Мировой финансовый кризис застал российский алкогольный рынок врасплох. Не успели владельцы бизнесов сообщить о своих планах по выводу своих компаний на биржи, привлечению финансовых инвесторов и скупке региональных активов, как многие из них сами оказались на грани банкротства из-за банальной нехватки оборотных средств. Отказываться от былых планов компании не торопятся, но на практике предпочитают занимать у банков просто "на жизнь".
Банки и бутылки
Еще два года назад финансовому директору алкогольной компании первого эшелона можно было только позавидовать: в силу профессиональной необходимости типовому директору приходилось решать вопрос не как занять денег, а сколько и как именно. В почтовый ящик корреспондента BG, например, как-то упал пресс-релиз входящей в топ-10 водочной компании с радостной новостью о том, что в крупнейшем госбанке компании предоставлена кредитная линия на 1 млрд рублей. "Ни у кого столько свободных денег на счетах еще не было",— похвалился ее представитель, объясняя, зачем, собственно, был разослан релиз: привлечением "простого" мультимиллионного кредита рынок уже было не удивить.
Помимо банковских кредитов алкогольные компании активно занимали и на рынке облигаций. С одной стороны, выход на рынок публичных заимствований чреват необходимостью раскрывать информацию о планах компании, регулярно публиковать финпоказатели и проч., с другой стороны, для получения денег не обязательно было отдавать в залог имущество компании, чего требовали банки-кредиторы, достаточно было указать компании-поручителей.
Занимай сегодня, плати по закрытии сделки
Банковские кредиты и средства от размещения облигационных займов необходимы были компаниям, чтобы финансировать активное развитие бизнеса. Заемные деньги с легкостью пускались "в оборотку": ими "накачивали" дистрибуторов, их инвестировали в собственные торговые дома, под них осваивали рекламные бюджеты, оплачивали листинг собственных брендов в федеральных розничных сетях и проч.
Построение федеральных брендов обходилось компаниям дороже, чем если бы они просто загружали свои мощности дешевыми водками и продавали их на региональных рынках с минимальными вложениями в продвижение, но долгосрочный эффект от такой экономии был бы негативным. Идеологом такого подхода можно назвать владельца холдинга "Русский стандарт" Рустама Тарико. В интервью "Ъ" еще в 2007 году он так объяснял готовность тратить деньги на продвижение премиальных брендов: "Мы инвестируем только в бренды с высокой маржой. В России некоторые очень гордятся, что продают миллионы коробок, но игра у них заранее на вылет. А при наличии высокой маржи и грамотной маркетинговой стратегии каждый доллар, инвестированный в проданную коробку, дает $10 капитализации".
Понимая это, компании были готовы рисковать и развивать бизнес на заемные средства. Расчет был простой — получать доходы, реинвестировать их в дальнейшее развитие, а затем, выйдя на биржу или продав пакет в компании иностранным инвесторам, зафиксировать прибыль с таким коэффициентом, который с лихвой покроет банковские проценты.
Непубличные предложения
По мере того как водочный рынок становился более цивилизованным и консолидированным, все большее число компаний задумывалось и о более "продвинутых" способах финансирования. Пионером в этой области можно назвать российско-украинскую компанию "Союз-Виктан". Еще в марте 2006 года компания разместила дебютный выпуск кредитных нот (CLN, как правило, является следующим шагом после размещения рублевых облигаций и предшествует выпуску еврооблигаций, размещается среди иностранных инвесторов, позволяет не только выявить потенциальный интерес иностранных и российских инвесторов к компании-заемщику, но и создать публичную кредитную историю на международных рынках) на сумму $26 млн, в октябре того же года — еще один, уже на $70 млн. Тогда же компания объявила, что первой среди алкогольных компаний провела частное размещение акций, в результате которого акционерами компании стали несколько портфельных инвесторов, в числе которых ING Bank N. V. и инвестфонд Ukraine Opportunity Trust. Фонды выкупали долю бывшего министра экономики Украины и президента "Евраз груп" Валерия Хорошковского, которому до октября 2006 года принадлежало 50% компании (на тот момент 100% СВ аналитики оценивали в $700-750 млн).
