--------------------------------------------------------
Каковы результаты судебной реформы и как применять новые законы — на этот вопрос пытались ответить председатели 82 арбитражных судов России и 10 федеральных арбитражных судов округов. Новые критерии теории и практики судопроизводства
Арбитражный суд Москвы рассмотрел первый серьезный спор о защите деловой репутации. Истцом выступил банк "Менатеп" в связи с совместным заявлением Инкомбанка, Альфа-банка и "Российского кредита" о "финансовых проблемах приватизации" и "взаимоотношениях банка 'Менатеп' с некоторыми правительственными структурами". Истец доказал, что факты, изложенные в заявлении, не соответствуют действительности
Судьба известных предприятий — АО "Рыбинские моторы" и столичного кинотеатра "Новороссийск" с двумя его филиалами решена московским горарбитражем не в их пользу
Банк "Югорский" может потерять свое последнее имущество в связи с судебным вердиктом
Поединок РАО "Норильский никель" с ОНЭКСИМбанком продолжается. Второй раунд продолжится в марте
--------------------------------------------------------
Суды работали год по-новому
В минувшем месяце на ежегодный расширенный Пленум Высшего арбитражного суда съехались председатели 82 арбитражных судов регионов России и 10 федеральных арбитражных судов округов. Этот пленум скорее носил характер деловой бескомпромиссной дискуссии. В 1995 году была осуществлена судебная реформа, в связи с которой у судей за год работы по-новому накопилось немало проблем и вопросов для обсуждения.
Итоги деятельности судов, успехи и недостатки проведенной в 1995 году судебной реформы прокомментировал Вениамин Яковлев, председатель Высшего арбитражного суда, открывший заседание пленума. Самые кардинальные изменения, по его словам, связаны с принятием закона "Об арбитражных судах РФ", а также нового Арбитражного процессуального кодекса (АПК). Теперь, начиная с июля 1995 года, на рассмотрение арбитражей переданы несколько категорий споров, которые ранее рассматривались судами общей юрисдикции. Это — дела с участием иностранных и международных организаций, организаций с иностранными инвестициями, а также иностранных граждан, занимающихся предпринимательством.
Кроме того, в арбитраж переданы споры о защите чести, достоинства и деловой репутации организаций. Последние, в свою очередь, могут сэкономить время на предъявлении досудебных претензий и ожидании ответа на них: этот порядок отменен (за исключением случаев, когда претензионный порядок урегулирования споров предусмотрен законом или договором между сторонами). Судьи привыкают к новому режиму работы — единоличному разрешению споров и ведению протокола заседания.
Но подлинным новшеством в 1995 году, по мнению председателя Высшего арбитражного суда, стало преобразование судебной системы в нормальную — трехуровневую. Этому способствовали формирование апелляционной инстанции суда (до кассации) и создание в короткие сроки 10 федеральных окружных арбитражных судов (где действует кассационная инстанция). Теперь у участников споров появилась возможность двойного обжалования судебного вердикта.
По словам Вениамина Яковлева, окружные суды взяли на себя функцию промежуточной инстанции, благодаря чему у Высшего арбитражного суда появилась возможность стать действительно высшим. Кстати, всего за 1995 год этот суд рассмотрел 11,5 тысячи заявлений о принесении протеста. По мнению Яковлева, подобная перегруженность суда беспрецедентна. Теперь Высший арбитражный суд будет рассматривать тяжбы в исключительных случаях на своем президиуме, а основной его задачей станет обеспечение единообразия судебной практики.
Правда, по словам Вениамина Яковлева, прошлый год принес не только удачи. Например, не был принят закон "О судебной системе", не были реализованы планы, связанные с экспериментом по привлечению к рассмотрению дел арбитражных заседателей и с системой судебных приставов. До сих пор отсутствует и надлежащая система исполнения судебных решений, что, по мнению Яковлева, является самой крупной неудачей и "ахиллесовой пятой сегодняшнего правосудия".
В связи с этой проблемой на пленуме обсуждалось письмо Центробанка России #187 (от 1 сентября 1995 года), по которому исполнительный документ передается банку-должнику для добровольного исполнения. Вениамин Яковлев сообщил на пленуме, что Высший арбитражный суд поставил вопрос перед председателем правления ЦБ России об отмене этого письма, которым по сути Банк России отменил возможность исполнения банками судебных решений. Кстати, участвовавший в пленуме генеральный прокурор России Юрий Скуратов разделяет эту позицию — он сообщил, что его ведомство готовит протест по поводу указанного письма в порядке прокурорского надзора.
