-------------------------------------------------------
Многие импортеры алкоголя в прошлом месяце надеялись избежать неминуемого банкротства. Вино уже выпито, а акцизные сборы не заплачены. Суд не воздержался от решения по существу дела
Проблемы с властями возникли не только у импортеров алкогольной продукции, но и у ее производителей
Генпрокуратуре России удалось доказать в суде, что Госкомимущество России действовало вопреки интересам государства.
Не повезло Московской транспортной прокуратуре, пытавшейся доказать, что недвижимость аэропорта "Шереметьево" была незаконно передана ЗАО "Би-Ай-Пи сервисез"
Приходу храма Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке пришлось доказывать в суде, что только верующие вправе владеть помещениями культового здания в центре Москвы
--------------------------------------------------------
Суд может лишить гурманов любимых напитков
В конце апреля арбитражный суд Москвы рассмотрел спор, решения по которому с волнением ожидали более четырехсот предпринимателей. Страдания коммерсантов, правда, начались месяцем раньше, когда Федеральное собрание приняло закон "О внесении изменений и дополнений в закон 'Об акцизах'". Новым законом было установлено, что акцизы на товары, импортируемые из стран СНГ, взимаются с 1 февраля 1996 года.
Так как закон был принят в марте 1996 года, то взимать акцизы предполагалось задним числом.
Итак, импортеры обязаны компенсировать разницу между старыми и новыми сборами. Но для некоторых из них разница на сегодняшний день превышает десятки миллиардов рублей. Если платить все-таки придется, то многим грозит банкротство.
Сложившаяся ситуация вынудила предпринимателей начать тяжбу с властями. В частности, АО "Альфа-Эко" предъявило иск к Государственному таможенному комитету России (ГТК).
16 марта 1996 года ГТК разослал телетайпограмму по своим инстанциям, которая предписывала довзыскание средств согласно новой редакции закона "Об акцизах". Именно эту телетайпограмму решили признать недействительной через суд юристы "Альфа-Эко". Кроме того, истец просил суд признать этот документ не подлежащим применению судом с момента его издания.
В суде истец сообщил, что в новой редакции закона ответчику поручено разработать совместно с Минфином и Госналогслужбой России инструкцию о порядке взыскания акцизных платежей. Однако, по словам истца, ГТК проигнорировал это распоряжение и самовольно подготовил и распространил иной акт — телетайпограмму.
Далее истец подчеркнул, что оспариваемый документ носит оперативно-распорядительный характер, является разовым поручением (его действие исчерпывается однократным применением), а значит, является ведомственным актом ненормативного характера. Такой акт, по словам истца, подлежит государственной регистрации и вступает в силу только после регистрации. Однако ГТК нарушил установленный порядок и телетайпограмму не зарегистрировал. По мнению истца, ГТК при издании своего акта был обязан руководствоваться Конституцией России, в 15-й статье которой подчеркнуто, что Конституция "имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Законы и иные правовые акты, применяемые в России, не должны противоречить Конституции". Однако закон, на который сослался ГТК в телетайпограмме, противоречит статье 57 Конституции. Эта статья гласит: "Законы, устанавливающие новые налоги или ухудшающие положение налогоплательщиков, обратной силы не имеют".
В качестве документальных доказательств своей позиции истец представил суду письмо из Госдумы, в котором председатель комитета по экономической политике трактует формулировку закона об уплате налогов с 1 февраля 1996 года как техническую ошибку и недоразумение. Было представлено также и письмо Минфина, в котором высказано мнение, что применять закон нужно с момента его опубликования, а не с 1 февраля 1996 года.
И наконец, истец обрисовал суду собственное незавидное положение. АО "Альфа-Эко" придется уплатить более 60 млрд рублей акцизов в связи с телетайпограммой ответчика. На эту сумму уже выставлены инкассовые поручения. При этом, по данным истца, его новые грузы не будут растаможены до тех пор, пока не будут уплачены деньги. Тем временем, по словам истца, молдавское вино, за которое он должен заплатить акцизы, не только давно продано, но уже и выпито покупателями.
Ответчик подчеркнул, что трактовать федеральный закон ("Об акцизах") о его соответствии Конституции России уполномочен лишь Конституционный суд России. В связи с чем письмо одного из председателей Госдумы, представленное истцом суду, является лишь частным мнением. Кроме того, представитель комитета-ответчика отметил, что после подписания закона никто в Госдуме не предлагал изменить так называемую техническую ошибку.