Private placement "Союз-Виктана" стал первым случаем покупки портфельными инвесторами акций производителя алкоголя, но далеко не последним, были единодушны аналитики. Крупнейшие компании взяли курс на повышение прозрачности своего бизнеса (то есть объявили о желании зарабатывать деньги на "белом", а не "сером" рынке), поэтому попали в поле зрения серьезных зарубежных инвестиционных фондов, заботящихся о минимизации имиджевых рисков своих вложений. В свою очередь, российские инвестфонды за счет большей гибкости и оперативности в принятии решений, а также лучшего понимания специфики российского рынка видели резерв для будущих прибылей в пока что недостаточной консолидации рынка. Другими словами, российские финансовые инвесторы надеялись дешево скупить перспективные, но недооцененные региональные активы и затем продать дорого крупным российским игрокам или зарубежным инвесторам.
Посторонним вход разрешен
В 2007 году компания "Синергия" открыла путь российским алкогольным компаниям и на фондовые биржи. В ноябре 2007 года холдинг разместил на российских биржах (РТС и ММВБ) 19% акций компании по цене $70 за бумагу. 100% "Синергии" инвесторы оценили в $1,27 млрд, а за проданный пакет акционеры выручили $190,4 млн. Размещение "Синергии" прошло по верхней границе ценового коридора ($61-72), что аналитики назвали очень удачным. По оценкам аналитика ФК "Открытие" Ирины Яроцкой, компания разместилась с коэффициентом EV/Sales (капитализация минус чистый долг к выручке.— BG) по итогам 2006 года на уровне 4,2.
Понимая, что инвесторы "премировали" "Синергию" во многом благодаря тому, что она первой выходила на биржу, и подобная щедрость не вечна, конкуренты "Синергии" также активизировали свою подготовку к IPO. "Ладога", например, еще в сентябре 2007 года сменила форму собственности, перерегистрировавшись из ЗАО в ОАО, а также наняла консультантов из "Ренессанс Капитала" для подготовки к публичному или частному размещению.
С дисконтом на кризис
По мере падения фондовых индексов, а уж тем более во время паники, разразившейся в финансовом мире из-за банкротства старейшей инвесткомпании Lehman Brothers, о привлекательных докризисных коэффициентах и выгодных инвестиционных предложениях владельцам российских алкогольных компаний пришлось забыть. Но отказаться от виртуальных коэффициентов еще полбеды — гораздо опаснее для компаний оказался вызванный кризисом дефицит ликвидности у банков, которые из-за этого заморозили выдачу кредитов. Учитывая, что обязанность по уплате акцизов для производителей алкоголя наступает раньше, чем в компанию поступает оплата за отгруженную оптовикам продукцию, то есть платежи в бюджет идут за счет именно кредитов, излишне говорить, что в условиях невозможности привлечь кредиты перед многими компаниями нависла реальная угроза приостановить работу. Так произошло, например, с одной из крупнейших компаний в московском регионе — Черноголовским заводом алкогольной продукции "ОСТ-Алко".
Смена приоритетов
"Если до кризиса компании потребительского сектора оценивались в 10-12 EBITDA, то сейчас очень хорошая оценка — 5-6 EBITDA",— признает Вениамин Грабар из "Ладоги". Продавать с дисконтом долю в созданном с нуля бизнесе владельцы не хотят. "На сегодняшний день задача привлечь капитал перед компанией не стоит,— комментирует господин Грабар.— "Ладоге" вполне хватает оборотных средств и ресурсов, предоставляемых банками, с которыми мы работаем, чтобы нормально функционировать даже в тяжелый кризисный период".
Впрочем, и "в тяжелый кризисный период" перед компаниями стоит задача пополнять оборотные средства и платить по долгам, а значит, полностью обойтись без кредитов у компаний вряд ли получится. А хотелось бы. "18% годовых — это, конечно, много. Фактически они выросли в 1,5-1,6 раза по сравнению с теми, которые были год назад",— жалуются в "Ладоге".
"Сейчас в первую очередь финансовые вливания необходимы для пополнения оборотных средств,— соглашаются в Nemiroff.— Когда компании в разгар кризиса столкнулись с неплатежами розницы, с просроченными платежами других контрагентов, для того чтобы не сбавлять собственные темпы развития, необходимо стало ликвидировать возникающие кассовые разрывы". При этом в самом Nemiroff не без гордости отмечают, что еще в октябре 2008 года полностью погасили все банковские задолженности (не превышали 10% от оборота) и теперь работают только с собственным капиталом.