В ходе пленума обсуждались и общие недостатки работы судов. Многие сетовали на неконкретность судебных решений и отмечали, что судебные исполнители порой не знают, как исполнять те или иные решения.
Многие споры рассматриваются с нарушением процессуальных сроков. Часто исковые заявления безосновательно не принимаются к производству. Высший арбитражный суд собирается предусмотреть ответственность судьи за необоснованный отказ в принятии иска: таких судей может ожидать увольнение.
В Высший арбитражный суд поступают также жалобы на работу некоторых судов, в которых отмечена "высокая отменяемость" решений. Это относится к Волгоградской, Астраханской, Челябинской областям, Ханты-Мансийскому округу, республикам Саха, Ингушетия. Высший арбитражный суд не успел в прошлом году подготовить постановление по применению ГК России (первой части), но пообещал в ближайшее время его издать.
На пленуме была оглашена и показательная статистика. Из приведенных цифр следует, что потребность в помощи арбитражных судов возрастает. Так, в прошлом году в суды поступило 344 348 исковых заявлений, что на 21,2% больше, чем в 1994 году. Резко увеличилось число споров по кредитным договорам (на 8,2%), в 1,5 раза больше рассмотрено тяжб, связанных с договорами аренды. Поступило 1108 заявлений о признании предприятий несостоятельными (из них 469 удовлетворено).
Вместе с тем отмечена тенденция к сокращению количества дел определенных категорий. В частности, дел о заключении, изменении и расторжении договоров рассмотрено меньше — на 26,1%, по договорам перевозки — на 33,3%, по возмещению убытков — на 22,9%. Споров, связанных с налоговым законодательством, разрешено 11 918 (это 50,4% всех административных споров).
Кстати, в связи с этим многие считают необходимым создать специальные налоговые суды. Однако Вениамин Яковлев в своем выступлении отметил, что такие суды вряд ли будут созданы. Вместо них планируется укреплять состав судов специалистами-налоговиками. В прошлом году увеличилось и количество обжалованных судебных актов. Апелляционная инстанция отменила 2,4% решений, а федеральные окружные арбитражные суды по поступившим 1224 кассационным жалобам отменили 490 судебных решений.
Председатели судов высказывались о проблемах, появившихся в связи с изменениями в арбитражном судопроизводстве. Единодушно было высказано мнение о необходимости издания подробных разъяснений по применению новых АПК и ГК России. По мнению докладчиков, не совсем точно определены и пределы полномочий федеральных окружных арбитражных судов. Выступавшие отмечали, что эти суды порою превышают свои полномочия (например, исследуют доказательства).
Прозвучало и предложение об увеличении сроков рассмотрения споров: в первой инстанции до трех месяцев, а в апелляционной инстанции суда — до двух. Не всем пока ясны полномочия созданных в судах президиумов.
Что касается единоличного рассмотрения споров, то все судьи отметили, что переходить к этому принципу пока нелегко. Некоторые докладчики с сожалением констатировали, что арбитражные суды постепенно утрачивают традиционный стиль работы госарбитража (оперативность, профессионализм и культуру). Немало предложений прозвучало по поводу финансирования судов. Несмотря на то что в бюджете на 1996 год на суды предусмотрено 261,7 млрд руб., средств арбитражам не хватает. По признанию некоторых докладчиков, суды отправляют заказную почту в кредит. Для решения этой проблемы предлагалось, например, предусмотреть перечисление определенного процента от госпошлины на счета соответствующих арбитражных судов. Кстати, в Киргизии 10% госпошлины поступает в специально созданный фонд развития арбитражных судов. Судьи обсудили и другие проблемы: вопрос безопасности (участились случаи угроз, нападений на судей); отсутствие у некоторых федеральных окружных судов помещений; недостаток молодых судей, судей с базовым очным образованием и судей-мужчин. Не на последнем месте и вопрос обеспеченности жильем.
В ходе пленума заместители председателя Высшего арбитражного суда и авторы нового АПК прокомментировали ошибки, допущенные судами при применении этого кодекса. По поводу подведомственности споров арбитражным судам было отмечено, например, что иски о признании не подлежащими исполнению платежных требований должны рассматриваться в арбитражах.
