3-я Московская биеннале современного искусства собрала полмиллиона зрителей. Если что-то и может сегодня улучшить имидж Москвы, так это произведенный в России интеллектуальный продукт (не путать с нефтью и газом) на уровне мировых стандартов. Выдающийся куратор Жан-Юбер Мартен сделал основной проект так, как он обычно и делает свои выставки вне зависимости от того, где происходит биеннале, в Венеции или в Йоханнесбурге: образцовым образом.
Выставку "Против исключения" в "Гараже" отличает французский интеллектуальный блеск и новая европейская этика. Это многослойный текст, рассчитанный на разные уровни восприятия, от самого простого до самого искушенного зрителя. Кто-то увидит лишь аттракцион с массой занимательных штуковин, живыми птичками, змеями, метеоритами, растущей плесенью и разъезжающими на инвалидных колясках восковыми персонами. Кто-то оценит остроумие и парадоксальность кураторских сопоставлений, когда, скажем, "дикая Африка" конголезца Шери Самба и "дикая Россия" москвича Дмитрия Цветкова оказываются гораздо ближе друг другу, чем принято думать у нас. Впрочем, вряд ли эта шутка заденет чьи-то националистические чувства. Потому что здесь царит политкорректность — в хорошем смысле.
Собрав 80 художников со всех частей света, куратор представляет мир эпохи глобализма, одновременно восхищаясь его многоукладным хозяйством и иронизируя над глобалистским курятником, который буквально воспроизведен в "Курином проекте" Куна Ванмехелена. В курятнике биеннале каждый осмысленный голос достоин уважения: австралийских аборигенов и британских суперзвезд — англосаксонского, индийского и африканского происхождения. Русские художники (а их куратор отбирал очень тщательно, чуть ли не год потратив на хождение по мастерским) в таком контексте выглядят не хуже и не лучше кого-то, а наравне со всеми остальными. Очень поучительная картина для славящейся расизмом и ксенофобией Москвы. Не случайно к "Гаражу" выстроилась очередь, виданная ранее разве что у ГМИИ имени Пушкина. Биеннале даже пришлось продлевать на неделю.
Равняясь на Мартена, остальные тоже как будто подтянулись, благо мудрый лозунг "Против исключения" дает большую свободу маневра. Вроде бы кризис в разгаре, а такого количества выдающихся проектов в параллельной программе первых двух биеннале не было. "Винзавод", FАБRИКА, "Красный Октябрь", Artplay — Москва уже может похвастаться четырьмя арт-центрами, возникшими на индустриальных руинах, как это происходит во всем мире. Из Перми привезли пару таких выставок ("Русское бедное" и "Кудымкор — локомотив будущего"), что ее претензии на роль культурной столицы выглядят вполне обоснованно. Были настоящие сенсации — выставка про живописную юность Авдея Тер-Оганьяна и других ростовчан из "Товарищества "Искусство или смерть"", к примеру. Все это замечательно расширяет географию современного искусства в России. На вернисажах раздавали пилотный номер "Арт-гида", бесплатного путеводителя по московским музеями и галереям — такие есть в любом западном городе, в России же их отродясь не бывало. Диспуты, лекции, атмосфера всеобщей окрыленности — дескать, инфраструктура налаживается, все как у людей.
Про налаженную инфраструктуру и межкультурный диалог говорится и в приветственном слове государственного идеолога Владислава Суркова, которым открывается биеннальский каталог. Биеннале на три четверти профинансирована Министерством культуры. Однако радоваться, что современное искусство в России добилось такого же официального признания, каким оно пользуется в США, Германии, Японии, Индии или ОАЭ, преждевременно. Ситуация скорее как в Китае, где современное китайское искусство работает как экспортный бренд, поддерживающий прогрессивный имидж страны, но за самые радикальные формы этого искусства могут посадить. Вот и у нас из-за цивилизованного с виду фасада стало все чаще вылезать какое-то первобытное дикарство. Биеннале идет, а уволенный из Третьяковки Андрей Ерофеев, один из лучших отечественных кураторов, мастер не хуже Мартена, ходит в суд — слушать обвинения вроде "Я вашу выставку "Запретное искусство" не видела, но она оскорбляет мои чувства". Ему, как и Юрию Самодурову, бывшему директору Сахаровского центра, где прошли две якобы оскорбившие правых националистов выставки, светит вполне реальный срок. Получивший в Чехии политическое убежище Авдей Тер-Оганьян, главный герой проекта "Товарищество "Искусство или смерть"", на открытие не приехал — тоже может сесть по той же цензурной статье УПК за разжигание разнообразной розни. И художественное сообщество не может защитить куратора, сделавшего прекрасную выставку о цензуре, так же как не смогло защитить художника, высказавшегося в перформансе "Юный безбожник" за свободу совести. Тут можно вспомнить и милую практику погромов в музеях и галереях, когда громилы остаются безнаказанными, а их жертвы ходят в виноватых, и идею руководства Третьяковки советоваться по вопросам современного искусства с патриархией, и много что еще. Жан-Юбера Мартена упрекали в том, что у него на выставке "зоопарк и этнография". Зоопарк и этнография, по-моему, не в "Гараже", а в Таганском районном суде, где рассматривают дело Андрея Ерофеева и Юрия Самодурова. Эту местную специфику куратор, кстати, явно учитывал: потому и сделал выставку "Против исключения" для самой широкой общественности. Каковая, отстояв очередь в "Гараж", может быть, наконец изменит отношение к современному искусству.