Вчера внеочередное собрание акционеров Промсвязьбанка одобрило увеличение уставного капитала банка на 1,45 млрд руб. путем допэмиссии. Мажоритарный акционер банка Promsvyaz Capital B.V в допэмиссии участвовать не будет, зато у банка появится новый акционер с долей 11,75% — Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). Председатель правления Промсвязьбанка АЛЕКСАНДР ЛЕВКОВСКИЙ рассказал, почему ЕБРР заплатит за право войти в состав акционеров Промсвязьбанка рекордную по сравнению со своими предыдущими инвестициями в российский банковский сектор сумму — около 4 млрд руб.
— Почему в новой допэмиссии банка Promsvyaz Capital B.V., которым владеют братья Ананьевы, участвовать не будет?
— Эта допэмиссия является знаковой для банка именно потому, что происходит дальнейшая диверсификация структуры акционерного капитала. В результате допэмиссии планируется, что ЕБРР и Commerzbank получат блокирующий пакет (25% плюс одна акция), соответственно, возрастет роль миноритарных акционеров при принятии стратегических решений. Такая расстановка сил важна и для нашего нового акционера — ЕБРР. Другими словами, именно то, что в новой допэмиссии Promsvyaz Capital B.V. участвовать не будет, дает возможность произойти этим изменениям в структуре собственности. В целом мы планируем увеличение капитала первого уровня на сумму около 5 млрд руб. до конца этого года. По итогам размещения акций дополнительного выпуска доли участия акционеров в уставном капитале Промсвязьбанка распределятся следующим образом: Promsvyaz Capital B.V.— 72,9344%, Commerzbank — 15,3199%, а ЕБРР — 11,7457%.
— Commerzbank стал миноритарным акционером Промсвязьбанка в 2007 году. Как он участвует в бизнесе Промсвязьбанка?
— Ему регулярно представляются отчеты о деятельности и финансовом состоянии Промсвязьбанка, кроме того, его мнение запрашивается и учитывается перед принятием важных решений.
— На рынке говорят, что Commerzbank хотел увеличить пакет, но, не договорившись о цене, хочет продать долю...
— Я слышал некие разговоры о том, что якобы Commerzbank ищет покупателя на свою долю, но тот факт, что они участвуют во всех допэмиссиях банка, доказывает, что они заинтересованы в ее сохранении.
— Известно, что бизнес братьев Ананьевых многопрофильный. Являются ли другие их компании заемщиками Промсвязьбанка?
— Среди наших заемщиков ЗАО "Техносерв", ЗАО "Аргументы и факты", "Промсвязьнедвижимость". Доля кредитов связанным сторонам на 1 июля составляла примерно 3% от общего кредитного портфеля банка, существенно не увеличившись с начала кризиса.
— Ранее братья Ананьевы заявляли, что не работают с бизнесами, не согласующимися с христианской моралью, такими как алкоголь и табак. Банк вообще не работает с такими компаниями?
— С табачными компаниями банк не работает вообще. Что касается алкогольной продукции, то именно алкоголь у нас в этот список не входил, потому что алкоголь алкоголю рознь. И, например, поставщики качественного вина у нас обслуживаются. Производителей некачественного алкоголя и игорный бизнес мы бы, конечно, кредитовать не стали ни при каких обстоятельствах.
— А насколько банку помогает то, что один из его собственников входит в Совет федерации?
— Никак. Не помогает. Но и не мешает.
— У банка большой объем федеральных депозитов. Это помогает банку участвовать в госпроектах?
— Под понятие "госпроекты" много чего можно подвести. Единственное, что могу сказать, наш банк сотрудничает со многими предприятиями ВПК, финансирует их. Продукция их выпускается в рамках государственного заказа. Это и частные компании, и ФГУПы.
— В кризис банки стали более требовательными к заемщикам, как вы отбираете тех, кому сейчас можно давать кредиты?
— Мы стали учитывать в том числе отраслевые риски работодателей наших заемщиков, а также предъявляем более высокие требования к платежеспособности. Мы повысили барьер для одобрения заявок, исходя из того, что не всегда есть смысл повышать риск, иногда есть смысл понизить ставку и взять качественного клиента, конечно, с меньшей прямой эффективностью. Сейчас основная наша аудитория — клиенты, имеющие положительную кредитную историю в Промсвязьбанке.