Замечания по протоколу заседания могут быть предъявлены участником спора лишь в течение трех дней. А в случае их поступления позже этого срока они не рассматриваются. Протокол заседания необходимо вести как в апелляционной, так и кассационной инстанциях суда.
Апелляционная инстанция суда обладает полномочиями первой инстанции и должна рассматривать спор по существу, в то время как кассационная инстанция не имеет права оценивать доказательства.
По поводу отводов судьям было отмечено, что отвод всему составу суда не может быть заявлен и что требование о передаче дела в другой суд следует отклонять. При возвращении дела в первую инстанцию суда оно не может быть рассмотрено тем же составом суда или тем же судьей.
Штраф за непредставление суду доказательств по делу может быть наложен только на лицо, не участвующее в деле. Рассматривались и другие вопросы, причем докладчики не всегда были согласны друг с другом и выражали особые мнения.
Подробные разъяснения относительно применения АПК Высший арбитражный суд пообещал сформулировать в своем постановлении. А авторы АПК отметили, что концепция нового кодекса сводится к двум принципам — формальной истины и состязательности. При этом бремя сбора доказательств в значительной степени перекладывается с судов на участников спора.
Конкурентная борьба привела банки к крупной ссоре
Одним из громких процессов, рассмотренных арбитражным судом Москвы, стало дело по иску банка "Менатеп" о защите деловой репутации. Подобная категория споров стала подведомственна арбитражам лишь с вступлением в силу нового АПК.
Этот спор стал первым крупным процессом в пока еще скромной практике горарбитража по подобным искам.
Иск был предъявлен к Альфа-банку, Инкомбанку и банку "Российский кредит". Поводом для обращения в суд послужило совместное заявление ответчиков, опубликованное в ноябре 1995 года в ряде средств массовой информации под названием "О финансовых проблемах приватизации, взаимоотношениях банка 'Менатеп' и некоторых правительственных структур".
В ходе судебных заседаний судьи рассмотрели многочисленные ходатайства участников спора. Основным ходатайством стало мнение банков-ответчиков о том, что суд не должен рассматривать спор по существу, так как банки являются ненадлежащими ответчиками в данном споре. По их мнению, надлежащими ответчиками должны быть редакции тех газет, которые опубликовали текст заявления.
Газетные статьи являются, согласно доводам ответчиков, авторскими материалами, и банки не могут нести за них ответственность. Истец с этими аргументами не согласился, отметив, что авторами заявления были банки, что подтверждается наличием их подписей под заявлением. Газеты же, по мнению истца, не смогут ничего сообщить суду по существу спора.
Суд отклонил ходатайство ответчиков, решив, что основания для замены ответчиков отсутствуют. Представители истца в своем выступлении по существу иска охарактеризовали принципы работы своего банка. Так, клиентами банка являются такие предприятия, как "Росконтракт", "Логоваз", а сам банк является уполномоченным банком по строительству жилья для военнослужащих.
По словам истцов, "Менатеп" является надежным и солидным партнером. В доказательство своих доводов истцы предоставили суду документы о капиталах банка. Тем не менее из текста заявления ответчиков, по мнению истца, можно сделать противоположные выводы. Например, что "Менатеп" берет на себя обязательства, которые банк выполнить не может. По словам истцов, заявление является проявлением признаков "недобросовестной конкуренции", целью которого является устранение соперника с рынка банковских услуг. Проанализировав характер заявления, истец указал суду на конкретные факты в заявлении, которые не соответствуют действительности и наносят вред деловой репутации истца.
Истец указал на следующие сведения в заявлении: "банк взял на себя значительный объем обязательств по инвестиционным конкурсам"; обязательства взяты по "более чем 60 предприятиям"; "общая сумма обязательств превышает $600 млн"; "ни одно из обязательств банком не выполнено"; "по многим обязательствам идут судебные процессы"; банк "претендует на получение 78% госпакета акций нефтяной компании 'Юкос', при этом 'Менатеп' выражает готовность взять на себя обязательства в объеме порядка $500 млн"; "общий размер обязательств 'Менатепа' может выйти на запредельный уровень в $1,1 млрд, что более чем в 10 раз превышает собственный капитал банка"; "расчет делается на использование государственных средств Министерства финансов России, что чревато увеличением дефицита госбюджета".
