------------------------------------------------------
Рынок МБК. Конъюнктура рынка в марте резко изменилась. Возросшая потребность правительства в деньгах спровоцировала дефицит ресурсов в банковском секторе
Рынок ГКО-ОФЗ. Объем заимствований Минфина на погашение долгов по заработной плате привел к кризису на рынке облигаций. Преодолеть кризис удалось довольно быстро, но цена стабилизации оказалась для Минфина достаточно высокой
Рынок ОГСЗ. Возросшая доходность ГКО и ОФЗ привела к оттоку средств с рынка облигаций сберегательного займа. В результате во второй половине марта их котировки заметно снизились
Рынок валютных операций. Плавный ход событий на рынке ОВВЗ не нарушило даже решение Минфина о выпуске новых траншей облигаций. Активизации этого рынка следует ожидать не раньше середины мая
Валютный рынок-спот. Рост курса доллара по-прежнему отстает от темпов инфляции. При этом формированию долгосрочных стратегий мешает обилие предположений о будущем валютного коридора
Срочный валютный рынок. Динамика котировок фьючерсных контрактов в целом соответствует динамике курса доллара на ММВБ. Периодические же ускорения темпов роста фьючерсных цен объясняются не активизацией "быков", а увеличением количества позиций, открытых хеджерами
--------------------------------------------------------
Рынок межбанковских кредитов
Конъюнктура межбанковского кредитного рынка в марте кардинальным образом отличалась от февральской. Изменилось все: приоритеты участников рынка, динамика ставок, уровень дефицитности ресурсов.
Последний зимний месяц для банков — участников рынка МБК прошел довольно-таки безмятежно. Динамика процентных ставок по кредитам формировалась в основном под влиянием конъюнктуры рынка госбумаг, который по-прежнему занимал доминирующее положение в системе российских финансовых рынков.
Поскольку доходность ГКО на протяжении всего месяца удерживалась на невысоком уровне (к концу февраля эффективная доходность ГКО со сроками погашения от одного до трех месяцев стабилизировалась на отметке 50-55% годовых), стоимость заемных средств на межбанковском рынке также была низкой.
Периодические всплески в динамике ставок (да и то наблюдавшиеся лишь в первой половине месяца, когда вложения в ГКО считались наиболее привлекательными) оказывались четко привязанными к крупномасштабным аукционам по размещению госбумаг. Однако даже при самой активной подготовке дилеров к предстоящим аукционам ставки по кредитам поднимались не выше 65-70% годовых. Средняя же ставка INSTAR по однодневным кредитам составила в феврале 15% годовых (см. график 1).
При этом во второй половине месяца на межбанковском рынке наблюдался явный избыток рублевых ресурсов, связанный со снижением относительной привлекательности операций в параллельных финансовых секторах с использованием заемных средств. Поэтому котировки однодневных ресурсов зачастую не превышали 5-7% годовых. Изобилие рублевой массы на межбанковском рынке привело даже к тому, что подавляющему большинству банков не пришлось прибегать к заемным средствам для закрытия балансов в конце месяца. Незначительное повышение спроса на однодневные кредиты выразилось лишь в том, что в последние дни февраля стоимость кредитов overnight по выборке INSTAR составляла 35-43% годовых.
В связи с нормализацией структуры процентных ставок намного привлекательнее оказались более долгосрочные межбанковские операции. К примеру, средняя цена недельных кредитов в феврале составила 45% годовых, а тридцатидневные кредиты стоили в среднем 75-80% годовых. И хотя сделки с ресурсами такого рода заключались не очень часто (что сами банки мотивировали нестабильностью ситуации на рынке государственных ценных бумаг), их доля в общем объеме операций на кредитном рынке довольно существенно возросла. Особенно это стало заметно с наступлением весны, когда положение на межбанковском рынке коренным образом изменилось.
