Для увеличения добычи украинского газа и снижения зависимости от России Кабинет министров недавно передал НАК "Нафтогаз Украины" 19 лицензий на разработку крупных нефтяных и газовых месторождений. О причинах этого решения, а также других спорах за недра председатель правления НАК "Надра Украины" АЛЕКСАНДР ПОНОМАРЕНКО рассказал специальному корреспонденту Ъ ОЛЕГУ ГАВРИШУ.
— Расскажите о конфликте вокруг 19 лицензий на разработку месторождений. Почему вы пытаетесь их вернуть?
— Мы не выдаем лицензий и не имеем прямого отношения к их возврату. Лицензии выдает Минприроды, а точнее, его подразделение — Государственная геологическая служба. Предыдущая команда Минприроды во главе с Василием Джарты, по нашему мнению, незаконно отобрала лицензии на разработку недр у "Надра Украины" и отдала их частным структурам. В министерство пришла новая команда, начались судебные процессы. Они продолжаются до сих пор.
— Но ведь вы тоже получали эти лицензии не на открытых торгах...— Конечно, нет. Но мы, как государственная компания, имеем право получать их без аукциона.
— Каким образом государство потеряло контроль над лицензиями?— Были созданы ООО, где 50% принадлежало НАК "Надра Украины" и еще 50% — коммерческим компаниям. Лицензии были переданы им без аукциона как компаниям, в которых 50% — доля государства. Спустя некоторое время ставился вопрос о снижении доли государства, где до 25%, а где и ниже. Государство, по сути, отодвинули в сторону. Это чистой воды коррупция. Естественно, мы инициировали пересмотр схемы.
— Как вы относитесь к тому, что лицензии вернули не вам, а "Нафтогазу"?— "Надра Украины" создана для разведки месторождений. А эти лицензии — на разведку блоков, площадей, запасы которых предстоит еще уточнить. По окончании разведки, если вы знаете, делается оценка запасов, вот тогда, по логике, надо передавать их "Нафтогазу". Замечу, что на некоторых месторождениях, например Сахалинском, наше имущество находится в аренде у компаний, которые ведут разработку по общим с нами договорам. И если лицензия будет выдана "Нафтогазу" и он заключит договор, например, с СП "Девон", мы останемся в этом проекте как владельцы имущества, которое арендуется. Имеют ли смысл такие пертурбации? Кроме того, я не уверен, что сегодня у "Нафтогаза" есть финансовые и технические возможности продолжать разведку и будет ли он это делать.
— Почему?— Потому что "Укргаздобыча" сейчас старается сосредоточиться на эксплуатационном бурении. Разведка — это риск: лишь одна из трех разведочных скважин дает практический результат. 60% денег при разведке тратятся зря.
— С чем все же связан двукратный рост количества исков к вашей компании со стороны недропользователей?
— С несовершенством судебной системы. Яркий пример — возвращение на рабочее место предыдущего руководителя НАК "Надра Украины" Эдуарда Ставицкого (был уволен в январе 2008 года.—Ъ). Кабмин управляет компанией, но, как считает суд, не имеет права увольнять ее руководителя... После этого решения суда пришлось созывать внеочередное заседание Кабинета министров для того, чтобы еще раз его уволить, то есть восстановить на работе и уволить. Но бывший руководитель в тот же день, когда был созван Кабмин и он был восстановлен и уволен, опять ушел на больничный. И теперь, скорее всего, будет оспаривать решение в суде.
— Кто, по-вашему, стоит за бывшим руководителем НАК "Надра Украины"?— Его назначал бывший глава Минприроды, народный депутат от Партии регионов Василий Джарты.
— Возможно, причина такого количества разбирательств относительно лицензий — в несовершенстве законодательства, а не в судебной системе?
— Законодательство, безусловно, несовершенно. Например, инвесторов, особенно зарубежных, шокирует то, что ежегодно у нас принимается постановление о порядке выдачи лицензий, которое практически повторяет предыдущее. Оно принимается весной или летом, хотя срок действия лицензии завершается в декабре предыдущего года. И если у кого-то закончилась лицензия, он это время фактически работает вне закона. То есть любая организация — та же инспекция, которая приходит к нему с проверкой,— имеет право предъявить претензии.