Ответчик настаивал на том, что телетайпограмма является нормативным актом. Комитет сообщил, что акт рассчитан на неопределенное время и относится ко всем импортерам.
Форма телетайпограммы в данном случае была продиктована необходимостью оперативно информировать таможенные службы. Такого рода акты, по мнению ответчика, регистрации не подлежат. Вместе с тем, по данным представителя ГТК, в настоящее время готовится комплексный акт на ту же тему, который в надлежащем порядке будет зарегистрирован. Наконец, представители ответчика подчеркнули, что все судебные тяжбы приведут лишь к одному: предпринимателям придется платить пеню за просрочку уплаты налога в размере 0,3%, при этом перерыв на судебные тяжбы при ее начислении в расчет браться не будет.
Истец заявил, что ГТК, по его мнению, подменяет предмет спора. Так, истец просит не оценивать новый закон, а рассмотреть акт ГТК. При этом истец настаивал на том, что суд при вынесении решения по данному делу также должен руководствоваться Конституцией России, так как она имеет высшую юридическую силу.
Суд после длительного совещания зачитал определение о прекращении производства по данному делу. В нем судьи отметили, что телетайпограмма ГТК носит внутренний и разъяснительный характер. Это значит, что она не является актом государственного органа, и потому спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде в связи с неподведомственностью.
Другое требование истца — о признании акта ГТК не подлежащим применению судом — также, по мнению судей, не может быть рассмотрено в арбитражном суде.
На это определение истец уже подал апелляционную жалобу.
По мнению юрисконсульта истца, суд подошел к оценке данного спора формально. По его мнению, определение суда является нарушением ст. 22 арбитражного процессуального кодекса ("Подведомственность дел") и ст. 13 ГК России ("Признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления").
В случае, если апелляционная инстанция суда сочтет эти доводы убедительными и возьмется вынести решение по существу, судьям придется определять, каким законом следует руководствоваться в данной ситуации. Доводы и истца, и ответчика в описанной тяжбе вполне обоснованны и справедливы.
Так, суд может апеллировать как к Конституции России и ее 57-й статье, так и сослаться на статьи федерального закона "Об акцизах" (о взыскании налога с 1 февраля), которые противоречат Конституции России, однако официально не отменены и являются действующими.
Если судьи выберут первый путь, то, по мнению юристов, впервые в арбитражной практике будет продемонстрирован приоритет Конституции над всеми иными нормативными актами.
Розлив алкогольной продукции стал дорогостоящей услугой
Исполнение закона "Об акцизах" в прошлом месяце послужило причиной судебного разбирательства не только в арбитражном суде Москвы. Президиум Высшего арбитражного суда России вынес прецедентные постановления, в которых разъяснил, кто должен платить в бюджет акцизы при производстве подакцизных товаров.
В Курский областной арбитражный суд обратился с иском Льговский лесхоз Курского управления лесами.
В январе 1995 года в результате проверки его деятельности Управление департамента налоговой полиции России по Курской области выявило ряд нарушений. По акту проверки, лесхоз в течение нескольких месяцев 1994 года не перечислял в бюджет акцизные платежи за розлив водки. За это налоговая полиция взыскала с лесхоза своим решением неначисленную сумму акцизов и штрафные санкции за их неуплату. Лесхоз с таким решением не согласился и решил обжаловать его в суде.
Он утверждает, что в 1994 году заключил с ТОО "СЛ-СИ" договор подряда, согласно которому осуществлял розлив водки, получаемой из давальческого сырья. Затем водка передавалась ТОО, а лесхозу оплачивались лишь услуги по розливу. Таким образом, лесхоз собственником водки не был. Это значит, по его мнению, что платить акцизный налог должен был не он, а его партнер.
Суд согласился с этими доводами и отменил решение налоговой полиции. В своем решении судьи сослались на ст. 2 закона "Об акцизах". Согласно этой статье плательщиками акцизов по товарам, выработанным из давальческого сырья, являются предприятия и организации, оплатившие стоимость работы по изготовлению этих товаров и реализующие их.
Кроме того, суд отметил, что лесхоз не был предприятием, производящим подакцизный товар.