Мартовская конъюнктура отличалась не только тем, что операции с кредитами на срок свыше недели практически исчезли из арсенала банкиров. Основным фактором, предопределившим развитие событий на межбанковском рынке в марте, стал тотальный дефицит рублей во всей банковской системе. Активные действия государства по погашению задолженности по заработной плате и ужесточению контроля за движением бюджетных средств привели к изъятию значительных сумм с финансового рынка и снижению объема свободных денежных ресурсов.
К тому же предпринятые Минфином (все по той же причине возросшей потребности в деньгах для зарплаты) масштабные заимствования на рынке ГКО-ОФЗ способствовали росту прибыльности операций с гособлигациями. В результате средняя цена однодневных кредитов на межбанковском рынке в марте составила уже 50% годовых.
Обороты рынка также продемонстрировали значительный рост по сравнению с февралем — по выборке INSTAR ежедневный объем заключаемых сделок устойчиво держался на отметке 600 млрд рублей. Пик дефицита рублей пришелся на конец марта, что отчасти было связано с возросшей потребностью банков в заемных средствах для закрытия квартальных балансов.
В то же время именно в конце марта произошел беспрецедентный рост доходности облигаций федерального займа. Закономерный в этих условиях рост спроса на свободные рублевые ресурсы привел к тому, что ставки краткосрочных межбанковских кредитов подскочили до 100% годовых и выше.
Таким образом, связка "рынок МБК — рынок ГКО" по-прежнему просматривается довольно четко. Формально, кстати, эту связку поддерживает и ЦБ, начавший с апреля ломбардное кредитование банков под залог облигаций. Однако только формально. Ломбардные кредиты являются элементом денежно-кредитной политики ЦБ и выступают инструментом
регулирования ликвидности банков — но никак не чисто финансовым инструментом. Поэтому ЦБ и не заинтересован в том, чтобы ставка по ломбардным кредитам была ниже текущих ставок на рынке, поскольку в этом случае стимулируется использование банками кредитных ресурсов ЦБ для спекуляций на рынке облигаций. Если же ставка все-таки оказывается ниже рыночной (как это случилось на первом ломбардном аукционе), имеет смысл говорить о целенаправленной селекции заемщиков, среди которых ЦБ отбирает самых лучших. За неимением других официальных индикаторов стоимости денег (ЦБ только начинает формировать систему процентных ставок) ставку по ломбардным кредитам можно на данном этапе использовать в качестве показателя prime rate.
Рынок государственных облигаций
Итак, март оказался одним из самых трудных месяцев как для рынка ГКО-ОФЗ, так и для их эмитента — Министерства финансов. Рост доходности облигаций, аналогичный мартовскому, за последние полтора года фиксировался лишь дважды — в период осеннего инфляционного всплеска 1994 года и во время межбанковского кризиса в августе 1995 года. А самое обидное для Министерства финансов заключается в том, что буквально за неделю эмитенту пришлось пожертвовать итогами серьезных многоступенчатых усилий по реструктуризации внутреннего долга и для стабилизации ситуации на рынке провести размещение сразу нескольких "коротких" выпусков ГКО.
Первые признаки изменений конъюнктуры рынка гособлигаций проявились еще в конце февраля. Уже тогда рост доходности ценных бумаг, хотя и в замедленном темпе, приобрел устойчивый характер. В первую очередь способствовал этому сам Минфин, который день за днем проводил масштабные доразмещения облигаций. Причем доразмещались, как правило, облигации федерального займа — самые дорогие и, следовательно, самые капиталоемкие бумаги (см. график 2).
Справедливости ради надо отметить, что Министерство финансов было вынуждено предпринять подобные шаги. К 1 апреля Минфин обязан был расплатиться с задолженностью федерального бюджета по заработной плате и ввиду постоянного снижения налоговых поступлений заимствовал средства на рынке гособлигаций. И здесь Минфин, продолжая размещать "длинные" бумаги, допустил, пожалуй, серьезный просчет. До поры до времени эмитенту более или менее удавалось совмещать увеличение масштабов заимствования денег с ростом срока заимствования, но в конце концов наступила кризисная ситуация.
