Показанная роскошь

Ритм этого года задает Венецианская биеннале. Она будет работать до конца осени. К тому времени уже завершится Стамбульская биеннале (12 сентября--8 ноября), сделанная по тому же, крайне привлекательному для туристов принципу, что и Венецианская: творения современных леворадикалов, преимущественно ближневосточных и восточноевропейских, в Стамбуле выставят в памятниках древней архитектуры, например в Цистерне Еребатан Сарничи. Раньше Венецианской закончится и Московская биеннале (24 сентября--25 октября), где более 80 проектов представят практически все хедлайнеры мирового актуального искусства. Однако за старыми мастерами и классикой модернизма придется отправиться в Европу.

Выставку "Голландский золотой век" в Пинакотеке Парижа (7 октября 2009-го--7 февраля 2010 года) — экспозиционном центре возле церкви Мадлен, открывшемся пару лет назад, невероятно амбициозном и представляющем проекты исключительного качества,— вполне можно назвать фестивалем современного Рембрандту искусства. Подготовленная вместе с амстердамским Рейксмузеумом, она соберет все сливки голландской живописи XVII века: великие — Рембрандт, Вермеер, Франс Хальс — в окружении самых больших из малых. То есть ощущения бесконечной музейной скуки от залов малых голландцев с погонными метрами пейзажей (морских, лунных, зимних, сельских) и натюрмортов (цветочных, рыбных, овощно-фруктовых, с трубками и кубками) здесь не будет. Если пейзаж — то мастеров ранга Якоба ван Рейсдала, Яна ван Гойена и Мейндерта Хоббемы, никак не ниже. Если натюрморт — то Виллем Клас Хеда и Питер Клас. Если жанр — то Ян Стен и Адриан ван Остаде. И коровы Паулюса Поттера, и чисто выметенные шахматные полы аккуратных домиков Питера де Хоха.

Золотой век испанского искусства — в лице его лучших представителей — также на гастролях: в Лондонской национальной галерее, где пройдет выставка "Сакральное делается реальным" (21 октября 2009-го--24 января 2010 года). Ее тема — гиперреализм в испанском барокко, когда кажется, будто капли крови с чела распятого Христа, изваянного Хуаном Мартинесом Монтаньесом и расписанного Франсиско Пачеко, вот-вот упадут на землю, а если развязать веревки на запястьях святого Серапиона, то тело мученика вывалится из плоскости холста кисти Франсиско Сурбарана. Страсти Христовы, скорбящая Богоматерь и святые мученики в изображении Грегорио Фернандеса, Хуана Мартинеса Монтаньеса, Педро де Мены, Алонсо Кано, Франсиско Сурбарана и Диего Веласкеса, редко бравшегося за сцены из Священного Писания, проймут даже самого закоренелого атеиста. А поклонникам чувствительнейшего Педро Альмодовара станет ясно, откуда у парня испанская грусть.

О страстях менее возвышенных пойдет речь на выставке "Преступление и наказание, от Гойи до Пикассо" в музее д`Орсэ (15 марта--27 июня 2010 года), которую делает выдающийся куратор Жан Клер. В ее четко заданные хронологические рамки — с 1791 года, когда якобинец Лепелетье де Сен-Фаржо выступил против смертной казни, до 1981 года, когда французы дружно проголосовали за ее отмену,— вписывается вся история современного искусства в широком понимании, начиная с романтизма. Военные кошмары Франсиско Гойи, сумасшедшие Теодора Жерико, убийцы и насильники Пабло Пикассо, маньяки Рене Магритта — на родине гильотины знают толк в цветах зла. И даже гармоничнейший Поль Сезанн предстанет в неожиданном амплуа экспрессиониста с жутковатой "Задушенной женщиной".

Впрочем, все, что написано пером и кистью, не следует принимать за чистую монету, напоминает выставка "Обманчивая правда. Искусство trompe-l`oeil" в гамбургском Буцериус-Кунстфоруме (13 февраля--24 мая 2010 года). Галерея обманок в европейском искусстве начинается с засиженных искусно нарисованными мухами полотен Лукаса Кранаха Старшего и заканчивается фотографиями Томаса Деманда. В которых, на первый взгляд, нет ничего особенного, если только не знать, что все эти банальные интерьеры и пейзажи не настоящие: художник снимает вырезанные из картона макеты.

Но сколько бы ни твердили, что искусство — обезьяна природы, подражание реальности — не его дело. Вот и фотография, как будто бы нейтральное, приспособленное для объективного наблюдения средство, обращается в самое субъективное из искусств, что, несомненно, продемонстрирует выставка "Ниспровержение образа. Сюрреализм, фотография, фильм" в Центре Помпиду (23 сентября 2009-го--11 января 2010 года). Около 400 работ Ман Рэя, Ханса Беллмера, Клод Каон, Рауля Убака, эксперименты Андре Бретона, Поля Элюара и Антонена Арто — что касается фотографии, это, безусловно, одно из главных событий сезона. Наряду с ретроспективой баухаусовского мэтра Ласло Мохой-Надя, которая пройдет во франкфуртском Ширн-Кунстхалле (8 октября--7 февраля). А в избитой истине, что единственная реальность, доступная художнику, находится внутри него, можно будет убедиться на двух крупных ретроспективах великих безумцев-визионеров belle epoque. В музее д`Орсэ покажут живопись и графику бельгийца Джеймса Энсора (20 октября 2009-го--4 февраля 2010 года), а в Королевской академии в Лондоне рисунки и картины Винсента Ван Гога выставят вместе с оригиналами его писем (23 января--18 апреля 2010 года).

Прекрасной же своей стороной belle epoque повернется к посетителям выставки "Луис Комфорт Тиффани. Краски и свет" в Люксембургском дворце (16 сентября 2009-го--17 января 2010 года). Сценография экспозиции придумана известным дизайнером Юбером Ле Галлем: ему поручили сотворить из 160 шедевров одного из создателей стиля модерн — витражей, ваз, светильников, мозаик и украшений — ту самую атмосферу счастливой респектабельности, что так привлекала героиню Одри Хепберн в "Завтраке у Тиффани". А вот другого мастера красок и света — Уильяма Тернера — в лондонской Галерее Тейт представят не столько новатором, сколько верным учеником старых мастеров, Каналетто, Лоррена, Пуссена, Рубенса, Рембрандта и Тициана: выставка "Тернер и учителя" (23 сентября 2009-го--31 января 2010 года) обещает стать хитом сезона. Ну а чтобы мир искусства не казался сплошной идиллией, нужно посетить ретроспективу немецкой насмешницы Катарины Фрич в гамбургском Deichtorhallen (6 ноября 2009-го--7 февраля 2010 года). Ее циклопические инсталляции посеют веселую панику даже в самой равнодушной к изящному душе.