Однако с таким судебным актом не согласилась Генеральная прокуратура России, протест которой был заслушан на Президиуме Высшего арбитражного суда. В протесте изложено следующее: с 1 января 1994 года в соответствии с указом президента России "О некоторых изменениях в налогообложении и во взаимоотношениях бюджетов различных уровней" (от 22 декабря 1993 года) плательщиками акцизов по подакцизным товарам, выработанным из давальческого сырья, являются производящие их предприятия и организации. Согласно п. 2 инструкции Государственной налоговой службы России "О порядке исчисления и уплаты акцизов" (с изменениями от 16.03.94 г.) по всем подакцизным товарам и продукции, производимым из давальческого сырья на территории России, суммы акцизов вносят в бюджет предприятия, производящие эту продукцию (в том числе производящие доработку подакцизных товаров — розлив спирта, водки, ликеро-водочной, винодельческой и другой подакцизной продукции, включая пиво).
При этом давальческим сырьем считается продукция, передаваемая ее владельцем другим предприятиям без оплаты для дальнейшей переработки, включая розлив.
Из протеста следует вывод, что лесхоз осуществлял часть процесса производства подакцизного товара, а значит, именно он является плательщиком акциза. Президиум Высшего арбитражного суда с этим выводом согласился и отменил решение нижестоящего суда.
В постановлении суд обязал истца уплатить акцизы и штраф за их неуплату.
Все постановления Президиума по аналогичным спорам регламентируют единый порядок: независимо от того, кто является собственником подакцизного товара и реализует его, обязанность по уплате акциза возложена на производителя этого товара.
Прокуроры отстаивали в суде интересы аэропорта и... детей
В прошлом месяце весьма активно в защиту государственных и общественных интересов выступали прокуратуры.
В некоторых случаях прокуроры доказывали факты незаконного распоряжения крупными объектами государственной собственности. Как правило, суды прислушиваются к прокурорским заявлениям и удовлетворяют их требования.
Однако в одной из описанной тяжб суд счел доводы прокуроров необоснованными.
В городской арбитражный суд обратилась Московская транспортная прокуратура. Ответчиками по делу стали Закрытое акционерное общество (ЗАО) "Би-Ай-Пи сервисез" и Московская регистрационная палата (МРП). Истец просил суд признать недействительными учредительные документы ЗАО и его регистрацию. Основанием для возбуждения этого иска послужили следующие результаты прокурорской проверки.
В феврале 1995 года было зарегистрировано ЗАО "Би-Ай-Пи сервисез". Его учредителями стали Государственное предприятие "Международный аэропорт 'Шереметьево'" (ГП МАШ) и АОЗТ "Хельга" (позже второй учредитель изменился).
Основной задачей вновь созданного общества стала организация сервисного обслуживания пассажиров, в том числе оборудование и эксплуатация залов официальных делегаций, залов обслуживания пассажиров первого класса и бизнес-класса.
В первоначальном уставе ЗАО было предусмотрено, что 51% его уставного капитала (на 12,2 млн руб.) выкупает аэропорт путем предоставления ЗАО права пользования помещениями (в режимной зоне площадью в 116,5 м кв. и кинозалом площадью в 245 м кв.). После изучения учредительных документов Московская транспортная прокуратура решила, что ЗАО "Би-Ай-Пи сервисез" допустило на стадии регистрации ряд нарушений.
По данным прокуроров, согласно уставу ГП МАШ и Положению о Совете этого предприятия высшим органом управления аэропорта является Совет предприятия. Принятие решений о вхождении в акционерные общества и выхода из них — исключительная компетенция указанного Совета. Решение Совета (состоящего из 18 человек) считается принятым, если за него проголосовали не менее 50% присутствующих. А само заседание считается правомочным, если на нем присутствовали две трети от общего числа членов. Вопрос о создании ЗАО "Би-Ай-Пи сервисез" обсуждался на Совете ГП МАШ 6 декабря 1994 года. Итоги этого заседания были занесены в протокол #11. Однако подлинность этого документа вызвала сомнения у прокуроров. Дело в том, что на заседании присутствовало всего 10 человек (то есть менее двух третей от общего числа). Из них, как установила прокуратура, два человека не являлись членами Совета (они вошли в состав этого органа только в конце декабря 1994 года). Четыре других участника заседания в момент его проведения находились за границей. Сам же протокол был подписан председателем Совета Вадимом Анохиным (на тот момент генеральным директором аэропорта) и секретарем Совета (одним из тех, кто находился за границей).
Прокуроры решили, что на основании этих фактов протокол #11 можно считать сфальсифицированным, а решение аэропорта об участии в создании "Би-Ай-Пи сервисез" принималось незаконным образом. По фактам этой проверки Московская транспортная прокуратура возбудила уголовное дело по ст. 175 УК России (должностной подлог). Правда, это дело закрыто — не доказано наличие корыстных побуждений у бывшего генерального директора аэропорта.
