"Этот тайфун счастья что-то сдвинул на небе"
Фестиваль, прошедший 40 лет назад на раскисшем от дождей фермерском поле под Нью-Йорком, был назван "вселенским событием", "рождением вудстокской нации и смертью американского динозавра". В общемировом потоке комментариев по поводу этого юбилея заметней всего именно этот аспект: летом 1969-го в мире, жестко поделенном на сферы влияния СССР и США, на богатых и бедных, на отцов и детей, родилась новая сила, которая заявила, что конфронтации больше не хочет. "Три дня мира и музыки" — при кажущейся аполитичности лозунг Вудстока содержал политическую программу. Протест против войны во Вьетнаме, который озвучил Джимми Хендрикс, "замучив" на своей гитаре гимн США, был частностью: фестиваль оформил идеологию поколения, которая через 10 лет привела к разрядке между США и СССР.
О рок-фестивале, изменившем мир, размышляет музыкальный продюсер, организатор "российского Вудстока" — фестиваля "Нашествие" Михаил Козырев.
— Почему Вудсток так оглушительно прозвучал в истории?
— Это загадка. Случилось какое-то совпадение, что-то, что невозможно проанализировать и воспроизвести. Если через 40 лет взять то же поле, такого же калибра артистов, если даже договориться с Господом о той же частоте выпадения осадков — второй раз не получится. Что же касается духовного значения для музыки, для Америки и для человечества, то это было как первый секс, как первая любовь, которая дается один только раз. Тайфун счастья, который исходил от 500 тысяч людей, вероятно, что-то сдвинул на небе. Роль музыки в последующие десятилетия никогда не была бы такой, если бы не Вудсток.
— Вудсток часто называют рэперной точкой протеста: шла, мол, война во Вьетнаме, Америку сотрясали студенческие волнения.
— Я с этим не согласен. Вы представляете себе: гигантское количество хиппи — расфуфыренных, с цветами в голове и счастьем на устах, которые собрались оттянуться под классную музыку. Вудсток был подчеркнуто аполитичен — за "мир во всем мире". Но из этого вышла потрясающая демонстрация единства людей друг с другом! Сказать, что все пришли с мыслью "не хочу жить как прежде", нельзя. Фестиваль не повлиял на сроки окончания войны во Вьетнаме, но обозначил новую систему координат: общество осознало, что не хочет больше посылать войска неизвестно куда и ради чего.
— Что не помешало благополучно поставить на поток рок-утопию Вудстока — шоу-бизнес ее благополучно "скушал"...
— Ну, рынок "доел" далеко не все... Те же U2, System of a Dawn, Rage Against the Machine — группы такой силы убеждений и такой бескомпромиссности, что нам бы такие! Рок-н-ролл сегодня — как великовозрастный подросток, который постарел, выдохся, но продолжает, покряхтывая, что-то писать. Только я гоню этот образ прочь. Когда начинаешь повторять "После Вудстока ничего настоящего" — это ты про себя говоришь, а не про то, что происходило. Когда я вижу, какие строчки пишет Гуф из Centr или Каста, или Дельфин, я понимаю: сегодня хип-хоп — это молодость мира. Словом, музыка выживет. Настоящее пробьется.
— Ваш фестиваль "Нашествие" не раз называли русским Вудстоком.
— Я такие параллели провожу с осторожностью. Вудсток отразил все цвета рок-музыки в момент ее пика. "Нашествие" — борьбу мощной официозной поп-культуры и культуры, которая долго была в загоне. Мне всегда казалось, что людей, которые ощущают голод по музыке более талантливой и осмысленной, чем та, что по телевизору, больше, чем кажется. Если им негде встретиться, кроме как на радиоволне, надо обозначить время и место.
— Наш Вудсток — такой же аполитичный?
— Почти. Но мы не могли запретить музыкантам быть собой.
— Считается, что Вудсток объединил поколения в противостоянии массовой культуре...
— Главное слово "объединил". Ощущение "Вау, как нас много!" было и остается главным... И в Вудстоке, и на "Нашествии" шло формирование племени. Цементом стала музыка.
— Способны ли эти идеалы сегодня влиять на мир?
— В отношении Вудстока тезис о том, что "время отражается в музыкальном пространстве как в зеркале", оказался абсолютно справедливым. Когда в Вудстоке-69 играл Хендрикс, люди в экстазе поднимали вверх цветы. А в 1999-м, когда на той же сцене выступала Red Hot Chilli Peppers, невероятно талантливая группа, царила вакханалия — жгли горы мусора, случилось несколько изнасилований... Эти костры на Вудстоке-99 для меня — символ разрушительности нашей эпохи. После 11 сентября, Чечни, "Бури в пустыне", терактов в Лондоне, взрывов в Москве способны ли мы еще радоваться и терять голову от музыки, испытывая при этом только любовь? Не чувствуя ненависти и страха? Судя по всему — вряд ли. Мы не смогли изменить мир, и он изменил нас. Не в лучшую сторону...