Неприятности начались для Министерства финансов на аукционе 20 марта, на котором размещались трехмесячные облигации 61-й серии (объем эмиссии — 6 трлн руб.) и шестимесячные бумаги 25-й серии (5 трлн руб.). К тому времени дефицит денежных средств был уже довольно ощутим. И в результате банки-дилеры перевели на торги весьма незначительную сумму.
Чтобы не изымать деньги из бюджета на погашение старых выпусков облигаций, Минфин вынужден был удовлетворить практически все заявки участников торгов — даже те, в которых предлагались несуразно низкие цены. Как бы то ни было, средневзвешенная доходность облигаций по итогам аукционов оказалась значительно выше доходности ГКО с близкими сроками обращения на вторичном рынке (см. график 3).
Почему Минфин отверг уже апробированные методы и не отсек часть заявок (это позволило бы сбить доходность облигаций), а затем недоразместил оставшиеся ценные бумаги на вторичном рынке по более высоким ценам, остается загадкой. Возможно, что битва за зарплату не позволяла Минфину даже на короткий срок заимствовать из бюджета — такой шаг мог быть неверно истолкован в высшем российском руководстве. А возможно, что денег в бюджете и вовсе не было.
Итак, с 20 марта Минфин оказался в крайне затруднительном положении. Доходность ГКО начала расти очень быстрыми темпами, и уже в следующий понедельник, 25 марта, подскочила сразу на 26% (см. график 4).
Не менее драматические события происходили и в секторе облигаций федерального займа. К концу марта доходность ОФЗ (за исключением ОФЗ 1-й серии, которые погашаются в июне этого года и могут фактически быть приравнены к трехмесячным ГКО) стала измеряться несколькими сотнями процентов и изо дня в день расти. Объяснить это можно тем, что многие участники рынка начали реструктурировать портфели в пользу более "коротких" ценных бумаг. В первую очередь изменение структуры инвестиций затронуло ОФЗ, причем по мере падения курса этих бумаг и роста потенциальных убытков от вложения в них (держатели ценных бумаг обязаны ежедневно проводить переоценку вложенных в гособлигации средств) продажа ОФЗ велась все более активно.
Кроме того, не следует упускать из виду и политический фактор, который перед президентскими выборами и особенно после денонсации Госдумой Беловежских соглашений стал играть на рынке гособлигаций далеко не второстепенную роль. Конечно, в большей степени это относится к нерезидентам (они, кстати, участвовали в аукционах в конце марта весьма неактивно), однако, судя по всему, и у некоторых российских инвесторов сдали нервы. Отсюда и сброс банками принадлежащих клиентам среднесрочных ОФЗ.
Как известно, если уж не везет — не везет во всем. Именно в то время, когда рынок ГКО переживал кризис, а Минфин старался скорректировать ситуацию, не имея денег (все запасы поглотила уже набившую оскомину зарплата), сорвались переговоры между ЦБ и американским инвестиционным банком Merrill Lynch. Последний только на ближайший аукцион собирался "привезти" $500 млн, что вполне могло бы разрядить ситуацию. Тем более на фоне низкой активности прочих иностранных инвесторов (см. график 5). И хотя в самом ЦБ считают, что огорчаться по этому поводу должен скорее американский банк, очевидно, что пострадавшим в этой ситуации стал и Минфин. Во всяком случае, эмитент был вынужден сначала отменить намеченный на 27 марта аукцион 27-й серии полугодовых бумаг, а на следующем аукционе (3 апреля) урезать объем эмиссии все того же выпуска на 2,5 трлн рублей.