В суде представитель прокуратуры комментировал нарушения, допущенные при создании ЗАО. Согласно иску аэропорт является государственным предприятием и все имущество, закрепленное за ним на праве хозяйственного ведения, является федеральной собственностью. Поэтому распорядиться имуществом ГП МАШ могло только с согласия Госкомимущества России. Однако, как считают прокуроры, соответствующего распоряжения ГКИ России не было.
Следующий довод истца заключался в том, что создание ЗАО не согласовано с Федеральной пограничной службой России. А оно необходимо, по словам истца, потому что часть имущества аэропорта, право пользования которым было предусмотрено в уставных документах ЗАО, расположена в районе государственной границы. К ведению хозяйственной деятельности в аэропортах, открытых для международного воздушного сообщения, предъявляются особые требования. Кроме того, факт создания ЗАО не согласован с Департаментом воздушного транспорта Министерства транспорта России.
В ходе заседания прокуроры просили суд признать также недействительными и изменения учредительных документов ЗАО.
Внесенные изменения были зарегистрированы Московской регистрационной палатой в октябре 1995 года — форма взноса аэропорта в уставный капитал ЗАО была изменена на денежный взнос в размере 12,4 млн руб. Однако, по данным прокуроров, на день принятия этого решения учредителями ЗАО Анохин находился в отпуске и к тому же был уволен с занимаемой должности. Кроме того, указанная денежная сумма была внесена наличными, а квитанцию об уплате подписал некто, не работающий, по данным прокуратуры, в ГП МАШ. Сославшись на эти факты, истец счел, что ЗАО внесло изменения в устав с целью скрыть первоначальное нарушение (подлог документов).
Представители ЗАО не согласились с доводами прокуроров. Они сослались на ст. 113 ГК России (Унитарное предприятие), согласно которой органом унитарного предприятия является его руководитель. Таким образом, по их словам, Анохин обладал всеми полномочиями для того, чтобы принимать решение о вхождении аэропорта в какое-либо АО.
Кроме того, они сообщили суду, что аэропорт с 1994 года находится "на картотеке", в связи с чем не мог внести в уставный капитал ЗАО деньги. Поэтому было решено, что аэропорт будет просить Госкомимущество России о передаче ЗАО помещения в аренду. Такое разрешение было получено, и в июле 1995 года был заключен договор аренды между аэропортом и ЗАО. Последний получил помещения общей площадью в 3584 м кв. сроком до 2020 года (среди них — залы официальных делегаций VIP, президентский салон).
Что касается разрешения на право пользования ЗАО помещениями, то ответчики сообщили, что этот вопрос должен был решать сам аэропорт. Но так как от ГКИ ответа так и не последовало, было принято решение о внесении изменений в учредительные документы ЗАО (о взносе аэропорта в виде денежных средств). Таким образом, ответчики настаивали, что при создании ЗАО нарушений законов не было.
Суд в своем решении согласился с доводами ответчика.
По мнению суда, согласно действующему на момент создания ЗАО закону ("О предприятиях и предпринимательской деятельности") и уставу аэропорта генеральный директор был вправе самостоятельно принять решение о вступлении ГП МАШ учредителем в акционерное общество. Это подтверждается и нормами ГК России (ст. 113). Кроме того, суд не согласился с выводом прокуроров о том, что государственное имущество было без ведома ГКИ России внесено в уставный фонд коммерческой организации. Судьи отметили, что первый вариант учредительных документов ЗАО предусматривает не внесение конкретного имущества в качестве вклада, а только право пользования им.
Это право было подтверждено согласием ГКИ на заключение договора аренды с ЗАО. Наконец, судьи решили, что эта редакция устава вообще утратила силу в связи с внесенными в него позже изменениями.
Описанный спор — один из эпизодов судебных тяжб, начавшихся после передачи ЗАО в аренду помещений аэропорта "Шереметьево". Дело в том, что новая администрация аэропорта и его коллектив считают, что подобная аренда нанесет аэропорту экономический ущерб. Так, по их данным, предусмотренная арендная плата значительно ниже той прибыли, которую ежегодно получает аэропорт от обслуживания пассажиров в залах VIP. Так или иначе, но пока намерения "Шереметьево" вернуть обратно помещения, которыми распорядился бывший руководитель аэропорта, не поддержаны судебными актами. Даже вмешательство в эти споры прокуроров ситуацию не изменило.
В другой тяжбе, так же как и в предыдущей, речь шла о государственном имуществе, однако завершилась она полной победой истца — Генеральной прокуратуры России.
