Чуть-чуть запоздала компания с выпуском этой записи: в прошлом году итальянской оратории Генделя "Воскресение" исполнилось ровно 300 лет. Как легко подсчитать, это означает, что в момент сочинения композитору было 23 года — не то чтобы совсем отрочество, но все равно неплохо для сенсационного успеха в Риме. Особенно если учитывать, что молодой композитор — лютеранин; у католицизма все еще были довольно агрессивные отношения с протестантами, а тут немецкого еретика ласкают князья церкви, его зазывают играть на органе в папских базиликах и исполнять музыкальные заказы приближенной к Святому престолу аристократии. Один из наиболее благорасположенных аристократов, маркиз Русполи, и заказал к Пасхе ораторию на соответствующую тематику — и благочестиво, и заодно недурная замена закрытым по папскому велению оперным театрам: по итальянскому обыкновению, стилистика оратории довольно аккуратно следует духу светской оперы.
"Воскресение", одно из первых больших вокальных произведений Генделя, записывалось уже не один раз, хотя надо признать, что исполнений живых и увлекательных среди этих записей немного. Эта свежая версия от французской клавесинистки-дирижерши Эмманюэль Аим оказывается многим похожа на, возможно, лучшее из прошлых исполнений, запись Марка Минковского на Deutsche Grammophon. Разумеется, не только тем, что обе записи концертные (в случае Аим это довольно слышно); здесь более важно ощущение динамичности, даже стремительности разыгрывающейся священной драмы, необычное соединение театрального саспенса, благочестивой проникновенности, оркестровой и вокальной роскоши и искреннего задора. Но при этом у Аим — хотя, вероятно, только стихийное бедствие может заставить ее ансамбль играть некрасиво или попросту скучно — исполнение немного полегче, попрозрачнее, поделикатнее в смысле выделки деталей.
В пользу этого "Воскресения" говорит еще и исключительная команда певцов, хотя не все из участвующих в нем знаменитостей держатся на одинаковой высоте. Апостол Иоанн тенора Тоби Спенса спет не без изысканности, но несколько сухо и камерно, меццо Соня Прина в партии Марии Клеоповой смущает жестким и резковатым звучанием. Все же эти впечатления перекрывает удовольствие от прекрасной работы Камиллы Тиллинг (Ангел), открывающей ораторию ликующими колоратурами своей арии, от сильного и полнозвучного сопрано молодой британской оперной звезды Кейт Ройял, поющей, пожалуй, центральную для оратории партию Магдалины, и от статного и энергичного Люцифера в исполнении баритона Луки Пизарони. Этот сильный и в драматическом смысле состав очень идет оратории, в соответствии с отличным либретто превращающейся в довольно даже захватывающую сакральную оперу. Речь вроде бы идет о сошествии в ад и воскресении Христа, но при этом Спаситель и Богоматерь тактично оставлены за сценой, зато щедро расписаны человеческие эмоции жен-мироносиц — скорбь, страх, надежда, тревога, эйфория — и борение сверхъестественных персонажей, Ангела и Люцифера, чьи богословские пикировки и препирательства тоже исполнены с очень человеческой горячностью, иногда на грани бурлеска.
