской истории совершил слияние власти и капитала в одних руках. По сути, стал олигархом.
Главное, что сам царь долгое время фактически благословлял финансовые махинации своего любимца — в конце концов, дело свое Меншиков знал хорошо, царские поручения выполнял исправно и никаких поводов сомневаться в своей верности не давал.
К тому же неуемная тяга князя к роскоши вполне соответствовала желаниям самого царя. Сам он шикарной жизни не любил, к светским ритуалам относился вполне равнодушно. Однако понимал, что если хочет сделать Петербург истинно европейским городом, то и нравы в нем должны быть соответствующими.
В качестве витрины был избран именно дворец Меншикова, гостеприимный хозяин которого всегда был рад организовать светский прием. Однажды, приехав к князю, Петр был неприятно удивлен дешевыми шпалерами на стенах. Меншиков объяснил, что был вынужден содрать дорогие обои, чтобы расплатиться с казной. Петр пригрозил: если к следующему визиту все останется в таком же убогом виде, светлейший понесет суровое наказание. Иначе как благословением на расточительность назвать это трудно.
Даже когда Петр все же гневался на своего нечистоплотного фаворита, царского гнева хватало ненадолго. Хорошо известно, как однажды царь пригрозил Меншикову, что отправит торговать пирогами, как в детстве. Тот не стушевался, а вылетел от царя, схватил кузов у первого попавшегося пирожника и на глазах у Петра стал громко расхваливать свой "товар". Царь хохотал над находчивостью своего любимца, и инцидент был исчерпан.
И тем не менее однажды царскому терпению пришел конец.
Равноудаленный
Первые по-настоящему серьезные проблемы у Меншикова возникли, когда стали известны его махинации с хлебными подрядами. Петербург нуждался в хлебе — и губернатор лично организовывал его доставку. Поначалу меншиковский барыш был вполне скромным, не превышая 15 процентов, но очень скоро князь разошелся: его доходы от хлебных подрядов достигали 65 процентов. Впрочем, и тут фаворит отделался относительно легко — царь повелел ему вернуть казне все полученные деньги и заплатить небольшой штраф.
Но тут на Меншикова обрушилось новое обвинение — в казнокрадстве. От князя потребовали отчета в расходовании грандиозной по тем временам суммы, превышавшей 1 млн рублей. Меншиков отчаянно упирался, утверждая, что если и "путал" казенные деньги с собственными, то не в ущерб стране: тратил, например, средства из своего кармана на покупку провианта и палаток для армии, его же деньги шли на подкуп иностранных министров.
Однако расследование специально созданной комиссии показало, что князь несколько преувеличил свои издержки. Общая сумма потраченных Меншиковым на государственные нужды средств составила около 150 тысяч рублей, а за один только 1709 год на покупку земель в Польше князь израсходовал 163 тысячи. Меншикову пришлось вернуть казне более 600 тысяч рублей, остальной же долг царь простил своему фавориту.
Однако Петру стали известны и другие факты злоупотреблений со стороны светлейшего. Оказалось, что на землях, полученных Меншиковым на Украине после Полтавской победы, он творил самый настоящий произвол: захватывал близлежащие территории, вопреки законам, закрепощал живших на них казаков, взимал с них незаконные повинности. Когда дело всплыло, Меншиков подкупил двух ревизоров, отправленных на Украину проверять его действия. Однако и это стало известно царю, и, по-видимому, вывело Петра из терпения. Видимо, именно тогда Петр в разговоре с женой грозился, что его фаворит в итоге останется без головы.
В начале 20-х годов XVIII века Петербург ждал скорого падения князя. Гостеприимный дом Меншикова опустел, его именины демонстративно проигнорировали все важнейшие вельможи, самому князю приходилось заискивать перед приближенными царя, чтобы они посодействовали ему в защите.
Но Меншиков устоял. По-видимому, Петр продолжал ценить служебные дарования князя, да и его активную роль в разоблачении заговора царевича Алексея царь, видимо, не забыл. Однако прежней доверительности в их отношениях больше не было. Меншиков был "равноудален", став лишь одним из целого ряда сотрудников Петра. И, по мнению некоторых историков, еще несколько лет — и его все равно ждала бы незавидная судьба одного из многих разоблаченных казнокрадов. Однако внезапная кончина осенью 1725 года вчерашнего покровителя круто изменила судьбу Меншикова.
Операция "Преемник"
После смерти первого русского императора круг претендентов на престол был довольно широк, поскольку Петр создал довольно трудную правовую коллизию: с одной стороны, по его указу корона должна была передаваться волей самого монарха, с другой, завещание он не оставил. Вроде бы все шло к тому, что царь отдаст трон своей супруге Екатерине, однако, узнав о ее супружеской неверности, он отложил окончательное решение вопроса о преемнике и так и не успел его принять.
