Название этой оперы вызывает вполне правильные ассоциации: речь в ней действительно идет об Олимпийских играх, каким бы странным ни представлялось сопоставление атлетических состязаний и оперной музыки второй половины XVIII века, а венецианец Бальдассаре Галуппи был одним из самых знатных авторов этого периода. Для России Галуппи тоже человек не совсем чужой, он был одним из придворных композиторов Екатерины II, но "Олимпиаду" он написал значительно прежде того, в 1747 году. Как и неисчислимое количество других опер того времени, "Олимпиада" написана на либретто аббата Метастазио, придумавшего изящный и в меру запутанный псевдогреческий сюжет, в котором главное не сами олимпийские состязания, а рука царевны Аргены, дочери царя Клисфена, которая должна достаться чемпиону. За этот приз борется критский царевич Ликид, который, прямо скажем, мухлюет в этой борьбе, из-за чего его уже собираются зарезать на жертвенном алтаре, но тут царь узнает в нем сына, пропавшего в младенчестве, и наступает всеобщее счастье. "Олимпиад", сообразно популярности либретто, написано множество, и, знакомясь с записанным здесь спектаклем, невольно ловишь себя на мысли, что есть какая-то справедливость в том, что из них наиболее популярна сейчас все-таки версия Вивальди. Музыка Галуппи тут приятна, грациозна и проч., ключевые по драматическому значению арии в смысле непосредственной выразительности ему скорее удались, но есть во всем произведении нечто формальное, поверхностное, напудренно-галантное, от чего при всех стараниях не удается абстрагироваться до конца. До некоторой степени это ощущение нивелируют работа Венецианского барочного оркестра Андреа Маркона, вдохновенная и уж совсем не формальная, а также тщательные и местами всерьез эффектные работы солистов — в первую очередь меццо-сопрано Ромины Бассо (Мегакл) и сопрано Роберты Инверницци (Аргена). Но, очевидно, очень пригодилась бы и более сильная режиссерская работа, чем этот спектакль театра "Ля Фениче", который поставил Доминик Пуланж, с оттенком малобюджетности балансирующий — без особых художественных выгод — между костюмным спектаклем под XVIII век и аскетично-абстрактной психологической драмой.