На прошлой неделе Россию посетил президент Эквадора Рафаэль Корреа. Вопреки ожиданиям, он не стал третьим латиноамериканским лидером, обменявшим признание Абхазии и Южной Осетии на российские кредиты.
Акт отчаяния
Лоббировать превращение Абхазии и Южной Осетии в полноценных членов международного сообщества Москва начала сразу после того, как 26 августа прошлого года президент Дмитрий Медведев подписал указы о признании независимости двух закавказских республик. Поначалу Россия рассчитывала, что получить помощь союзников в этом вопросе получится так же легко, как в свое время США обеспечили признание Косово — не потратив ни единого доллара. Уже 28 августа Медведев отбыл в Душанбе на саммит Шанхайской организации сотрудничества и постарался убедить других членов этого объединения последовать примеру Москвы, однако никто из глав Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и КНР признавать Сухуми и Цхинвали не стал. Провал первой попытки в Кремле объяснили китайским фактором — из-за тайваньской проблемы. КНР — жесткий сторонник принципа территориальной целостности, а в присутствии Ху Цзиньтао другим лидерам было неудобно этот принцип нарушить.
5 сентября Дмитрий Медведев вновь попытал счастья на московском саммите Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которую Кремль на протяжении последних лет подавал как российский ответ НАТО. Однако члены этого блока, которых Москва считала союзниками, признавать Абхазию и Южную Осетию не стали. На просьбы России не поддалась даже Армения, которая могла бы так подкрепить претензии на независимость Нагорного Карабаха. Таким образом, надежды Москвы на то, что Абхазию и Южную Осетию по примеру России быстро признает с десяток стран по косовскому сценарию, не оправдались. Однако в тот же день, когда Дмитрий Медведев так и не услышал ни одного обнадеживающего заявления из уст президентов стран--членов ОДКБ, неожиданная весть о признании Абхазии и Южной Осетии пришла из другого полушария. 5 сентября вторым государством--членом ООН, последовавшим примеру России, стала Никарагуа — одна из беднейших стран Латинской Америки.
Перед Россией всерьез встал вопрос о том, как благодарить нежданного союзника. Уже 18 сентября в Манагуа высадился представительный десант российских чиновников и менеджеров госкорпораций во главе с вице-премьером Игорем Сечиным — именно этот испаноговорящий соратник Владимира Путина стал неформальным куратором латиноамериканского направления внешней политики Москвы. "Мы быстрее других признали два малых государства, выступивших против голиафа в лице империи янки и правых сил Европы,— напомнил о заслугах Никарагуа перед Москвой президент страны Даниэль Ортега, приветствуя гостей.— Надеюсь, что в духе международного права Южную Осетию и Абхазию вскоре признают и другие страны Латинской Америки. Я уже говорил на эту тему с некоторыми коллегами в регионе". В ответ Игорь Сечин от лица России поблагодарил Никарагуа за понимание и поддержку и пообещал помочь никарагуанской экономике.
Сечин выслушал все пожелания Ортеги и увез их в Москву, а в ноябре вновь посетил Никарагуа с конкретными проектами. Вице-премьер пообещал, что российские нефтяные компании помогут Никарагуа найти на шельфе нефть и газ и если не превратиться в энергетическую сверхдержаву, то по крайней мере перестать зависеть от поставок энергии из-за рубежа. Надо отметить, что нефть и газ в Никарагуа есть: в феврале 2007 года канадская компания Norwood Resources обнаружила на тихоокеанском шельфе страны небольшое месторождение газа, конденсата и легкой нефти. Однако какой-либо достоверной информации о коммерческой привлекательности запасов не существует. По мнению аналитиков, в условиях упавших нефтяных цен проекты в Никарагуа рискуют оказаться убыточными.