Кроме Екатерины на престол мог претендовать малолетний внук и тезка Петра, сын казненного царевича Алексея, в деле которого значительную и трагическую для сына Петра роль сыграл Меншиков. Проявил себя петровский фаворит и на этот раз, на штыках гвардии — элитных и любимых покойным императором частях — внеся Екатерину на русский трон. Сам Меншиков, еще недавно рисковавший оказаться в опале, в одночасье стал самым влиятельным человеком в империи, настоящим "полудержавным властелином".
Екатерина, доставшаяся Петру именно от Меншикова и не раз впоследствии заступавшаяся за него перед государем, хоть и обещала, что не позволит князю "пользоваться ни единой капелькой своей власти", на практике фактически устранилась от дел, предпочитая им балы и другие увеселения. А вся полнота реальной власти досталась именно Меншикову, занимавшему сразу несколько высших государственных должностей.
И вот тут-то и выяснилось, что светлейший князь, поднаторевший в исполнении царских поручений, дворцовых интригах и личном обогащении, с самостоятельным управлением справляется не очень. При его непосредственном участии было принято несколько решений, ни одно из которых, по сути, нельзя назвать удачным. Борясь с недоимками от подушной подати — установленного Петром прямого налога, который платило все население страны, за исключением дворянства и духовенства, — он попытался уменьшить число чиновников-сборщиков. На поверку, однако, оказалось, что сам размер налога непосилен для большой части населения страны.
Другой меншиковский проект, "акциденции", предполагавший, что чиновникам будут платить сами нуждающиеся в их помощи люди, — по сути, узаконенная коррупция, которой не брезговал и сам светлейший, — привел не к экономии государственных расходов, а к увеличению волокиты и еще большему развращению бюрократического аппарата.
Так или иначе, не успев толком освоиться с ролью фактического властителя страны, Меншиков должен был снова проявлять свои таланты царедворца. Правление Екатерины продлилось чуть более двух лет, весной 1727 года императрица скончалась. К тому времени у Меншикова уже был заготовлен план передачи власти: преемником — новым императором должен был стать Петр Алексеевич, тот самый, чью кандидатуру светлейший "забраковал" за два года до этого. Меншиков окружил 12-летнего царевича вниманием, заботой и почестями — более того, готовился выдать за него свою дочь и тем самым породниться с царской династией.
"В неволе наслаждаюсь свободою духа"
Поначалу все шло как нельзя лучше: Петр стал императором и первые месяцы неотступно следовал за дедовым любимцем. Меншиков готовился взойти на вершину славы. Однако как случайное знакомство с Петром Великим в свое время возвысило торговца пирожками до небывалых высот, так и несколько недель тяжелой болезни привели к тяжелейшему падению.
За это время юный император успел сблизиться со старыми врагами Меншикова из родовитого клана Долгоруких. Как именно они настроили царя против светлейшего — намекая ли на недостаточную его почтительность, поведав ли о роли князя в смерти отца, — доподлинно неизвестно. Зато известен результат: лишенный всех титулов, званий и наград, Меншиков с семьей был отправлен в ссылку.
Выезд светлейшего из Петербурга больше напоминал торжественный парад: несколько пышных карет, запряженных лучшими лошадьми, медленно проезжали по "прошпектам" отстроенной недавним губернатором столицы. По дороге Меншиков весело раскланивался со знакомцами, и ничто не указывало на то, что он отправляется в ссылку. В дальнейшем условия становились все хуже и хуже: враги князя, вступившие в полную силу, сделали все, чтобы ссылка перестала напоминать загородный вояж. У Меншикова и его домочадцев отнимали одежду, имущество, прислугу. Опись имущества князя, впрочем, сильно разочаровала его недругов: оказалось, что его капиталы гораздо меньше, чем они предполагали, — "всего" 400 тысяч рублей. Сумма, впрочем, тоже немалая, учитывая, что работный человек средней квалификации получал тогда в среднем 18 рублей в год. Меншикову пытались приписать сотрудничество с иностранными дворами, но это обвинение было настолько смехотворным, что расследование закончилось, толком не начавшись.
Врагов князя все это, по-видимому, только раззадорило, и вместо небольшой крепости под Воронежем, построенной в свое время самим Меншиковым, его решили отправить в сибирский городок Березов. Светлейший и тут не потерял присутствие духа и слал привет своим врагам Долгоруким, сообщая, что "в неволе наслаждается свободою духа, которой не знал, когда правил делами государства". В безвестности и бесславии, но сохраняя прежнюю веселость и жизнерадостность, он скончался 12 ноября 1729 года. Бывшего генералиссимуса и адмирала без пушечной пальбы и торжественных церемоний похоронили у церкви, которую он собственноручно срубил — пригодились навыки, полученные когда-то вместе с Петром Великим на амстердамских верфях.