В 1994 году вышел указ президента России "О финансовом оздоровлении и государственной поддержке структурной перестройки АМО 'ЗИЛ'". В нем Госкомимуществу России поручалось передать заводу в собственность на безвозмездной основе объекты социальной и культурной сферы, находящиеся у ЗИЛа на балансе и праве полного хозяйственного ведения.
В феврале 1995 года ГКИ издал распоряжение, включив в него перечень передаваемых объектов — 30 заводских детских садов.
Однако Генпрокуратура России решила доказать, что ГКИ нарушил закон, передав сады в частную собственность.
В суде представитель истца сообщил, что в указе президента не были перечислены конкретные объекты, подлежащие передаче заводу. Таким образом, ГКИ самовольно включил в перечень этих объектов детские сады, нарушив тем самым законы в ущерб государственным интересам. Истец настаивал, что детские сады входят в систему образовательных учреждений и являются государственным имуществом, а их передача в собственность регламентируется законом о приватизации.
Согласно Государственной программе приватизации (после 1 июля 1994 года) приватизация государственных и муниципальных учреждений до принятия соответствующего федерального закона не осуществляется.
В мае 1995 года был принят такой федеральный закон — "О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию". Согласно этому закону на приватизацию образовательных учреждений всех типов введен мораторий сроком на 3 года.
Таким образом, прокуроры настаивали на том, что суд должен признать распоряжение ГКИ в части передачи ЗИЛу детских учреждений незаконным.
Истца поддержали общественные организации — движение "В защиту детства" и Объединение рабочих профсоюзов (ОРП) "Защита". Они сообщили суду, что завод начал продавать детские сады коммерческим организациям. Например, продан специализированный детский сад #1268 в центре Москвы. По мнению истца, это аморально, так как городу не хватает помещений под сады.
Представитель ГКИ настаивал на том, что сады, как и другие объекты (всего около 998), были переданы ЗИЛу с целью государственной поддержки заводу. Дело в том, что содержание всех объектов требует крупных средств: на содержание садов в 1995 году было затрачено более 4 млрд руб. Но такие суммы в настоящее время для завода — тяжкое бремя. Кстати, и самим заводчанам, по данным этого представителя, также нечем платить за содержание ребенка в садике.
Представитель ЗИЛа прокурорский иск также оспаривал.
По его словам, детский сад #1268 не был укомплектован, так как расположен далеко от мест проживания заводчан.
В отношении других садов он сообщил, что продано еще 4, один готовится к продаже, а 2 сданы в аренду. При этом он добавил, что считает ЗИЛ добросовестным приобретателем переданных ему объектов (на основании указа президента) и имеет на них свидетельство на право собственности. По его мнению, истцу нужно вначале оспорить президентский указ, по которому заводу переданы объекты, и только затем обращаться с иском к ЗИЛу.
Суд в своем решении по этому делу согласился с доводом истца о том, что в данном случае налицо незаконная приватизация образовательных учреждений. Суд также счел, что в указе президента не было прямого указания на передачу заводу детских садов. В итоге распоряжение ГКИ в требуемой части было признано незаконным.
Прихожане отсуживают храм Успения
Споры из-за недвижимости по-прежнему очень популярны в арбитражных судах. Нередко они возникают из-за путаницы в Москомимуществе, которое выдает свидетельства на право собственности на одни и те же помещения разным юридическим лицам. В таких случаях приходится нелегко не только спорящим сторонам, но и судам, которым приходится разбираться в противоречивых архивных документах.
Подобная тяжба рассматривалась арбитражным судом Москвы. При этом предметом спора стал расположенный в центре столицы храм Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке.
В марте 1993 года президент России издал указ о передаче религиозным организациям культовых зданий. В связи с чем в июле 1994 года МКИ распорядился передать Московской Патриархии в бессрочное и безвозмездное пользование подвал в строении 6 по улице Огарева, 15. Это помещение находится в здании храма Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке, а занять его должен был одноименный приход. Однако верующим сделать этого не удалось: подвал был занят жилищно-строительным кооперативом "Советский композитор".
ЖСК освободить помещения отказался, мотивируя тем, что является балансодержателем здания.
Так начались судебные тяжбы. Первая инстанция арбитражного суда Москвы подтвердила право прихода на подвал церкви. По исполнительному листу ЖСК был выселен из помещения, после чего верующие приступили к восстановлению подвала церкви.
