У меня с детьми состоялся разговор. Оказалось, весьма серьезный. Хотя, когда он начинался, я и заподозрить не могла, чем все закончится. Мы сидели за завтраком. Завтрак я обязательно готовлю сама. Чтобы потом услышать спасибо. Чтобы расстроиться, если им не понравится. Чтобы сварить им какао или заварить чай. Чтобы почувствовать себя матерью не только в выходные. Поэтому завтрак, хотя это всего лишь полчаса, стал каким-то для нас очень важным. Точнее, для меня. Потому что я не уверена, является ли завтрак чем-то важным для детей. Особенно после этого разговора.
— Мама, а ты знаешь, где белка живет? — начала Варя.
— Не уверена. Но мне кажется, что в парке.
— Она живет в нашем лесу. Мы сделали для нее кормушку, и теперь она никогда больше не будет голодной.
Я глотнула кофе и готова была к дальнейшим детским расспросам. Продолжил Федя.
— А где живет мышонок, ты знаешь? Тоже в лесу. Там его норка. И мухомор.
Вроде как, чтобы поддержать беседу, следующий вопрос нужно было задать мне. И я сделала это.
— А где живут Варя и Федя?
— Мы — дома, — хором ответили дети. — А еще дома живут няня и Света.
Света — это наша помощница по дому. Глотнув еще кофе, я решила уточнить:
— А мама?
— Мама живет на работе.
Прекрасно.
— А папа — в самолете.
Вот так вот за завтраком я обнаружила, что в восприятии детьми окружающего мира случился сбой. Случился, а мы с мужем Митей этого не заметили.
У меня была тысяча поводов, чтобы догадаться, что что-то не так. Однажды утром дети, проснувшись, наперебой рассказывали:
— Мама, знаешь, к нам вчера приезжал папа! Мы читали сказку про Машу и Сашу, и он укладывал нас спать.
Папу дети видят только по выходным. И только если он не в командировке. То есть раза два-три в месяц. Из-за этого у них сформировалась уверенность, что папа дома не живет, а — приезжает. И, увидев в небе самолет, они машут ему вслед. Вот таким вот образом дети общаются с папой, когда его рядом нет.
Еще один тревожный момент возник, когда в одну из суббот к нам приезжали гости — наши друзья, у которых подрастают мальчишки-двойняшки, на год младше наших. Митя тогда срочно должен был оказаться на работе. И гостей принимали дети и я. Все было замечательно, пока наши с Митей дети не решились подойти к их папе. Окончательно осмелев, они решили с ним пообщаться. Общение началось со слов:
— Папа, а ты знаешь, где у нас растет малина? Пойдем, покажу! — Федя взял чужого папу за руку. Мне сложно сказать, какие чувства я тогда испытала.
После последнего разговора за завтраком я поняла, что ситуация близка к критической. Это если выражаться оптимистично. И — катастрофической, если быть реалистом. Получается, что наши дети уверены, что папа и мама — это нечто приходящее и непостоянное в их жизнях. Нечто похожее на педагога Таню, проводящую с ними занятия несколько раз в неделю. Или — на бабушку, с которой они видятся от случая к случаю. А может быть, все даже хуже.
Я не знала, как дальше с этим жить. Мне не спалось. Ночью я приходила в детскую комнату и слушала, как они дышат. Утром — выезжала на работу пятнадцатью минутами позже, рискуя опоздать на редколлегию, но надеясь, что эти пятнадцать минут смогут хоть что-то изменить в вопросе о том, что такое наш дом и кто в нем живет. Я брала Варю в нашу спальню и, переодеваясь на работу, рассказывала, что на этой кроватке спят мама и папа, которые приходят с работы, когда дети уже спят, а уходят — когда еще спят.
Но, кажется, все становилось только хуже. В прошлую пятницу я пришла к детям с утра, и они встретили меня вопросом:
— Мама, а где няня?
В тот день мы вместе не завтракали. Я проплакала в ванной с полчаса, после чего умчалась на работу. Обижаться на детей за то, в чем виновата сама, как-то несправедливо. Но мне все-таки было очень обидно.
Кому-то из нас надо уволиться с работы — такой получился вывод после разговора с Митей, который, кажется, был настроен решительно. Хотя бы кому-то одному из нас пора пожить с детьми, чтобы стать, пусть и с опозданием, частью их жизни. Чтобы обедать и ужинать с ними, гулять, чтобы они засыпали, слушая сказку, которую читает мама или папа.
Минувшие выходные я решительно проводила с ними. Мы побывали в театре, парке, на Красной площади и обошли все вокруг нее, включая набережную, храм Христа Спасителя и Александровский сад. Дети в тот день устали.
— Мама, когда мы уже поедем домой? — спросил сын.— Тебе, наверное, уже пора на работу.
Часы на Спасской башне гулко отбивали время.