Даниэль Ортега, правда, пытался подбить Москву на спонсирование еще одного мегапроекта — строительство Никарагуанского канала. Идея, выдвинутая еще в 1825 году, пока так и не нашла своего инвестора. В 1914 году разговоры об этом проекте похоронило открытие конкурирующего Панамского канала. В 2006 году власти Никарагуа снова заговорили о канале, который мог бы пропускать нефтяные супертанкеры (через Панамский канал в то время проходили суда водоизмещением лишь 65 тыс. т). Затраты на проект оценивались в $25 млрд, однако в марте 2007 года Панама начала работы по углублению своего канала. Игорь Сечин обо всей этой истории был наслышан и идею с ходу отверг.
Тем не менее у Даниэля Ортеги нет причин для разочарования в решении поддержать Абхазию и Южную Осетию. Российскую благодарность он ощутил уже в декабре в ходе визита в Москву, из которой увез кредит $1 млрд и соглашение с "Интер РАО ЕЭС" (Игорь Сечин возглавляет там совет директоров), пообещавшей построить в Никарагуа несколько малых и средних ГЭС и геотермальных электростанций мощностью от 60 до 250 МВт. Кроме того, глава Минсельхоза Алексей Гордеев договорился со своим никарагуанским коллегой Ариэлем Букардо Рочей о том, что Россия увеличит в разы импорт сельхозпродуктов из Никарагуа. Сделать это, кстати, будет несложно: в 2007 году в структуре российского импорта сельхозпродуктов поставки из Никарагуа составили 0,02%.
Антикризисная мера
Несмотря на наглядные выгоды от признания Абхазии и Южной Осетии, почти год никто не хотел брать пример с Даниэля Ортеги. Язвительные замечания по поводу того, что Сухуми и Цхинвали признали только Москва и Манагуа, а Косово — свыше 50 государств, стали обычными на пресс-конференциях американских и европейских дипломатов, занимающихся урегулированием в Закавказье. Но тут на помощь Москве пришли кризис и падение цен на нефть. Еще в начале года казалось, что цена на углеводороды снова существенно вырастет, и все нефтяные режимы не стеснялись тратить деньги на популистские антикризисные программы. В Латинской Америке Уго Чавес и его единомышленники по альянсу "Боливарианская альтернатива для Америк" (ALBA), в который помимо Венесуэлы входят Куба, Боливия, Никарагуа, Эквадор, Доминика, Гондурас, Сент-Винсент и Гренадины, Антигуа и Барбуда, продолжили национализацию энергетического комплекса, постепенно выдавливая западные компании. Однако уже к лету бюджеты этих стран серьезно оскудели, а международные финансовые организации вроде МВФ и Всемирного банка, где США имеют право решающего голоса, не спешили выдавать им кредиты.
В этих условиях Уго Чавес, посетивший Москву и 10 сентября встретившийся с Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным, стал третьим президентом, объявившим о признании Сухуми и Цхинвали. "Я хочу сейчас воспользоваться случаем и заявить, что Венесуэла присоединяется к признанию независимости республик Абхазия и Южная Осетия. Уже с сегодняшнего дня мы признаем эти республики и начнем необходимые действия по установлению дипломатических отношений, потому что это уже реальность",— заявил он еще до начала переговоров с российским президентом. В ответ Медведев сказал, что Россия всегда считала вопрос признания "суверенным делом всех государств". "Но нам, конечно, небезразлична судьба этих государств, и я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты принимаешь такое решение",— добавил он. Таким образом российский президент постарался показать, что Москва воспринимает признание Абхазии и Южной Осетии со стороны Венесуэлы как жест доброй воли, не требующий какой-либо экономической компенсации.
Однако достигнутые в ходе визита договоренности нельзя воспринять иначе, чем плата за услугу. Прежде всего Каракас получил от Москвы кредит $2,2 млрд на закупку оружия. Кроме того, Уго Чавес увез из Москвы соглашение о том, что российский Национальный нефтяной консорциум, образованный "Роснефтью", "Газпромнефтью", "Сургутнефтегазом", ЛУКОЙЛом и ТНК-ВР, будет добывать нефть в бассейне реки Ориноко. Российские инвестиции в этот проект, по словам Игоря Сечина, составят до $30 млрд в течение 25 лет. Важнейшими затратами станет строительство апгрейдеров — заводов по улучшению характеристик тяжелой нефти. Стоимость одной такой установки составляет $6-6,5 млрд. Как сообщил министр нефти Венесуэлы Рафаэль Рамирес, за право подписать соглашения российские нефтяники заплатили бонус в размере $1 млрд. Начать добычу предполагается уже в 2012 году, так что большую часть инвестиций в разведку, бурение и строительство апгрейдеров российским компаниям придется осуществлять уже сейчас, несмотря на кризис. Поскольку компании, входящие в консорциум, испытывают дефицит средств, Москва будет вынуждена выдать им внушительные кредиты.
