Архитектура гастроли
На фестиваль архитектуры и девелопмента Building в Москве побывал основатель знаменитого голландского архитектурного агентства West 8 АДРИАН ГЕЙЗЕ. ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ поговорил с господином Гейзе о доступном жилье, специфике голландской архитектуры и московских пробках.
— Вы известны своими работами в области доступного жилья. А в Москве вы делали ландшафтное решение комплекса бутиков Barvikha Luxury Village. Как вы понимаете "доступность" в российском контексте?
— Мы разработали несколько комплексов доступного жилья в Европе. Основной задачей была поддержка социального разнообразия внутри комплекса. Наши решения были ориентированы на небольшие семьи. Мы старались сделать так, чтобы в таких районах могли жить и преуспевающие, и бедные люди. Но в России такая модель не работает, потому что общество устроено иерархически и нет еще разработанной системы местного городского самоуправления
— Агентство West 8 делает множество проектов публичных пространств. Вы работаете с администрациями городов, официальными лицами?
— Не совсем. Наша фирма была основана в конце 1980-х. Тогда в континентальной Европе идеи тэтчеризма и рейганизма были очень популярны, поэтому муниципальные власти очень придирчиво контролировали проекты в городской среде. Сейчас, наоборот, городская администрация обычно занимается проблемами транспорта, школ, а инициативы, касающиеся публичных пространств, исходят из мира бизнеса.
— Большинство ваших проектов созданы по заказу девелоперов?
— Да. В Европе ответственность за публичные пространства делится между властями и бизнесом. Например, во Франции мэры городов очень влиятельны, но их мнение не является окончательным, поскольку частные инвесторы активно участвуют в обустройстве городов.
— Вам не поступали предложения что-нибудь сделать в городе от правительства Москвы?
— Нет, никогда. Правда, в 1990-е нас часто звали поучаствовать в разных проектах. Но нам было очень трудно понять, что хорошо, а что плохо. Экономика в России была очень странной. Казалось, что почти у всех вдруг появились деньги. Все внезапно стали девелоперами, получили в пользование землю, имели доступ к инвестициям. Странное было время. Ни один из проектов не был воплощен, поскольку даже русские заказчики не могут толком разобраться в московских законах.
— Какова география проектов West 8 на сегодня?
— У нас три больших заказа в Соединенных Штатах, один в канадском Торонто. Самым интересным для нас сейчас является совместный проект с Фрэнком Гери в Майами. Но в основном мы работаем в Европе.
— Вы были куратором архитектурной биеннале в Роттердаме в 2005 году и выбрали тему воды и городов на воде. Вам не поступали предложения поработать, например, на благо Венеции?
— На одной из архитектурных биеннале в Венеции мы проводили мастер-класс и конференцию для студентов, посвященную этой проблеме. Но за будущее Венеции не стоит беспокоиться: итальянцы разработали программу "Моисей", которая, скорее всего, поможет городу.
— Как вы работаете над проектами в городской среде? С чего начинаете?
— На предварительном этапе очень важно приехать в город и провести там несколько дней. Показать эскизы и планы жителям района, устроить обсуждения с журналистами и инвесторами. Я считаю себя специалистом в работе с ландшафтом и историей. Важно говорить с людьми, которые много знают о районе и могут представить историческую перспективу.
— Что вы думаете об одной из важнейших проблем Москвы — конфликте между властями и девелоперами, с одной стороны, и организациями по охране исторического наследия? Как совместить заботу об истории и жизнь города?
— Мне кажется, что это не такая уж серьезная проблема. В советское время Москва очень сильно менялась. Теперь появилась другая тенденция: защищать то, что имеет отношение к истории. Тут есть еще одна проблема. Я часто спорю с российскими архитекторами. Им кажется, что в Москве невозможно ничего толком построить из-за бесконечных согласований. В ответ я обычно привожу в пример Нью-Йорк. Там бюрократия способна уничтожить любые амбиции. Ну а девелоперы избавят вас от тех амбиций, что еще остались, потому что они понимают только экономические аспекты. Им не очень важно, как выглядит здание. В любом городе мира получить разрешение на строительство непросто. В Лондоне, возможно, еще сложнее, чем в Москве. Есть, правда, разница между, скажем, скандинавами, немцами и другими странами. В Швеции и Германии процедура принятия решений намного прозрачнее, чем в США, Франции или России, а в Риме, Вене, Иерусалиме или Будапеште ты и камня не сможешь тронуть.
— Что вы думаете о транспортных проблемах в России? Стоит ли пропагандировать в Москве велосипеды?
— Главное, чтобы не было как в Лос-Анджелесе. Понимаете, если в городе 3 млн машин, система работает. Если 5 млн — работает. Если 10 млн — наступает коллапс. И Москва движется в этом направлении. Поэтому важно понимать, где можно строить, а где нельзя. И развивать общественный транспорт. Особенно метро, которое в Москве очень хорошее. Я бы сказал, что велосипеды как основной вид транспорта Москве не подходят. Климат не тот.