Премьера театр
В Перми в рамках фестиваля "Территория" состоялась премьера спектакля "Смерть жирафа" Лаборатории Дмитрия Крымова. Это совместный проект фестиваля и московского театра "Школа драматического искусства", в репертуар которого войдет спектакль. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Зрителей встречает светлый павильон, пол покрыт ярким желто-красным полукругом, а посреди сцены свистит кипящий чайник. "Смерть жирафа" начинается как забавная пантомима, от которой у зрителей захватывает дух — как от опасного номера под куполом цирка. Поначалу кажется, что персонажи собираются просто попить чайку. Но вот один из актеров озабоченно достает разноцветные бруски, и все вместе начинают мастерить хрупкую конструкцию неясного назначения: под чайный столик подкладывают четыре ножки, которые все растут и растут вверх (художник нового спектакля — Вера Мартынова). Когда самые нервные зрители уже взвизгивают от напряжения, им кажется, что пирамида вот-вот рухнет, кто-то, не дыша, устанавливает с одной стороны столика желто-черную трубу с воздушным шариком сверху, к другому краю на липучке прицепляют длинную ленту. Вот вам и жираф.
Однако недолго ему, чудом возведенному, красоваться на радость зрительскому глазу. Всего одно намеренно неловкое движение — и жираф грудой обломков и осколков лежит на полу. Красивая игрушка погибла, а длинный пролог, который очень похож на то, что прежде делал Дмитрий Крымов, завершен. Теперь настал черед обещанных похорон жирафа — и в этой, основной, части спектакля крымовская лаборатория, кажется, пробует сделать нечто новое. Каждый из персонажей, пришедших на похороны покойного, произносит монолог. Жанр спектакля обозначен как "коллективное сочинение", и легко поверить, что монологи рождались фантазией каждого из актеров, а уточнялись, подгонялись под единую композицию уже на репетициях.
Первый — монолог нелепого существа, женщины-жирафа, лежащей в большой инвалидной коляске. Можно считать, что это душа покойного. Затем — бывшая жена жирафа, потом его сын, друг жирафа, клоун с размалеванным лицом, французская журналистка, видевшая жирафа на гастролях в незапамятном году... Актеры (нужно перечислить всех: Мария Смольникова, Михаил Уманец, Анна Синякина, Ирина Денисова, Сергей Мелконян, Аркадий Кириченко, Наталья Горчакова, Даша Капридова) не пытаются собрать из осколков портрет умершего существа, скорее каждый стремится нарисовать собственный портрет методом фиксации спонтанного потока сознания. Не связанные общим сюжетом или стилем изложения монологи пересыпаны шутками, тонкими психологическими деталями, случайными воспоминаниями, анекдотами и лирическими отступлениями. Кому-то из зрителей может показаться, что монологи затянуты, кто-то, наоборот, радуется той застенчивости и сосредоточенности, с которыми актеры выходят к публике и которые они словно должны преодолеть в монологах.
Таким родом театрального сочинительства последнее время активно балуются в разных подвалах, повернутых на современной драматургии. Однако не следует думать, что Дмитрий Крымов решил попытать счастья на чужой территории. Все-таки не слова важны для режиссера, хотя настолько существенными они не были ни в одной из его предыдущих работ, а исследование и пересоздание театрального пространства, сотрудничество с фактурами, формами и цветами, за которыми у господина Крымова всегда скрыты переживания сугубо метафизические, экзистенциальные. С точки зрения "картинки" спектакль изыскан и красив. Остроумна анимация на экране, перекрывающем глубину сцену, очень выразительны силуэты персонажей, стоящих позади груды осколков и обломков жирафа, в финале лица актеров расплываются в огромных линзах — в сущности, получить удовольствие от этой "Смерти..." можно и без знания языка.
Но сам образ крымовского жирафа подразумевает нечто иное, нежели смешное и красивое животное или даже иносказание о неизвестном человеке. Не случайно, что в одном из эпизодов вдруг звучит песня о советском цирке. Дмитрий Крымов деликатно намекает на то, что речь идет об обломках чего-то гораздо большего, очень важного и непостижимого. Куча разноцветных деталей на сцене — обломки большой страны, остатки общего прошлого, с которыми ничего не сделать и от которых не убежать. Что-то такое, на месте чего осталось, если говорить словами Чехова, "огромное пустое место". Чехов, кстати, имеет полное право прийти на ум в связи со "Смертью Жирафа" — сейчас Дмитрий Крымов работает над спектаклем "Тарарабумбия" к грядущему юбилею классика. И не случайно, что умерший в нынешнем спектакле жираф родился в Таганроге.