Handel: "La Resurrezione" (2 CD)Le Concert d`Astree, E.Haim (Virgin Classics)
Galuppi: "L`Olimpiade" (2 DVD)
Venice Baroque Orchestra, A.Marcon (Dynamic)
Название этой оперы вызывает вполне правильные ассоциации: речь в ней действительно идет об Олимпийских играх, каким бы странным ни представлялось сопоставление атлетических состязаний и оперной музыки второй половины XVIII века, а венецианец Бальдассаре Галуппи был одним из самых знатных авторов этого периода. Для России Галуппи тоже человек не совсем чужой, он был одним из придворных композиторов Екатерины II, но "Олимпиаду" он написал значительно прежде того, в 1747 году. Как и неисчислимое количество других опер того времени, "Олимпиада" написана на либретто аббата Метастазио, придумавшего изящный и в меру запутанный псевдогреческий сюжет, в котором главное не сами олимпийские состязания, а рука царевны Аргены, дочери царя Клисфена, которая должна достаться чемпиону. За этот приз борется критский царевич Ликид, который, прямо скажем, мухлюет в этой борьбе, из-за чего его уже собираются зарезать на жертвенном алтаре, но тут царь узнает в нем сына, пропавшего в младенчестве, и наступает всеобщее счастье. "Олимпиад", сообразно популярности либретто, написано множество, и, знакомясь с записанным здесь спектаклем, невольно ловишь себя на мысли, что есть какая-то справедливость в том, что из них наиболее популярна сейчас все-таки версия Вивальди. Музыка Галуппи тут приятна, грациозна и проч., ключевые по драматическому значению арии в смысле непосредственной выразительности ему скорее удались, но есть во всем произведении нечто формальное, поверхностное, напудренно-галантное, от чего при всех стараниях не удается абстрагироваться до конца. До некоторой степени это ощущение нивелируют работа Венецианского барочного оркестра Андреа Маркона, вдохновенная и уж совсем не формальная, а также тщательные и местами всерьез эффектные работы солистов — в первую очередь меццо-сопрано Ромины Бассо (Мегакл) и сопрано Роберты Инверницци (Аргена). Но, очевидно, очень пригодилась бы и более сильная режиссерская работа, чем этот спектакль театра "Ля Фениче", который поставил Доминик Пуланж, с оттенком малобюджетности балансирующий — без особых художественных выгод — между костюмным спектаклем под XVIII век и аскетично-абстрактной психологической драмой.
"Musa Latina: l`invention de l`Antique"
Daedalus, R.Festa (Alpha)
Колумб искал новый путь в Индию, а открыл Америку; итальянские интеллектуалы от музыки пытались воссоздать древнегреческий театр, а вместо этого изобрели оперу, которая зажила совсем своей жизнью. Это все знают, но этот альбом о несколько другом повороте темы — о более ранних (XV и XVI века) попытках реконструировать античную музыкальную культуру. По крайней мере, с этой точки зрения Роберто Феста, руководитель ансамбля Daedalus, отбирал произведения для диска — итальянские, французские, немецкие. Подобрались вещи очень разные, иногда изысканно-лабораторные, иногда, несмотря на искусственность своего происхождения, почти по-фольклорному обаятельные. Эти эрудитские эксперименты с формой, структурой, ритмикой — довольно боковой сюжет по отношению к магистральному развитию ренессансной полифонии, но прелесть в том, что диск интересен и помимо всякого ученого контекста: тонкая инструментовка, колоритное исполнение с великолепно выстроенным звуком, торжественно-архаическое настроение многих номеров и сами по себе очень правильно располагают даже неподготовленного слушателя.
J.R.Samaniego: "La vida es sueno..."
Los Musicos de Su Alteza, L.A.Gonzalez (Alpha)
В заглавии — название центральной для испанского "золотого века" пьесы Кальдерона, хотя собранная на диске музыка фактически принадлежит куда более позднему времени, второй половине XVIII столетия, которое не очень ассоциируется с расцветом испанской культуры. Соответственно, и композитор Саманьего, которого этот альбом открывает,— из числа забытых и малоизвестных фигур. Писал он в основном вильянсико, то есть довольно свободные по форме вокальные произведения песенного толка, но только для церковных нужд, хотя поди догадайся по пульсирующей в них сейсмике иберийских эмоций, что воспевается на самом деле что-нибудь вроде таинства Евхаристии или стигматов св. Франциска. Конечно, с точки зрения европейского мейнстрима это вещи адски отсталые и местечковые, застрявшие где-то в XVII веке, но берут они именно что трогательно-аутентичной густотой местного колорита. Опять же вроде бы факультативная и совсем необязательная история, однако музыка прочитана с таким вкусом, энтузиазмом и brio, что пройти мимо было бы как-то жаль.