Убыточный бизнес
После столь щедрой расплаты с Никарагуа и Венесуэлой стало казаться, что Россия за ценой не постоит, а значит, любой лидер страны третьего мира при желании может конвертировать произнесение ритуальной фразы о признании Сухуми и Цхинвали в обильную финансовую помощь от благодарной Москвы. Учитывая, что антизападных режимов, испытывающих сейчас трудности из-за кризиса, на карте мира немало, в Москву готова была выстроиться очередь из желающих признать Абхазию и Южную Осетию в обмен на кредит. Первыми в этой очереди были соратники Венесуэлы по ALBA. Покидая Россию, на прощание Уго Чавес пообещал, что будет советовать союзникам признать Абхазию и Южную Осетию. Первым из них был президент Эквадора Рафаэль Корреа, называющий полковника Чавеса старшим другом и учителем. Кремль мог рассчитывать, что в ходе визита в Россию он воспользуется советом полковника с выгодой для своей страны.
Впрочем, платить такую же цену, как в случае с Никарагуа (за первое признание) и Венесуэлой (за старшинство в ALBA), Москва, похоже, оказалась не готова. На прошлой неделе Рафаэлю Корреа предложили проект по строительству ГЭС с участием все той же "Интер РАО ЕЭС", на который Российский экспортно-импортный банк был готов дать $130 млн, а также продажу оружия в кредит. Максимальная сумма субсидии, которую, по словам собеседников "Власти" в российском МИДе, готова была выдать Москва, не превышала $200 млн. Судя по всему, именно на Эквадоре Кремль решил испытать новые, антикризисные расценки на признание. Однако Рафаэль Корреа уперся: на переговорах с Дмитрием Медведевым он много говорил о политической близости Москвы и Кито, но Абхазию и Южную Осетию так и не признал. Упорство эквадорского лидера, постаравшегося не продешевить, вполне понятно: крупнейшим покупателем эквадорской нефти пока что являются США, активный интерес к стране проявляет и щедрый Китай. В этих условиях для убеждения Кито Россия должна была предложить действительно хорошую цену.
Ситуация с Рафаэлем Корреа чем-то напоминает историю о том, как признает две республики белорусский президент Александр Лукашенко. Он обещал Москве рассмотреть этот вопрос еще в прошлом году, однако затем его позвали в программу ЕС "Восточное партнерство", в рамках которой Брюссель выделял десятки миллионов долларов на европейскую часть СНГ и Закавказье. Европейские чиновники порекомендовали Минску, если он хочет попасть в программу, не признавать Сухуми и Цхинвали, и этот вопрос так и не появился в повестке дня белорусского парламента.
Впрочем, у Москвы есть надежды на то, что бизнес по признанию Абхазии и Южной Осетии все же сохранится. В последнее время Александр Лукашенко охладел к "Восточному партнерству", особенно после того, как Москва отказалась выделить ему последний транш обещанного ранее кредита — $500 млн. А уже 21 октября стало известно, что вопрос об Абхазии и Южной Осетии внесен в комиссию белорусского парламента по делам СНГ. Финансы Белоруссии сейчас находятся в плачевном состоянии, а на ключевых промышленных предприятиях давно введена трехдневная рабочая неделя. Более того, как рассказали "Власти" собеседники в МИДе, положительные сигналы уже поступают из бедных стран Черной Африки. А значит, очередные признания будут для российских налогоплательщиков не слишком разорительными.