— По утверждению компании "Девон", в результате это приводит к остановке работы и консервации скважин.
— В случае с СП "Девон" заморожены были не только скважины, но и инвестиции в связи с тем, что компания не видит перспективы получения новой лицензии.
— Каково финансовое положение компании "Надра Украины"?— Из-за сокращения заказов со стороны государства I полугодие мы закончили с убытком. Доход снизился вдвое — со 120 млн до 60 млн грн. Приблизительно на 15% сократилось число сотрудников. Инвестиции уменьшились и у частных компаний, очень многие заморозили работу. Снизилась общая проходка. Экономический кризис сильно ударил по отрасли.
— Расскажите о ваших взаимоотношениях с Минприроды. Правда ли, что у вас конфликт с главой министерства?
— Мы подчиняемся Минприроды. И конфликта между руководителем и подчиненным быть не может. Если я плохой руководитель, то должен написать заявление и уйти. Если плохой министр — пойти к премьеру и доказать это. Так что личного конфликта нет и быть не может. Но есть проблемы с финансированием. Кабмин и Минприроды заказывают нам работу и, по сути, говорят: "Разведайте для нас побольше". Так вот, в этом году мы были обеспечены работой от Минприроды на полтора месяца. Мы уже выполнили ее и сейчас предоставляем услуги сторонним организациям, инвесторам, работающим на других площадях. Мы им бурим, разведываем, предоставляем другие услуги и за счет этого живем.
— Минтопэнерго и "Нафтогаз" недавно выступили с инициативой ликвидировать "Надра Украины" и передать ее лицензии "Укргаздобыче". Главным аргументом было то, что НАК якобы не справляется со своей задачей — поиском новых месторождений. Как вы относитесь к этой инициативе?
— О передаче лицензий речь идти не может. Лицензии не могут передаваться от одного юридического лица другому — они могут быть аннулированы и выданы заново. Было поручение Кабмина рассмотреть возможность передачи имущественных комплексов, занимающихся разведкой углеводородов, "Нафтогазу". Это приблизительно 50% нашей компании. Но в "Нафтогазе" есть целый департамент геологии, размер финансирования которого — больший, чем у нашей компании. Поэтому мы предложили создать новую компанию для разведки нефти и газа на базе этого департамента и наших мощностей. Пусть эта компания ищет нефть и газ. А у нас останутся мощности по разведке всех ископаемых, кроме нефти и газа. Позже состоялось заседание Совбеза по этому вопросу. И по его итогам президент поручил создать рабочую группу, которая проанализировала бы предложения Минтопэнерго и наше. Рабочая группа дала рекомендации Минприроды "воздержаться от каких-либо реорганизаций в отрасли".
— "Нафтогаз" будет инициировать рассмотрение этого вопроса еще раз?— Нет. Когда мы дали им материалы и показали, что есть у нас и что мы можем сделать, они поняли, что не надо им лишней обузы. И сами попытались спустить эту ситуацию на тормозах. Теперь реорганизацию уже инициируем мы.
— Расскажите о конфликте вокруг Сахалинского нефтегазового месторождения. Польская PGNiG заявляет о нарушении своих прав как инвестора.
— Действие нашей лицензии на разведку этого месторождения закончилось весной. Там работали по совместному договору с нами несколько инвесторов — "Укрнафта", "Сахалинское", "Сириус" и "Девон". Среди учредителей последней — "Нафтогаз" и польский монополист PGNiG. Последние несколько лет велась работа, проблем не было, вкладывались деньги, бурились скважины. А когда закончился срок лицензии, воспользовавшись случаем, в суд подала частная компания "Укрнефтебурение", которая потребовала, чтобы ей вернули лицензию. Якобы лицензия принадлежала им еще до того, как в 2005 году ее отобрали и передали "Надра Украины". И якобы отобрали с нарушениями. Я и заместитель министра охраны окружающей природной среды Иван Чернокур объяснили ситуацию исполнительному директору СП "Девон" Анджею Дизманскому, представляющему также польского акционера. Он, как инвестор, не понимает, что происходит, и очень обеспокоен. Мы находимся в таком же положении. Но ничего с этим, увы, поделать не можем.