Истец сообщил, что все эти сведения голословны и несостоятельны. Так, истец считает неправомерным упоминание имени "Менатепа" в связи с непродуманной приватизацией. По поводу обязательств, якобы взятых по "более чем 60 предприятиям", и общей суммы этих обязательств истец сообщил, что данные недостоверны. Судебных процессов по якобы невыполненным обязательствам, по данным истца, нет, причем суды — "вообще плохой комментарий для работы банка". По поводу акций "Юкос" истец сообщил, что обязательства в $500 млн "Менатеп" на себя не брал.
В действительности эту сумму разделили между собой истец, банк "Столичный" и Токобанк. Наконец, по словам истца, размер его обязательств никогда не выходил на "запредельный уровень", а средства Минфина банк не использовал. В доказательство истец представил суду заявление, сделанное самим министерством. Вообще, по мнению истца, общая направленность заявления — негативная, и из него читатель может сделать единственный вывод, что "любая акция 'Менатепа' причиняет ущерб правительству". Истцы на первом заседании суда просили суд обязать ответчиков принести публичные извинения и опубликовать опровержение заявления в средствах массовой информации. При дальнейшем рассмотрении спора иск был уточнен.
Ответчики в своем выступлении просили суд учесть, что вынуждены нести ответственность за других и защищать те СМИ, которые опубликовали заявление. Ответчики также заявили, что не передавали спорное заявление ни в одно из средств массовой информации и не знают, каким образом оно попало на страницы газет. На вопрос суда, существовало ли в природе такое заявление, банки сообщили, что оно лишь готовилось. В свою очередь, банки могут лишь гадать, как оно попало в газеты. По их мнению, рабочие материалы этого заявления могли быть выкрадены. Отстаивая сведения, изложенные в спорном заявлении, ответчики сообщили, что почерпнули их из газетных статей, опубликованных ранее спорного заявления. Эти статьи были представлены судьям. Ответчики объяснили, что согласно ст. 57 Закона "О средствах массовой информации" распространители сведений не несут ответственности, если эти сведения были распространены ранее другими СМИ. Таким образом, по словам ответчиков, факты не были ими вымышлены, а банки были вправе на них ссылаться. Истец, в свою очередь, высказал свое мнение по этому поводу. По его словам, доказать факты, изложенные в заявлении, могут лишь результаты специальных аудиторских проверок и документы. В ходе заседания по делу ответчики настаивали на том, что бремя доказательств того, что именно они распространили сведения, порочащие репутацию "Менатепа", лежит на истце.
Представители "Менатепа" сообщили, что готовы подтвердить распространение ложных сведений видеокассетой, на которой записана пресс-конференция банков-ответчиков, проведенная в гостинице "Славянская" после того, как заявление было опубликовано в СМИ. Истцы сообщили суду, что на указанной пресс-конференции ответчики комментировали спорное заявление более 100 журналистам.
Суду было предложено просмотреть видеокассету на заседании, однако суд отказал в приобщении кассеты к материалам дела. Истец представил суду также и другое доказательство факта распространения заявления ответчиками. Им стало письмо из Интерфакса, в котором это агентство сообщило суду, что заявление поступило к нему от Инкомбанка. К письму прилагался и факс с заявлением, на котором фигурировали подписи руководителей трех банков ответчиков. Однако представитель Инкомбанка опроверг факт отправления его банком указанного факса. Ответчики также усомнились в подлинности подписей на заявлении, представленном суду Интерфаксом. Всего по данному спору суд провел четыре заседания, в ходе которых истец уточнил иск. Первоначально он просил опубликовать опровержение через СМИ, однако позже он отказался от этого требования, сообщив суду, что достаточно направить опровержение в адрес банка "Менатеп". Суд, заслушав спор, счел доводы истца обоснованными и удовлетворил иск.
В своем решении суд признал сведения, распространенные ответчиками в совместном заявлении, недействительными. В отношении опровержения суд вышел за пределы исковых требований и обязал ответчиков дать его в СМИ в течение 10 дней со дня принятия решения.
Суд сообщил, что в случае неисполнения ответчиками этого поручения истец будет вправе сделать это самостоятельно. Возможно, что это — не последнее решение по данному спору. Так, банки-ответчики с судебным вердиктом не согласны и намерены обратиться в апелляционную инстанцию суда.