Для компаний с высокой долговой нагрузкой возможности привлечь банковские кредиты ограниченны, поэтому остается лишь вариант жертвовать частью бизнеса, пусть и не по докризисным коэффициентам.
Например, в августе стало известно о том, что компания "Синергия" планирует в сентябре разместить конвертируемые облигации на $50 млн. По сути, речь идет о том, что инвесторы, согласившиеся приобрести подобные бумаги, через определенное время (как правило, минимум два года) превратятся из держателей облигаций в акционеров компании, конвертировав свои облигации в акции по оговоренному заранее коэффициенту конвертации.
Кризис доверия
В нелегком положении из-за кризиса оказались не только заемщики, но и сами кредиторы. Речь не только о мелких региональных компаниях, ставших первыми жертвами кризиса и доставшихся за долги своим кредиторам. Даже входящие в топ-10 производителей водки компании восприняли кризис как хорошую попытку "начать сначала" свою кредитную историю.
Например, организатор дебютного облигационного займа группы "Гросс" на 1 млрд рублей банк "Уралсиб" спустя месяц после того, как эмитент не прошел оферту по выпуску, вынужден был констатировать, что компания не торопится реструктурировать дефолтный заем. На кону у банка не только имиджевые риски как андеррайтера — у "Уралсиба" и его клиентов около половины выпуска, вернуть которые банк пытается теперь через суд. Впрочем, даже обращение в суд не гарантирует возврата средств: залогов у держателей облигаций нет, поэтому в случае банкротства компании их требования подлежат удовлетворению только после требований банков-кредиторов, держателей залога. Впрочем, и у последних ситуация не из простых. К тем же "Заводам Гросс" со стороны Сбербанка и МДМ-банка подано исков более чем на 800 млн рублей. Проблема в том, чтобы получить эти средства. На балансе прежних VIP-заемщиков, как оказалось, ничего не осталось: прежний основной актив компании — один из крупнейших ликероводочных заводов в России в Ульяновске — в результате "реструктуризации" оказался на балансе ООО "Алкогольные заводы Гросс", которое выведено за рамки группы "Гросс" и даже сменило владельцев. С входящих же в группу "Гросс" компаний держателям облигаций взять нечего: активы прежних поручителей уже выступают залогами по банковским кредитам.
Но даже банки пока безуспешно пытаются взыскать заложенное имущество. Показателен пример холдинга "Веда". В конце 2008 года контролирующий акционер компании Александр Матт остановил производство на обеих площадках холдинга (в Ленинградской области и Саранске), а впоследствии через аффилированные структуры подал заявления о признании их банкротом. Крупнейшие кредиторы компании Сбербанк (долг 409,9 млн рублей) и банк "Возрождение" (около 155 млн рублей) через суд попытались взыскать заложенное имущество холдинга, Сбербанк даже выиграл дело в суде. Но взыскать заложенное имущество с компании, находящейся в банкротстве, нельзя, поэтому свои долги кредитор сможет вернуть лишь после формирования конкурсной массы и после того, как суд рассмотрит требования всех кредиторов.
У более сговорчивых кредиторов есть шанс остаться в бизнесе. По мнению аналитиков, для банков, которым перейдут непрофильные активы в качестве залогов по дефолтным займам, все равно придется что-то с этими активами делать, до того как улучшившаяся конъюнктура на финансовых рынках спровоцирует новый виток спроса на эти активы. Наиболее логичным вариантом кажется передача в управление этих активов прежним владельцам с возможностью их обратного выкупа последними. Но вопрос: захотят ли кредиторы снова иметь дело с партнерами, после того как те попытались сделать все возможное, чтобы не отдавать долги?
Александр Глусь из Nemiroff отмечает, что уже сегодня кредитные институты намного пристальнее смотрят на заемщиков и если раньше получить кредит было достаточно легко, то сегодня эта процедура значительно усложнилась: "Основной вопрос — кто идет за этими средствами, какая компания, насколько здоровая у нее финансовая модель и чиста ли ее кредитная история". Другими словами, сможет ли на алкогольный рынок вместе с докризисными банковскими ставками и мультипликаторами так же скоро вернуться и докризисный уровень доверия к заемщикам?