Одновременно Министерству финансов пришлось на время расстаться с идеей реструктуризации внутреннего долга и провести несколько аукционов укороченных серий ГКО. Причем один из них состоялся не в среду, а во вторник, 26 марта, и выставлялись облигации со сроком обращения в 50 дней (62-я серия трехмесячных облигаций). 27 марта эмитент продавал уже
полугодовые бумаги, но срок их обращения был сокращен на полтора месяца.
Помимо очевидного стремления заинтересовать дилеров, Минфин преследовал и более прозаическую цель — заработать побольше денег на относительно более дорогих "коротких" облигациях. Понятно, что на обоих аукционах Минфин уже не испытывал недостатка спроса на бумаги и, почувствовав себя хозяином положения, сбил доходность сначала на первичных торгах, а затем, пользуясь неудовлетворенным спросом, и на вторичном рынке. Ко второй неделе апреля доходность ГКО уже находилась около отметки 80% годовых.
Тем не менее погашение задолженности по заработной плате далось Министерству финансов дорогой ценой. Во-первых, на протяжении нескольких недель занимать на внутреннем рынке приходилось по явно завышенным ценам, что совершенно не вписывается в правительственную концепцию снижения стоимости обслуживания государственного долга.
Во-вторых, после нескольких аукционов "коротких" облигаций сократился средний срок заимствования на рынке ГКО (см. график 6). Это, правда, уже не столь опасно для эмитента, поскольку пирамида (или, как еще любят говорить в ЦБ, "колонна") облигаций имеет довольно прочное основание в виде среднесрочных ОФЗ.
В-третьих, Минфин внес некоторый элемент нестабильности на денежный рынок. Его участники отмечают, что после его последних заимствований практически по любой ставке весьма затруднительно определить истинную цену денег.
Наконец, в-четвертых, на ближайшие несколько месяцев Минфин уготовил себе весьма сложный график погашения внутреннего долга (надо еще учитывать, что в мае Минфину необходимо погасить валютные облигации 2-го транша и выплатить купон по бумагам остальных серий).
Возможно, министерство и смогло бы справиться с этим в любых других условиях, однако не исключено, что предвыборная кампания Бориса Ельцина еще не раз потребует изъятия из бюджета крупных денежных средств (как, например, на единовременные выплаты участникам ВОВ). Поэтому, на наш взгляд, нынешнее снижение доходности гособлигаций может оказаться временным, и окончательные выводы о том, насколько Минфин контролирует ситуацию на рынке ГКО-ОФЗ, можно будет сделать именно к середине лета.
На кризис рынка ГКО-ОФЗ довольно болезненно отреагировал и рынок облигаций сберегательного займа. Доходность этих бумаг во второй половине марта росла, что может быть свидетельством перетока средств в более доходный сектор рынка гособлигаций. В частности, можно предположить, что перемещенные с рынка ОГСЗ деньги активно использовались в аукционах "коротких" ГКО.
Вообще же рынку ОГСЗ в ближайшее время грозит серьезная нагрузка в связи с размещением в апреле одного за другим двух выпусков ценных бумаг (по 1 трлн рублей каждый). Судя по всему, Министерство финансов решило на полную катушку использовать такой инструмент заимствования, как ОГСЗ.
Первый из апрельских выпусков сберегательных облигаций был продан по первичной подписке 4 апреля и даже несмотря на относительно невысокий первый купон (75% годовых) практически полностью разошелся среди андеррайтеров. Правда, необходимо отметить, что около трети выпуска было куплено Сбербанком.
Рынок валютных облигаций в марте в целом сохранял стабильность. Даже постановление Министерства финансов о выпуске дополнительных облигаций 2-5-го выпусков и новых траншей ценных бумаг не вызвало, казалось бы, неизбежного снижения котировок (напомним, что всего предполагается разместить облигаций на сумму более $5 млрд). Вероятнее всего, на настроение дилеров повлияло то обстоятельство, что Минфин так и не определил сроки дополнительного выпуска облигаций. Известно лишь, что 6-й и 7-й транши попадут на рынок не раньше мая, а остальные бумаги — и того позже. Поэтому можно ожидать, что реакция рынка валютных облигаций на доразмещение еще проявится в конце весны (см. график 7).