Предприятия борются за выживание в суде
Споры о признании недействительными актов правительства Москвы по-прежнему часто рассматриваются арбитражными судами. Нередко такие акты решают судьбы крупных предприятий.
Одним из таких актов стало распоряжение мэра Москвы о ликвидации трех крупных столичных кинотеатров — "Новороссийска" и двух его филиалов. Кинотеатры, не согласившись с решением Юрия Лужкова, обратились в суд и попытались его оспорить.
Другой оспариваемый акт был издан Федеральным управлением по делам о несостоятельности (банкротстве) при ГКИ России (ФУДН) в отношении крупнейшего российского производителя авиадвигателей — АООТ "Рыбинские моторы". Это управление решило выставить на продажу государственный пакет акций указанного АО. Предприятие, как и кинотеатры, не согласилось с подобным решением и также рискнуло отстаивать свои права в судебном порядке.
Ущемившее интересы кинотеатров распоряжение было издано в октябре 1995 года. В нем мэр Москвы предписал Москомимуществу ликвидировать кинотеатр "Новороссийск" (ул. Покровка, д. 47/24) и его филиалы — кинотеатры "Встреча" (ул. Садовая-Черногрязская, д. 5/9) и "Новатор" (Спартаковская пл., д. 2). Юрий Лужков также распорядился расторгнуть контракты на право хозяйственного ведения, заключенные указанными кинотеатрами с МКИ на занимаемые здания. Кроме того, здание кинотеатра "Новороссийск" (площадью в 4,6 тыс. м кв.) передавалось в долгосрочную аренду сроком на 25 лет Московскому фонду поддержки малого предпринимательства, а кинотеатр "Встреча" (площадью в 749,3 м кв.) — Московскому государственному фольклорному центру "Русская песня".
В отношении помещений "Новатора" Юрий Лужков поручил МКИ внести предложения о дальнейшем их использовании.
В ходе судебного заседания представитель кинотеатров сослался на постановление правительства Москвы "О порядке создания, реорганизации и ликвидации муниципальных унитарных предприятий Москвы" от 31 октября 1995 года. Согласно этому постановлению, решение о ликвидации муниципального предприятия принимается исключительно правительством Москвы (то есть коллегиальным органом). В апреле 1994 года аналогичное условие ликвидации предприятий было предусмотрено и в распоряжении мэра. Однако, по словам истца, мэр нарушил указанные акты и, превысив собственные полномочия, незаконно ликвидировал муниципальное предприятие единоличным распоряжением.
Суд согласился в своем определении с позицией ответчика. В решении отмечено, что данный спор не подведомствен арбитражному суду, в связи с чем производство по делу было прекращено.
Спор АООТ "Рыбинские моторы" (Ярославская область) с ФУДН при ГКИ России также был решен не в пользу истца. Оспариваемое им распоряжение было издано ФУДН в июле 1995 года и подписано Петром Мостовым, руководителем управления.
В документе предложено обратиться в правительство России с предложением о досрочном раскреплении и продаже закрепленного в федеральной собственности пакета акций АО (признанного в апреле 1995 года актом ФУДН неплатежеспособным и имеющим неудовлетворительную структуру баланса).
Вторым пунктом распоряжения решено внести изменения в план приватизации АО, предусмотрев продажу 37% уставного капитала единым пакетом на коммерческом конкурсе с инвестиционными условиями.
Со вторым пунктом истец не согласился и решил его оспорить в суде. До рассмотрения спора по существу суд в обеспечение иска запретил Российскому фонду федерального имущества (РФФИ) производить продажу акций до вынесения судебного акта.
В суде истец объяснил, что в сентябре 1992 года был утвержден план приватизации АО, по которому 5% обыкновенных акций были переданы в фонд акционирования работников предприятия (ФАРП). Однако эти акции входят в пакет акций, подлежащих по оспариваемому распоряжению продаже на конкурсе. Что, по словам истца, нарушает интересы трудового коллектива.
Истец также доказывал, что решение ФУДН о его неплатежеспособности (на которое есть ссылка в спорном распоряжении) было издано слишком поспешно. Доказывает это, по мнению истца, заключение коллегии Счетной палаты России, которая провела проверку АО.