— К каким продуктам банк не готов вернуться?
— К экспресс-кредитованию. Пусть это и наиболее доходный сегмент, но риски невозвратов в нем очень велики. Хотели бы начать ипотеку, но ресурсной базы для нее не видим. То же и с автокредитованием — по срокам короче ипотеки, но длиннее той реальной пассивной базы, которую мы готовы сейчас привлекать. В корпоративном кредитовании я бы ни одну отрасль не вычеркивал. Но одно можно сказать наверняка: мы не готовы размещать необеспеченные кредиты, особенно долгосрочные.
— А такие были в корпоративном портфеле?
— Какая-то доля в корпоративном портфеле этих кредитов была. Мы стали более консервативными в оценке обеспечения. Стали более внимательно следить за перекредитованностью компаний. В целом понятия о кредитных рисках изменились.
— Однако судя по вашей отчетности изменение кредитной политики банка пока не дало результатов — темпы роста просроченной задолженности остаются высокими: по данным полугодовой МСФО, у банка доля просроченных кредитов увеличилась до 8,7% кредитного портфеля.
— Я считаю, что наша просрочка в пределах общего тренда. Да и вообще в отчетности МСФО следует ориентироваться не на просрочку, а на такой показатель, как "необслуживаемые ссуды", потому что просрочка по РСБУ — это только просроченные транши, а по МСФО — весь объем кредита. Из-за этого часто возникают разночтения. В отчетности по МСФО за первое полугодие этого года банк действительно показал значительный рост объема необслуживаемых кредитов — с 2,8% до 8,7%. Аналогично с реструктурированными кредитами. В МСФО за 2008 год мы показали порядка 6 млрд руб., то есть 2% от портфеля. Очень многими, в том числе, казалось бы, профессиональными людьми, они были классифицированы как необслуживаемые ссуды, из-за чего тоже произошла путаница. А мы к реструктурированным относили не необслуживаемые ссуды, а кредиты заемщикам, финансовое состояние которых было как минимум удовлетворительное и долг они обслуживали. Мы учли эти особенности восприятия, и в отчетности за первое полугодие 2009 года этого показателя уже нет.
— А что вы показываете теперь вместо реструктуризации?
— Мы включаем в необслуживаемые кредиты ту часть "реструктурированных" ссуд, по которым не просто было изменение условий, но и нет нормального обслуживания, то есть банк предоставил заемщику определенные каникулы на обслуживание долга для решения финансовых проблем. А отдельно реструктурированные кредиты не выделяем, так как по большинству из них с клиентами были достигнуты нормальные договоренности, долг обслуживается, пусть и с отклонениями от первоначально заложенного графика.
— Исходя из чего банк принимает решение о реструктуризации?
— Нам важно понять, может клиент в принципе генерировать денежный поток для погашения задолженности перед нами или нет. Если да, то наша задача при качественной структуре обеспечения согласовать с ним разумный график погашения задолженности, чтобы он устраивал банк, не топил бизнес клиента и был приемлем для него. Если же бизнес-модель клиента в условиях кризиса перестала работать, то нужно как можно раньше эту ситуацию зафиксировать.
— Насколько вы активно реструктурировали розничные кредиты?
— На 30 июня 2009 года реструктурировано кредитов физическим лицам приблизительно на 2,5 млрд руб., то есть 5,6% от розничного портфеля банка (по МСФО). В любом случае клиент должен внятно объяснить, почему он не в состоянии платить по первоначальному графику. И все обстоятельства, которые указываются клиентом, перепроверяются: если клиент, будем называть вещи своими именами, врет, то ему на это указывается и предлагается не валять дурака.
— Насколько банк активно судится с проблемными заемщиками? Если ли примеры досудебного урегулирования долга?
— В основном банк старается договориться с заемщиком о досудебном урегулировании. Хотя в случае с заводом ТагАЗ мы уже в суде заключали мировое соглашение. Бывают ситуации, когда заемщик сознательно игнорирует усилия банка по поиску нормального решения. Самое недопустимое, когда собственники бизнеса заявляют банку — "Ребята, вы попали!" и требуют продления кредита на своих условиях. Таких собственников, я считаю, надо навсегда отстранять от бизнеса. Кто-то готов вести честный и открытый диалог, а другой пытается урвать кусок, спрятаться с ним в какую-то нору и тихо-тихо, стараясь не хрустеть и громко не чавкать, ждать, пока наверху закончится "война".