Другим заметным событием на рынке валютных облигаций стал выпуск банком Salomon Brothers глобальных депозитарных расписок (GDR) на эти ценные бумаги. После того как информация о проекте американского банка просочилась на рынок, курс бумаг практически всех серий пополз вверх. Между тем наиболее компетентные дилеры отмечают, что Salomon Brothers скупал облигации под выпуск GDR на протяжении всего марта и что все последние всплески котировок ценных бумаг связаны именно с этим фактом. Существует также предположение, что американский банк закупил валютных облигаций на несколько сотен миллионов долларов.
Ближайшим и самым значительным событием на рынке ОВВЗ станет погашение облигаций 2-й серии и выплата купона по бумагам остальных траншей. Погашение состоится 14 мая, и если оно пройдет успешно, то уже во второй половине месяца можно ждать определенной активизации в этом секторе рынка. Хотя, на наш взгляд, резкого роста котировок ценных бумаг ожидать не имеет смысла. Во-первых, в связи с уже упомянутым доразмещением облигаций. А во-вторых, с приближением выборов.
Валютный рынок
События на биржевом валютном спот-рынке в феврале-марте оказались весьма далеки от прямо-таки шекспировских трагедий, разыгравшихся на рынке государственных ценных бумаг. Конечно, иногда страсти накалялись и в ходе валютных торгов, но эти всплески оказывались исключительно локальными, и пыл участников рынка утихал, так и не успев как следует разгореться.
Состояние конъюнктуры биржевого валютного рынка как нельзя лучше характеризует динамика изменения котировок доллара. Если в январе суммарный прирост курса доллара на ММВБ составил в номинальном выражении 94 пункта, или 2,02%, то в феврале и марте эти показатели составили соответственно 84 и 38 пунктов, или 1,77% и 0,79%. Иными словами, темпы роста биржевого курса доллара по-прежнему отставали от темпов инфляции — несмотря на то что инфляция также проявила отчетливую тенденцию к снижению (см. график 8). По словам главы ЦБ Сергея Дубинина, механизм замедленной (в сравнении с инфляцией) девальвации номинального курса рубля сохранится и в дальнейшем — до окончания срока действия валютного коридора уж по крайней мере.
Что же касается единовременных всплесков активности участников рынка, которые приводили либо к ускорению темпов роста биржевых котировок (кстати, самый высокий прирост курса с начала года зафиксирован на торгах 27 февраля и составил
22 пункта), либо к резкому повышению оборотов биржи, то объяснялось это отнюдь не изменением прогнозов дилеров относительно дальнейшего состояния экономики, а чисто конъюнктурными моментами. Такими, например, как увеличение разрыва между котировками на различных сегментах рынка (см. график 9). Впрочем, это, как правило, не обходилось без вмешательства (или же, наоборот, невмешательства) со стороны ЦБ.
Дилерам ЦБ, поддерживающим стабильный рост котировок регулярными валютными либо рублевыми интервенциями на бирже и на "межбанке", зачастую легче было в какой-то день воздержаться от активных операций и позволить котировкам несколько разойтись. Спекулянты при этом имели возможность заработать на арбитражных операциях (которые, кстати остались, пожалуй, единственным источником получения солидной прибыли на валютном рынке), а ЦБ, в свою очередь, не затрачивая ни валютных, ни рублевых средств, добивался оптимальной для себя динамики курса.
В остальное же время поведение участников рынка оставалась не просто пассивным, но в отдельные дни просто угрожающим ликвидности рынка. Достаточно сказать, что в конце марта в некоторых торговых сессиях на ММВБ принимало участие лишь 5-6 банков (между тем участниками секции валютного рынка на московской площадке являются более 200 банков). То же самое можно сказать и о динамике оборотов биржи, и в особенности о соотношении общего объема продаж и количества реально совершенных сделок (нетто-оборота).