Однако в марте 1995 года Москомимущество выдало ЖСК свидетельство на право собственности на указанное помещение церкви. На основании этого документа ЖСК возобновил тяжбы. Последний рассмотренный судом спор — иск кооператива к приходу и Москомимуществу о признании недействительным распоряжения, по которому прихожане получили в безвозмездное пользование подвал храма.
По сведениям представителя истца, ЖСК был создан в 1950 году. Тогда кооперативу был отведен земельный участок для строительства жилого дома во владении 13-15 по улице Огарева. Строения в этом владении (среди них и здание храма) были переданы на баланс ЖСК, а часть их подлежала сносу. По словам истца, в течение 43 лет он пользуется подвалом храма. В нем размещались столярные и слесарные мастерские. По поводу свидетельства, выданного приходу на спорные помещения, истец сообщил, что оно было выдано МКИ ошибочно. Так, приходу было передано строение 6 по улице Огарева, 15, однако исторически адрес церкви значится как дом 13-15 (или 13/15), строение 6.
Кроме того, истец сообщил, что в настоящее время на первом этаже храма расположен Междугородный переговорный пункт, в связи с чем передача подвала для культовых целей, по его мнению, нецелесообразна.
Представитель прихода на суде углубился в историю.
Некогда между улицами Никитской и Тверской пролегал глубокий овраг, рядом с которым издавна существовал деревянный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Поэтому это место в черте Белого города Москвы получило название Успенский Вражек. Старая церковь известна с 1537 года. В 1647 году на ее месте был воздвигнут каменный храм, который существует по сей день и является памятником архитектуры.
По данным представителя прихода, до 1952 года вплотную к северной стене здания храма прилегала церковь Святого Николая Чудотворца. Именно эту церковь включили в план сноса строений во владении 13-15 по улице Огарева. В 1955 году эта церковь была снесена. Между тем ЖСК получил на баланс только строения, подлежащие сносу. Здание же храма Успения сносу не подлежало, что подтверждается схемой Отдела городских земель Архитектурно-планировочного управления Мосгорисполкома.
Ответчик также объяснил и путаницу в обозначении адреса храма. В связи со строительством дома ЖСК владению со всеми строениями был присвоен строительный адрес — улица Огарева, 13-15. Со временем в различных документах это обозначение трансформировалось в 13/15 или 15/13. Однако согласно схемам и архивам, которыми располагают организации, ведающие географией Москвы, точный адрес храма значился под номером 15, строение 6. Ответчик представил суду и доказательства того, что ЖСК не был балансодержателем храма: с 1964 года церковь состояла на балансе ЖЭКа #10. С этого времени, по данным территориального управления "Тверское", подвал храма арендовали самые разные организации, однако ЖСК "Советский композитор" среди них не значился.
В защиту прихода выступил и настоятель храма Владимир Лапшин. Он рассказал, что до 20-х годов храм принадлежал русской православной церкви и был построен на средства верующих. Культовое здание не может быть приватизировано или сдано в аренду: религиозные помещения должны служить верующим. В настоящее время решается вопрос о передаче храму первого этажа. Между тем приход проводит церковные службы в переданном ему МКИ помещении.
Представитель Москомимущества не смог объяснить суду, почему выданы свидетельства на одни и те же помещения истцу и ответчику. Он сослался на путаницу в справках БТИ (Бюро технической инвентаризации). Кроме того, он сообщил, что у МКИ только создается база данных с адресами строений в Москве.
Суд, заслушав доводы сторон, отказал ЖСК в иске.
Так, свидетельство на право собственности, которое получил ЖСК от МКИ, выдано на основании решения Мосгорисполкома, вынесенного в декабре 1950 года. Однако это решение не содержит волеизъявления собственника о передаче строения в собственность. В решении также отмечено, что ЖСК не представил доказательств того, что он не только пользовался, но и владел спорным зданием.
В итоге суд пришел к выводу, что у ЖСК не усматривается права собственности и иных подлежащих судебной защите прав на подвал здания церкви. Это решение не вступило в законную силу, так как ЖСК подал жалобу. То есть продолжает действовать определение суда, принятое до начала рассмотрения описанного спора. Тогда ЖСК просил суд принять меры по обеспечению иска: запретить приходу заниматься строительными работами, размещать имущество и проводить церковные службы в помещениях церкви. Однако суд удовлетворил эту просьбу частично: по мнению судей, проведение религиозных обрядов в храме не повлияет на исполнение решения в случае удовлетворения иска.
АЛЕКСАНДРА СЕМЕНОВА