В заключении подчеркивается, что АО производит стратегически важную продукцию, существенно влияющую на национальную безопасность России. Так, оно производит 100% авиадвигателей для самолетов ИЛ-62, ИЛ-76 и до 80% — для ТУ-154. АО находится в тяжелом финансовом положении, однако шансы на оздоровление у него еще есть.
По мнению счетной палаты, признание АО неплатежеспособным принято формально без учета бремени (более 20 млрд руб.) расходов на содержание объектов социально-бытовой сферы. Согласно заключению, в случае обеспечения поступлений средств от основных дебиторов и снятии основной доли расходов на социальные объекты предприятие способно самостоятельно функционировать в платежеспособном режиме.
Кроме того, в тексте отмечается, что решение о досрочной продаже 37% акций означает утрату государственного контроля за деятельностью этого предприятия.
Ответчики в своем выступлении не признали доводы истца о том, что решение ФУДН (Федеральное управление по делам о несостоятельности/банкротстве) о неплатежеспособности было принято поспешно. По их данным, Ярославский областной арбитражный суд подтвердил законность этого решения (первая инстанция суда отказала АО в иске о признании решения ФУДН недействительным, а вторая прекратила производство по делу, мотивируя тем, что решение не нарушает прав истца, так как не порождает правовых последствий).
По поводу оспариваемого распоряжения ответчики заявили, что в августе 1995 года вышло распоряжение Правительства России. В нем Виктор Черномырдин согласился с распоряжением ФУДН о внесении изменений в план приватизации АО. Предприятие пыталось оспорить это распоряжение в Высшем арбитражном суде, однако суд счел, что оно законно и отказал АО в иске, сочтя его необоснованным.
В своем решении суд сослался на ст. 97 ГК России, по которой участники АООТ вправе отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров. Истец является лишь эмитентом акций, а не их собственником, и не обладает какими-либо правами в отношении спорных акций. По мнению суда, ФУДН в спорном распоряжении реализовал свое право собственника и не нарушил права истца. Суд также счел, что распоряжение было издано в пределах компетенции ответчика. Таким образом, в иске "Рыбинским моторам" было отказано.
Суд вернул банку здание, хотя он этого не хотел
Самой неординарной банковской тяжбой, рассмотренной за прошедший месяц в Московском городском арбитражном суде, можно назвать дело по иску Первого профессионального банка к банку "Югорский" и АОЗТ "Югра-сервис". Юрисконсульт истца добился удовлетворения иска, сославшись в исковых требованиях на п. 1 ст. 10 ГК России (пределы осуществления гражданских прав), то есть доказывая, что ответчик злоупотребил в оспариваемой истцом сделке гражданскими правами.
Тяжба банков начались летом 1995 года. Тогда горарбитраж взыскал с банка "Югорский" в пользу Первого профессионального банка 9,1 млрд руб. задолженности по кредитному договору. Однако это решение не было исполнено из-за отсутствия денежных средств на корсчете у заемщика. Через две недели после принятия указанного судебного решения банк "Югорский" продал АО "Югра-сервис" собственное здание, расположенное по адресу: г. Нижневартовск, ул. Дзержинского, 17 (площадью в 3,3 тыс. м кв. на земельном участке в 1,3 га). Первый профессиональный банк, узнав об этой сделке, подал иск в суд о признании договора купли-продажи здания ничтожным (ввиду его мнимости) и о применении последствий недействительности сделки с тем, чтобы обязать АО возвратить здание "Югорскому".
В суде представитель истца сообщил, что банк "Югорский" является единственным учредителем АО "Югра-сервис", а это акционерное общество, в свою очередь, является клиентом своего учредителя. Истец утверждал, что у АО на момент заключения договора купли-продажи здания отсутствовали денежные средства. Поэтому банк "Югорский" и АО заключили кредитный договор, по которому банк мемориальным ордером зачислил "Югра-сервис" необходимую сумму на покупку здания. АО, получив деньги, вернуло их банку в качестве платы за здание, а покупку оформило на себя. В кредитном договоре было записано, что договор заключается при наличии свободных ресурсов у банка "Югорский".
Однако у банка средства отсутствовали, его корсчет был арестован, и у покупателя здания также средства отсутствовали. Заключенный ими кредитный договор, по мнению истца, преследовал цель создания видимости расчетов и является фиктивным. Так, реального движения денег не было, а суммы были переведены лишь "на бумаге".
