Выставка коллекция
Банк Unicredit когда-то был Московским международным. Теперь он с понедельника по среду отмечает двадцатилетие под двумя вывесками — экспозицией из корпоративной коллекции в усадьбе Стахеевых на Новой Басманной. На выставке побывал ВАЛЕНТИН Ъ-ДЬЯКОНОВ.
Коллекцию ММБ собирал искусствовед и коллекционер Александр Балашов. Его интересы связаны в основном с советским искусством переходного периода — 1920-1930-х, когда и авангард пошел на убыль, и социалистический реализм еще не вполне стал официальным стилем. Так вышло, что личный интерес куратора совпал со вкусами владельцев, и они согласились с его выбором, а не заставили, например, искать "айвазов" (как ласково называют Айвазовского антиквары) или передвижников.
Как рассказал "Ъ" господин Балашов, самым активным периодом формирования коллекции были годы с 93-го по 97-й. Тогда собирать таких художников было просто и, что немаловажно, дешево. Среди больших удач — работы Александра Древина и его супруги Надежды Удальцовой. Древин представлен двумя музейного качества пейзажами, Удальцова — поздними натюрмортами в духе Матисса. Другие имена, кроме, пожалуй, Татьяны Мавриной и Александра Лабаса, известны пока только специалистам.
Для господина Балашова важна популяризация художников этого периода. Поэтому 20 картин из собрания банка дополнены вещами из частных собраний. Александр Балашов сделал "20 лет" с настоящим коллекционерским драйвом — в разговоре с корреспондентом "Ъ" он даже похвастался тем, что на выставке снова встретились две работы ленинградца Леонида Чупятова, когда-то находившиеся в собрании легендарного Якова Рубинштейна, коллекционера, у которого учились видеть и некоторые искусствоведы. Жаль, что экспозиционное решение оставляет желать лучшего. Особняк золотопромышленников Стахеевых, построенный в стиле поздней эклектики, избыточен по декору и не соответствует камерным работам. Здесь трудно организовать правильный, профессиональный свет. Каждая картина установлена на мольберте, к которому прикреплена лампа, освещающая полотно "в лоб". На полотнах большого размера детали буквально остаются в тени.
Правда, художники тех лет не стремились писать огромные холсты. Они вообще были людьми скромными — в том, что их эксперименты оказались на стенах банковских офисов, есть своя историческая правда: такое искусство было в то время делом сугубо частным, чем-то вроде долгосрочного вклада на будущее, проценты с которого снимает уже совсем другое поколение.