— Участились ли такие случаи в кризис и есть ли эффективные способы борьбы с такими клиентами?
— С такими вещами, к сожалению, мы сталкивались еще и до кризиса. В условиях кризиса их стало больше. Самый распространенный пример, когда клиент платил, а потом решил, что ситуация поменялась и, с одной стороны, у него нет возможности платить банку по кредиту, а с другой стороны, он считает несправедливым что-то потерять и считает, что терять должен банк, а не он. Тогда возникают соблазны попробовать вывести из-под залога активы или объявить банкротство, которое, по сути, является лжебанкротством. И в процессе этого лжебанкротства сформировать искусственно долг перед самими собою и самостоятельно им управлять. В настоящий момент возбужден ряд уголовных дел по факту мошеннических действий заемщиков банка, которые, получив деньги от банка, стали выводить активы с целью уклонения от возврата кредита.
— Рост проблемной задолженности происходит на фоне существенного сокращения кредитного портфеля банков. Сейчас много говорится о том, что надо реанимировать кредитование, но банки не торопятся наращивать кредитный портфель. Почему?
— С учетом банковской маржи и возросшей в условиях кризиса премии банковские кредиты обходятся сегодня недешево. Необходимо, чтобы государственные органы защищали не только заемщиков, попавших в непростое положение, но и кредиторов,— банкам тоже нужна помощь в решении проблемы плохих долгов. Важно также отсутствие длинных денег и высокие ставки.
— По какой ставке выдает кредиты Промсвязьбанк, учитывая, что глава правительства Владимир Путин неоднократно призывал банки кредитовать реальный сектор по ставке рефинансирования плюс 3%, что сейчас соответствует 13%. А недавно было объявлено о том, что кредиты должны выдаваться под 6%.
— Речь идет о банках, которые получили антикризисное финансирование в рамках господдержки. Что касается нашего банка, то у нас антикризисных денег нет вообще. Поэтому я считаю, что эти требования к нам не относятся. Наши ставки зависят от валюты, срока, качества обеспечения, цели кредитования. Вилка очень большая, по разным программам ставка очень разная. Ставки мы не раскрываем.
— Существенный приток вкладов вам обеспечивают корпоративные клиенты — в годовом отчете Промсвязьбанка сказано, что совокупный объем десяти крупнейших клиентов в 2008 году увеличился с 21,6% до 38,3%. За счет кого произошло это увеличение и какова их доля по итогам первого полугодия 2009 года?
— Это произошло, во-первых, за счет активного привлечения ресурсов государственных корпораций, а во-вторых, за счет депозитов, размещенных крупнейшими российскими компаниями. Имен мы не раскрываем, но это так называемые голубые фишки. Концентрация десяти крупнейших вкладчиков на 1 июля осталась практически без изменений — 39,3%.
— Также в прошлом году в банке резко вырос объем депозитов федеральных и местных органов власти — в пять раз, до более чем 20 млрд руб., а за восемь месяцев этого года эти средства увеличились только на 20%. С чем связан резкий скачок в прошлом году и почему сейчас эти темпы существенно замедлились?
— В прошлом году мы создали специализированное подразделение по работе с такого рода клиентской базой — департамент государственных финансов. В него пришли профессиональные люди, выходцы из региональных финансовых структур. Мы целенаправленно ведем эту работу. Темпы притока средств от этих клиентов снизились, потому что в бюджетах различных субъектов сейчас очень разная ситуация. Везде существует падение сбора налогов, ситуация, наверное, будет непростой, но тем не менее есть регионы, которые сумели создать свои резервные фонды, стимулируют предпринимательскую деятельность, и там мы видим хороший потенциал.
— Существенным источником наращивания ресурсной базы банка до кризиса были внешние заимствования. Но к концу прошлого года вклады составляли уже выше 50% в общем объеме фондирования. Вы не считаете такую структуру пассивов уязвимой с учетом опыта прошлой осени, когда случился отток вкладов?
— Это самая правильная и безопасная для банка структура. Менять ее мы не собираемся. Ставки по вкладам физлиц в рублях у нас составляют 9,3-15%, в валюте — 4,4-9,5%, что соответствует рыночному уровню. Тем не менее, нельзя сказать, что мы полностью перешли на фондирование на внутреннем рынке. В этом году мы подписали два кредитных соглашения с международными банками развития.