Юрисконсульт банка сравнил осуществленную ответчиками операцию со следующим примером: в магазин пришел покупатель и набрал продуктов на энную сумму. Затем он сообщил, что денег на оплату покупки у него нет. Тогда продавец написал на бумаге стоимость покупки и отдал эту самую бумагу покупателю, который ею и расплатился. Таким образом, по мнению истца, договор купли-продажи носит мнимый характер. На самом деле "Югорский" не намеревался получить реальные деньги для того, чтобы расплатиться со своими кредиторами. По мнению истца, договор купли-продажи имел целью вывести здание, принадлежащее банку, из состава имущества, чтобы предотвратить обращение взыскания на него долгов (кредиторами). Указанный договор купли-продажи, по словам истца, был бы действительным, если бы здание было продано организации, имеющей деньги. Тогда на счете "Югорского" появились бы денежные средства, которые банк мог бы пустить в оборот.
По мнению истца, действия ответчиков относятся к ст. 10 ГК России. Согласно этой статье, "не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах". Дело в том, что, по данным истца, помимо здания другого имущества у банка "Югорский" нет.
В доказательство этого истец представил суду соответствующую справку Таганского межмуниципального суда. Таким образом, здание было единственным имуществом, на которое Первый профессиональный банк мог бы обратить взыскание долга (9,1 млрд руб., включая пеню, которая до сих пор насчитывается на сумму долга). Истец также отметил, что договор купли-продажи направлен и против правосудия, так как делает невозможным исполнение судебных решений (кроме исполнительного листа истца имеются и другие, также неоплаченные). Обосновав свои доводы также ст. 166, 167 и 170 ГК России, истец просил суд удовлетворить иск.
Ответчики не согласились с тем, что продажа здания была осуществлена злонамеренно. Они сообщили, что здание не состояло под арестом и не было в залоге, а договор о его продаже был запланирован еще до обращения истца в суд.
Ответчики также отметили, что банк является финансовым учреждением и его ликвидность стоит оценивать не по количеству имущества, а по активам, которые на сегодняшний день есть у банка "Югорский". Ответчики не согласились и с доводом о мнимости кредитного договора.
По их словам, "банки деньги мешками не носят, так как для этого существуют системы бумажных и электронных записей". Истец в ответ на эти доводы парировал, что корсчет банка-ответчика арестован и на нем отсутствуют денежные средства. Однако ответчики с этим не согласились, сообщив суду, что у банка-ответчика не менее десяти других счетов, через которые можно было провести расчеты. Ответчики также доказывали, что зачисление кредита мемориальным ордером является вполне законной сделкой.
Кроме того, по их мнению, истец вообще был не вправе предъявлять иск, так как он не является стороной по договору купли-продажи здания.
Однако суд счел, что договор купли-продажи ущемляет интересы истца, так как препятствует взысканию долга с банка-ответчика. Суд также отметил, что фактического движения средств по заключенному ответчиками кредитному договору не производилось.
В отношении заявления ответчика о том, что истец не является надлежащим, суд сослался на ст. 166 ГК России, по которой "требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом". В отношении признания договора купли-продажи ничтожным суд прекратил производство по делу, сославшись на то, что эта сделка ничтожна в силу закона.
А требование истца о применении последствий недействительности ничтожной сделки было судом удовлетворено, и ответчики были возвращены в изначальное положение.
Собрание акционеров не может состояться без суда
В конце прошлого года победителем залогового аукциона РАО "Норильский никель" стал ОНЭКСИМбанк, который получил контрольный пакет акций РАО (38% акций, которые составляют 51% голосующих акций), предложив кредит в размере $170,1 млн. Спустя сутки после выборов победитель аукциона направил в правление РАО письмо с просьбой провести чрезвычайное собрание акционеров (повестка дня прилагалась). Среди перечисленных в повестке дня вопросов (о состоянии финансово-хозяйственной деятельности; о первоочередных мерах по улучшению экономических и финансовых показателей работы) были и принципиальные вопросы — о внесении изменений в устав и в состав органов управления.
Однако совет директоров РАО, побоявшись за свою судьбу, выступил против этого решения и дал официальный отказ. Этот конфликт стороны пытались урегулировать мирным путем, однако компромисс найден не был и РАО обратилось в арбитражный суд Москвы с двумя исками.