— В чем все-таки причина конфликта?— В том, что руководство и статус Госкомгеологии менялись с 2003 года с невероятной скоростью. И как только во главе этой структуры оказывались представители Партии регионов, "Надра Украины" теряла либо лицензии, либо имущество, например офисное здание на улице Владимирской в Киеве. Мало того, мы фактически лишились "Полтавнефтегазгеологии". Прошлое руководство Минприроды отдало компанию вместе с оборудованием, станками, транспортом и сотрудниками в уставный фонд сомнительного ООО.
— Вы оспариваете это решение в суде?— Да, конечно. И у нас сильная позиция. Потому что государственное имущество, которое оценивается в 250-300 млн грн, было передано в это ООО за несколько десятков миллионов гривен. По сути, это имущество уже списано прошлым руководством "Надра Украины", и "Полтавнефтегазгеология" даже не была включена в список претендентов на получение госзаказов.
— Как развивается конфликт с Cadogan Petroleum?— Сейчас происходит очередное судебное разбирательство с Cadogan Petroleum, предъявившей иск к нашей компании на сумму около миллиарда гривен. Иск подан из-за предоставления печатным изданиям информации о том, что их лишили лицензии. Они сочли, что у них упала капитализация на Лондонской бирже, и потому предъявили иск, требуя компенсировать убытки.
— Но ведь компания действительно лишилась лицензий?— Да. Cadogan Petroleum является учредителем компаний "Астраинвест", "Астроинвестэнерджи", "Юсенко" и "Юсенконадра", которые работали с "Надра Украины" по схеме 50х50 с последующим размыванием доли государства. Последним решением Кабмина эти лицензии были возвращены Минприроды. Вообще Cadogan Petroleum — нерезидент Украины. Они создали из воздуха документы о запасах на Пирковском и Загорянском месторождениях, которые разрабатывают их фирмы. Передали в лондонский офис, разместили акции на Лондонской фондовой бирже. Сделали капитализацию компании благодаря тому, что показывали. Они сказали инвесторам, что это самое крупное месторождение в Украине, что там запасы 100 млрд кубометров газа. Чтобы вы понимали: на Сахалинском месторождении, которое действительно самое крупное из разведываемых в Украине, запасы — 12-17 млрд кубометров. Насколько мне известно, в Лондоне в отношении руководства компании возбуждены уголовные дела.
— Что вы предпринимаете в связи с этим?— Мы с ними судимся и выиграли суд первой инстанции, после чего Минприроды подписало приказ о возврате нам лицензии. Они, в свою очередь, выиграли апелляцию. И подали на нас в суд за то, что мы разместили в прессе якобы неправдивую информацию. Я отношусь к этому спокойно. Мы никого не обманули. Мы — госкомпания и всегда говорим правду.
— Опишите порядок проведения аукционов по продаже лицензий на разработку недр?
— Я считаю, что процедура проведения аукционов несовершенна. Потому что зачастую в них участвуют две компании, аффилированные с одним и тем же предпринимателем. И возникает ситуация, когда, например, одна компания дает большую сумму, и она как бы побеждает, но не может выполнить условия. И есть вторая компания, следующая за ней, которая дает сумму в 10 раз меньше. Она и считается победителем. Но завышенная сумма, предложенная первой компанией, отпугивает альтернативных инвесторов. У нас очень умный народ в этом плане. Они придумают для любого законодательства отмычку. Чтобы усложнить все эти схемы, необходимо создать специальный орган, который будет контролировать деятельность в сфере недропользования. Но этот орган должен быть, во-первых, независимым, а во-вторых, иметь правоохранительные функции. На самом деле найти виновных не так уж сложно. У нас, например, бывшее офисное здание по улице Владимирской, 34 вывели две компании, зарегистрированные по одному и тому же юридическому адресу. А адрес этот — приемная народного депутата Партии регионов Виталия Борта. Выводы делайте сами.
— Какие направления в сфере разработки недр вы считаете наиболее выгодными в Украине?
— С учетом политики по сокращению импорта газа в Украину могу сказать, что наиболее выгодное направление — добыча нефти и газа. В этом сегменте, пожалуй, наиболее перспективным является Черноморский шельф.