В отдельные дни, когда разрыв между котировками биржевого и межбанковского рынка заметно увеличивался, брутто- и нетто-объемы продаж практически совпадали (при этом заметно увеличиваясь по сравнению с предыдущими показателями). В другие же дни доля нетто-оборота не превышала 15% от общего оборота торгов (см. графики 10, 11). При этом львиную долю объема продаж составляли даже не клиентские заявки, а операции ЦБ. В целом же динамика оборотов ММВБ за последние два месяца выглядит следующим образом: в феврале суммарный объем продаж (по долларовым торгам) увеличился по сравнению с январскими показателями и составил $865,85 млн, или 4083 трлн рублей; в марте же он значительно сократился — до $487,92 млн (2358 трлн рублей).
Надо полагать, подобная ситуация сохранится до тех пор, пока банкиры не получат более или менее внятного ответа на вопрос, каким образом будет регулироваться курс доллара после окончания срока действия валютного коридора.
Предположений же о дальнейшей судьбе доллара в России в последнее время прозвучало предостаточно. В их числе — и сохранение валютного коридора в его нынешней форме, и его модернизация в "наклонный" коридор, учитывающий изменения внутренних цен, и, наконец, вариант с "центральным курсом", привязанным к темпам инфляции. Такое предположение, в частности, высказал недавно глава ЦБ. Сергей Дубинин не исключил также, что после окончания действия валютного коридора официальный курс рубля вовсе перестанет зависеть от результатов биржевых торгов и будет привязан либо уже к результатам инфляции, либо к пределу ее колебаний, либо к котировкам межбанковского валютного рынка.
Впрочем, на наш взгляд, глава ЦБ напрасно усомнился в репрезентативности биржевых котировок доллара. Даже несмотря на падение оборотов торговых сессий, существующая инфраструктура валютных бирж позволяет оперативно реагировать на конъюнктуру рынка, направляя ее в нужное русло, и устанавливать необходимый курс. Если же официальный курс рубля будет действительно "отвязан" от биржевых показателей, не исключено возникновение довольно неблагоприятных ситуаций. Например, единовременное изменение конъюнктуры (тем более вероятное, что ЦБ скорее всего несколько ослабит контроль над рынком) может привести к тому, что официальный курс рубля, используемый в целях налогообложения, бухгалтерского учета и для межгосударственных расчетов, будет заметно отличаться от реальных рыночных котировок.
Кроме того, у большинства субъектов рынка понятие "официальный курс" устойчиво ассоциируется с биржевыми котировками, и основная масса расчетов будет по-прежнему опираться на рыночные курсовые соотношения. Так что списывать в архив систему российских валютных бирж пока явно преждевременно, тем более что сегодняшнее состояние внебиржевого валютного рынка оставляет желать много лучшего.
Вполне вероятный рецидив кризиса банковской ликвидности неминуемо приведет практически к полному сворачиванию операций в данном секторе рынка, как это уже было в августе прошлого года, а биржевые торги останутся единственным способом удовлетворения клиентских заявок и собственных потребностей банков в приобретении или продаже валюты.
Но дело даже не столько в содержании тех или иных предложений относительно будущего валютного коридора, сколько в их несметном количестве. А многообразие предположений, периодически звучащих из уст различных правительственных чиновников, дезориентирует и мешает участникам рынка принимать какие-либо принципиальные решения и разрабатывать на их основе долгосрочные стратегии.
Развитие событий на рынке срочных валютных контрактов за последние два месяца также не отличалось особым динамизмом. Резкую встряску рынок получил только в начале февраля после фактического краха расчетов на старейшей московской фьючерсной площадке — МТБ. В последнее время большинство сделок, заключаемых на МТБ (а надо сказать, что с каждым днем их все меньше и меньше), направлено лишь на закрытие открытых позиций. Основная цель, которую преследуют торговцы, — освобождение залоговых средств: главное — забрать залог с биржи, пусть и с потерями.