Первым иском РАО попыталось обжаловать действия ОНЭКСИМбанка, направленные на созыв внеочередного собрания акционеров. В ходе судебного заседания истец сослался на указ президента России "Об особенностях приватизации концерна 'Норильский никель'" (от июня 1993 года). В указе было отмечено, что правительство России должно сформировать совет директоров РАО "Норильский никель".
В связи с этим указом российское правительство своим распоряжением сформировало совет директоров предприятия. При этом, как отметил истец, совету были переданы полномочия голосовать государственным (контрольным) пакетом акций. Истец сообщил, что позже (в ноябре 1995 года) был проведен залоговый аукцион, по результатам которого контрольный пакет акций достался ОНЭКСИМбанку.
Однако, по словам истца, постановление правительства России (которым был сформирован совет) было издано ранее проведенного аукциона и до сих пор действует (в законном порядке постановление также не отменено). Таким образом, по мнению истца, его право голоса осталось в силе, и ОНЭКСИМбанк просто не имеет полномочий для созыва внеочередного собрания. РАО просило суд запретить ответчику производить действия, нарушающие права собственника (истца).
Ответчик не согласился с доводами истца. Его представители сообщили, что банк, получив в залог контрольный пакет акций, был наделен всеми правами акционера (кроме права продажи акций), включая оспариваемый истцом созыв собрания.
Свои права банк подтвердил документально, представив суду указ президента России "О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности". По мнению ответчиков, этот указ после своего издания автоматически отменил все ранее принятые нормативные акты, включая упомянутое истцом постановление правительства.
Кроме того, представители банка усомнились в том, что директор РАО имел полномочия подписать исковое заявление. Они объяснили, что руководитель предприятия (как и само РАО) не является собственником контрольного пакета акций. Дело в том, что в настоящее время собственником пакета является только Госкомимущество России, а у банка акции находятся в залоге. В связи с этим ответчик заявил, что неясно, чьи права отстаивает истец. При этом банк сообщил, что председатель ГКИ России Альфред Кох официально поддержал позицию банка в этом конфликте.
Суд, заслушав доводы сторон, отложил рассмотрение тяжбы до середины марта 1996 года.
Второй иск РАО "Норильский никель" предъявило к Госкомимуществу России, Минфину России, Российскому фонду федерального имущества (РФФИ), ОНЭКСИМбанку и финансовой компании "Московские партнеры". Истец предъявил следующие требования истца: отменить распоряжения Госкомимущества России о проведении залогового аукциона и о включении ОНЭКСИМбанка в реестр акционеров; признать недействительным кредитный договор, заключенный Минфином (от лица Российской Федерации) с ОНЭКСИМбанком (на 771 млрд руб.); признать недействительным договор комиссии на продажу акций, заключенный РФФИ с компанией "Московские партнеры".
В суде истец заявил, что распоряжения ГКИ России незаконны, так как не были зарегистрированы в Минюсте.
Представитель истца также выразил сомнение по поводу того, что деньги, которые ОНЭКСИМбанк должен был перечислить по результатам залогового аукциона, реально поступили в бюджет.
По мнению истца, передача акций ОНЭКСИМбанку в залог является прикрытием договора купли-продажи акций.
Все ответчики опровергли доводы истца. Они сообщили суду, что распоряжения ГКИ России не нуждаются в регистрации Минюста. В подтверждение этого довода ответчики представили письмо самого министерства. Кроме того, ответчики представили суду документальные доказательства того, что ОНЭКСИМбанк выполнил свои обязательства перед бюджетом. Основные же доводы ответчиков сводились к тому, что акции находятся в собственности у ГКИ России, а банк владеет в отношении акций всеми правами за исключением права продажи (согласно указу президента России "О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности" и соответствующему акту ГКИ).
В итоге четырехчасовых прений суд вынес следующее решение: в иске к Госкомимуществу России суд отказал, а в отношении остальных ответчиков суд прекратил производство по делу. Пока по данному решению суд не подготовил мотивированной части.
О результатах судебного решения по этому делу, а также о вердикте по первому иску РАО Ъ сообщит в следующих обзорах после окончательного завершения тяжб.
АЛЕКСАНДРА СЕМЕНОВА