Фестиваль театр
Завтра в Эдинбурге открывается международный фестиваль. Фестиваль "Фриндж" там же гуляет вовсю уже несколько дней. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Эдинбургский международный фестиваль очень богат и знаменит. У него славная история, покровительство августейшей семьи, неизменно хороший бюджет и полезная привычка соединять в афише концерты, оперу, балет и драматический театр (значит, приедут любители всех этих искусств и оставят в шотландской казне еще больше денег). Что касается репутации его — той, которая сложилась в последние лет пятнадцать, то она в профессиональном сообществе была сомнительной. То есть любой коллектив, конечно, стремится попасть в столицу Шотландии: строчка "участник Эдинбургского фестиваля" еще ни одно досье не испортила. Но вот серьезные продюсеры и охотники за новинками на международный фестиваль давно уже не ездили: программы его были ужасно старомодными. Конечно, в британском консерватизме есть особая прелесть, но афиши Эдинбургского фестиваля просто изумляли своим анахронизмом.
Все изменилось пару лет назад, когда фестиваль возглавил австралийский музыкант Джонатан Миллс. Человек, до тех пор равноудаленный как от Британских островов, так и от материковой Европы, вовсе не стал вставать в очередь за европейскими фестивалями и пытаться их перегнать по части собирания в одном месте максимального числа "модных" названий — как в драматическом, так и в музыкальном разделе. Его программы выглядят вполне в духе традиционно понимаемой "британскости", одновременно интересно и странновато. Вполне самостоятельно, но и подозрительно: известные хорошие вещи в афише сочетаются с теми, что могут оказаться как эдинбургскими открытиями, так и ошибками.
Взять хотя бы драматическую программу. На первый взгляд ее хитом должен стать румынский "Фауст" в постановке известного режиссера Сильвиу Пуркарете (кстати, внимание к Восточной Европе — одно из приятных нововведений директора). Тем более что господин Миллс в принципе любит строить программы вокруг классических и мифологических сюжетов — главным героем музыкальной программы на сей раз стал Улисс. Срифмовать с легендой о Фаусте можно было бы новую пьесу "Последняя ведьма", специально заказанную Эдинбургским фестивалем. На самом же деле история про последнюю женщину, сожженную в Шотландии на костре в XVIII веке, должна усилить не универсализм фестиваля, а его привязку к местности: как всякий умный чужестранец, директор понимает, что нужно ежедневно доказывать свой искренний интерес к чисто шотландским историям. Но и ближайших соседей Шотландии, конечно, не забывать — целых три спектакля по пьесам известного современного ирландского драматурга Брайана Фрила выделяются в афише. Господин Фрил действительно первоклассный автор, так что повышенное внимание к нему Эдинбургского фестиваля совершенно оправданно.
Не менее знаменитый фестиваль "Фриндж" обогнал Эдинбургский международный фестиваль на несколько дней, он начался еще 7 августа. Сила "Фринджа" — в цифрах, в количестве участников. Эдинбургская "обочина" (именно так переводится слово fringe) гордо называет себя "официально самым большим фестивалем мира". Что ж, вряд ли какой-то другой театральный фестиваль может похвастаться более чем 34 тыс. представлений и более чем 2 тыс. названий в афише. Артистов на "Фриндже" — почти 19 тыс., из 60 стран, от Албании до Зимбабве, театров — почти 300. Особую гордость у дирекции "Фринджа" вызывает тот факт, что все эти цифры год от года растут. Казалось бы, кризис на дворе, не до рекордов — ан нет, все равно на десять названий в этом году в афише прибыло.
Вопрос о качестве всех этих тысяч спектаклей задавать бессмысленно. Разумеется, подавляющее большинство из них --полусамодеятельность, театральный планктон. Лишь несколько театров предлагают на "Фриндже" осмысленные программы, проводят селекцию участников. На большинстве же площадок — вольница: приезжай и показывай, что умеешь. Но если вы будете настойчиво и высокомерно жаловаться британцам на низкое качество искусства "Фринджа", в вас сразу распознают представителя страны с неизжитым тоталитарным прошлым. Эдинбургская "обочина" — торжество театральной демократии, место, где каждому (чаще всего за его же собственные деньги) предоставлен шанс быть замеченным, отмеченным, поощренным. Артисты здесь похожи на детей, которых положено похвалить и погладить по головке за рассказанный с выражением стишок. Здесь любой неудачник вправе считать себя художником, здесь весь мир сужается до границ театра. К счастью, всего лишь на три августовские недели.