— А возможность возвращения на международный долговой рынок рассматривается, ведь отдельные российские заемщики уже предприняли такие попытки?
— Мы планируем до конца года получить несколько кредитов от наших зарубежных банков-партнеров. Что касается возвращения на международный долговой рынок российских компаний, то пока это государственные и квазигосударственные компании, "голубые фишки". Мы "голубой фишкой" не являемся, поэтому наше время пока не пришло.
— Может, с учетом последнего заявления регулятора о желании контролировать размер зависимости банков от иностранных инвестиций такое время и не придет?
— Сейчас это вообще не очень актуально — очередь из иностранных инвесторов не стоит. Но когда окно снова откроется, мы все равно не сможем отказаться от иностранных инвестиций — аналогичных длинных ресурсов в нашей экономике нет, и регулятор это тоже понимает. Не так уж сильно российские банки были закредитованы иностранцами, и кризис подтвердил, что сложностей в возврате средств иностранным инвесторам нет.
— В 2008 году была создана банковская группа Промсвязьбанк, куда вошли Волгопромбанк, Ярсоцбанк и банк "Нижний Новгород". Банки группы консолидируются в отчетности Промсвязьбанка по МСФО, насколько их показатели ухудшают показатели группы?
— Ранее они не сдавали ежегодно отчетность по международным стандартам, международных аудиторов у них не было. Сейчас они аудируются компанией KPMG: уже в отчетности по МСФО за 2008 год они были включены в консолидированную отчетность группы. В силу своего небольшого размера эти банки не оказывают существенного влияния на общие показатели банковской группы Промсвязьбанка.
— А насколько отличались финансовые показатели банков на тот момент, когда вам их отдали, и после того, как вы провели экспертизу и увидели их реальное состояние?
— К сожалению, в тех банках, которые не находятся под серьезным контролем со стороны аудиторов международного уровня, со стороны рейтинговых агентств, бизнес очень часто ведется по понятиям. И при достаточно глубоком анализе выясняется, что очень часто мотивом принятия решений является совсем не экономическая эффективность. Но по крайней мере в тех проектах, в которых мы участвуем, есть нормальная рабочая ситуация и нет какого-то глобального разочарования от того, что мы влезли туда. Но в целом я не могу сказать, что от процесса санации получили большое удовольствие. Гораздо большее удовольствие мы получили от тех сделок, которые мы не сделали.
— А много было таких сделок?
— Нас в том или ином виде приглашали во все сделки, в том числе с участием банков, которые потом обанкротились.
— Средства, которые вам выделило АСВ на санацию, достаточны?
— Они минимально достаточны. При этом я хочу отметить, что деньги выделялись как кредиты, которые обязательно должны вернуться государству. Это не та ситуация, когда государство закрыло кем-то проигранные или потерянные деньги.
— Каков был объем картотеки неисполненных обязательств в этих банках?
— Скажем так, он был сопоставим с теми средствами, которые были предоставлены государством.
— Кроме российских банков, входящих в банковскую группу Промсвязьбанк, у вас есть филиалы на Кипре, представительства в Индии и Китае. Кризис не заставил вас пересмотреть планы экспансии на международных рынках, может, продать зарубежные подразделения?
— Продавать не будем точно. До кризиса мы рассчитывали агрессивно расширять бизнес, теперь планы скорректированы в сторону более умеренного роста.
— А почему у банка такая сложная структура собственности: компания Promsvyaz Capital B.V. зарегистрирована в Нидерландах, там же Peters International Investment N.V.?
— Почему сложная? Вы хотели бы, чтобы у нас два физлица были напрямую акционерами и все? Таких прецедентов среди крупных российских банков я не знаю. У нас есть одна компания — мажоритарный акционер, и владение ею абсолютно прозрачно, раскрыты два конечных бенефициара. Все во много раз проще, чем у других банков. Прозрачная структура владения банком была создана в 2003 году в соответствии с рекомендациями международных юридических консультантов из Baker & McKinsey. На тот момент это была наиболее оптимальная схема с точки зрения как дополнительных взносов в капитал, так и возможных дивидендных платежей. Хотя по факту акционеры не истребуют дивиденды, а капитализируют прибыль, направляя ее на развитие бизнеса Промсвязьбанка.