Как бы то ни было, доходность фьючерсных контрактов не превышала, как правило, 15-20% годовых. Исключение составили лишь мартовские контракты (их поставка состоялась 15 марта), доходность которых заметно опережала доходность остальных фьючерсов. Объяснялось это большим количеством открытых позиций, держателями которых были крупные хеджеры, стремившиеся во что бы то ни стало довести их до поставки. Фактическая монополизация крупными хеджерами "мартовской покупки" привела в итоге к переизбытку спроса на эти контракты со стороны мелких спекулянтов, стремящихся поскорее закрыть свои продажные позиции.
В основном же тон на срочном рынке продолжают задавать ряд крупных инвесторов, которые приняли на веру "коридорные" темпы роста курса доллара (19-22% годовых) и пресекают любые попытки спекулянтов "раскачать" рынок. В итоге движение котировок срочного рынка четко соответствовало темпам роста курса доллара на ММВБ (см. график 12).
В настоящее время можно констатировать практически полное вымирание спекулянтов-"быков", часть которых переключилась на чисто "медвежьи" операции, а другие стали использовать покупку фьючерсных контрактов лишь для хеджирования курсовых вложений в ГКО. В то время как хеджерам, покупающим фьючерсные контракты в расчете на гарантированный доход в размере 40-50% годовых, практически безразлична судьба курса доллара, спекулянты-"медведи" рассчитывают на некоторое замедление темпов его роста.
В полном соответствии с мировой практикой стагнация цен на рынке сопровождается плавным ростом числа открытых позиций. В частности, на минувшей неделе суммарный объем открытых позиций на МЦФБ превысил показатель, зафиксированный накануне прошлогоднего банковского кризиса.
Наблюдавшаяся же периодически активизация динамики фьючерсных котировок была обусловлена не спекулятивной игрой не желающих сдаваться "быков", а увеличением количества открытых хеджерских позиций. Например, некоторая неуверенность, явно сквозившая в заявлениях высокопоставленных правительственных чиновников накануне визита в Москву директора-распорядителя Международного валютного фонда Мишеля Камдессю, заставила некоторых хеджеров поторопиться с открытием дополнительных закупочных позиций на фьючерсном рынке, что и подхлестнуло некоторый рост котировок.
О влиянии "хеджерских" факторов на стремительный рост фьючерсных котировок свидетельствует и тот факт, что колебались они порой в четкой противофазе с курсом межбанковского рынка, который изначально является наиболее популярным ориентиром для спекулянтов.
Фьючерсные игроки слабо отреагировали и на намеки чиновников о возможной отмене валютного коридора. Соображения, которыми они руководствовались, достаточно просты: многие брокеры надеются на то, что правительство будет покрывать дефицит бюджета путем продажи части кредита МВФ на валютном рынке.
Вместе с тем циркулирующие на рынке упорные слухи о том, что во втором полугодии правительство и ЦБ отменят валютный коридор, все же не позволяют "медведям" сильно расслабляться. Дело в том, что в случае продолжения роста доходности государственных ценных бумаг число хеджеров, стремящихся зафиксировать существующую доходность валютных фьючерсов, должно заметно возрасти, а это может спровоцировать резкий взлет котировок. От активных операций на фьючерсном рынке этих участников до настоящего времени удерживали лишь наличие валютного коридора и недостаточно высокая доходность госбумаг, не позволяющая покупать валютные фьючерсы по высоким ценам.
А пока нет возможности проведения эффективных спекуляций в пределах одной площадки, игрокам остается только одно — вести арбитраж между различными биржами. Благо, разница между котировками соответствующих контрактов на разных площадках порой достигает 90 пунктов.