Побеждает тот, кто учится на ошибках — лучше, если это будут чужие ошибки. Анализ ситуации показывает, что нынешний кризис в России очень похож на восточноазиатский десятилетней давности. Из тогдашнего опыта, например, Таиланда можно многое почерпнуть.
Влюбленные в метры квадратные
Только для россиян 1998-й был годом дефолта. А для остального мира — это второй год азиатского кризиса. Во время того кризиса серьезно пострадали несколько стран Восточной Азии — Таиланд, Южная Корея, Индонезия. Среди причин тогдашнего провала чаще всего называют бум, вызванный огромным притоком иностранных инвестиций, помноженный на некомпетентность банков и финансовых властей. Ничего не напоминает? Средний россиянин категорически не похож, скажем, на среднего тайца. Таиландскую экономику кормит маниока, а российскую — нефть. Таиланд входил в число стран, которые назывались "азиатскими драконами", а мы — часть BRIC.
Но вставшие перед Россией и Таиландом с разницей в 10 лет проблемы — в Бангкоке 1998-го и Москве 2008 года — очень и очень похожи. К тому же в нынешней Москве есть еще что-то и от Сеула, и чуть-чуть от Джакарты.
Вот, скажем, недвижимость. В начале 1990-х бангкокские квартиры разлетались так же, как московские. И это очень роднит русского и тайца. Нигде в Азии приток "лишних" горячих денег не вызвал такого безумия, как в Таиланде. К 1996 году в строительство вкладывались не только девелоперы (что естественно), но и сами банки. Свою прибыль в девелопмент понесли производители. Причина ясна — таиландские банки брали деньги под 6%, а ссужали под 12%, а то и 20% (на ипотеку, между прочим). Такая маржа только в России никого не возбуждает, западных же банкиров это поражало.
Когда в конце 1996 года разорился из-за невозврата долгов Bangkok Bank of Commerce, в ходе расследования выяснилось, что огромные суммы задолжали ему несколько правительственных чиновников и Раджан Пиллай, местный олигарх (в отличие от российских магнатов, он не металлург и не нефтяник, а кондитер, его называли "бисквитный король"). Все они потеряли деньги на спекуляциях с недвижимостью.
В конце 1996 года в Бангкоке в деловом районе стояли пустые офисы на $20 млрд. Именно поэтому начали разоряться спекулянты — доходов, на которые они рассчитывали, не было. Хотя отсчет кризиса ведется от весны и лета 1997 года, когда рухнула под натиском спекулянтов национальная валюта — бат, проблемы стали появляться как минимум за год до этого.
Наверняка бангкокским девелоперам казались совсем не к месту рассуждения американского экономиста Лестера Туроу: "Производительность труда одного тайца в Бангкоке в 12 раз ниже производительности труда американца, живущего в Сан-Франциско. Поэтому земля в Бангкоке не может стоить больше, чем земля в Сан-Франциско. Однако же она именно так и стоит". Таиландские спекулянты не смогли остановиться, за что и поплатились.
Русские тоже осенью 2007-го, когда продажи стали тормозить, решили не останавливаться и пытались дальше раскручивать маховик цен. Но им простительно. О том, что американский строитель делает за день столько, сколько наш за неделю, консультанты McKinsey сообщили им только весной 2009 года (см. СФ N5/2009).
Уж в пятерку невтерпеж
А вот тогдашняя картинка из Южной Кореи. В январе 1997 года, за несколько месяцев до кризиса, разорился чеболь Hanbo. Чеболь — это боевая единица южнокорейского бизнеса до 1998 года, по-русски выражаясь, финансово-промышленная группа. Hanbo не являлась лидером, ее номер в списке был 14-й. Но задолжала она серьезно — $6 млрд, эта сумма в 16 раз превышала ее собственный капитал. Надорвалась Hanbo на строительстве сталеплавильного завода, который должен был стать пятым по объему производства в мире. Очень уж главе чеболя Чун Те Су хотелось войти в число мировых лидеров.
Понятно, что нормальные кредитные учреждения не ссужают компаниям с таким соотношением долг/капитал. Но в Корее ссужали. Местные банки легко раздавали деньги, основываясь на указаниях правительства. И Чун Те Су щедро оплатил такие указания. Через несколько дней после разорения Hanbo по телевидению выступил тогдашний президент страны Ким Енг Сам и очень за коррумпированных чиновников извинялся (в этой истории оказался замешан его сын).
Российским олигархам повезло больше. В похожей ситуации Олега Дерипаску (цели которого были помасштабнее) защитили — не надо, мол, переделом собственности заниматься. Под переделом собственности российский президент имел в виду, по всей видимости, попытки кредитора — Альфа-банка — жестко разговаривать со структурами "Базэла".
На тайцев-корейцев рассчитайсь
Уж если Россия попала в похожую западню, имеет смысл посмотреть, как восточноазиатские экс-драконы справлялись со своими проблемами. Правда, после кризиса почти все азиатские страны перешли на ручное управление — по рекомендациям Международного валютного фонда. Советам МВФ российские чиновники перестали следовать еще в 1999 году, и сейчас этого делать, конечно, не собираются.
По невозвратам в Таиланде — стране, больше всего похожей на нынешнюю Россию,— резко выделялись три отрасли: промышленное производство (здесь зависли 26% выданных кредитов), девелопмент (17%) и ритейл (15%). Хотя сопоставимых российских цифр нет, по отзывам наших банкиров, эти отрасли "лидируют" и у нас.
Тайцы создали в 1997 году Property Loan Management Organization (PLMO). Она занималась скупкой просроченных долгов на недвижимость. Затея провалилась из-за кризиса ликвидности. Была организована Financial Restructuring Authority (FRA). В нее включили активы 58 разорившихся финансовых компаний, которые должны были продать на аукционах. Но и этот план провалился.
Были ужесточены правила определения просроченных долгов (в России сделали ровно наоборот — правила учета ослабили, и теперь уровень потерь, скажем, по некоторым ценным бумагам спрятан от глаз аналитиков). В Таиланде создали специальный комитет по реструктуризации корпоративных долгов. Он помогал кредиторам объединяться. При работе с должниками комитет руководствовался так называемым "лондонским подходом". Именно так сейчас работают кредиторы с "Базэлом" (не по-лондонски к компании подходит только Альфа-банк, он не присоединился к группе кредиторов): создается единый комитет кредиторов, вводится мораторий на взыскание долга, наложение ареста, на попытки забрать предмет залога на время разработки варианта реструктуризации, дается равный доступ всех к информации о должнике.
В августе 1998 года, за три дня до российского дефолта, таиландские власти предложили пострадавшим от неплатежей банкам план по обмену новых выпусков их акций на неторгуемые государственные облигации (такую меру наши чиновники воспроизвели один в один, а парламент в начале июля принял подобный закон сразу в трех чтениях). Этим предложением воспользовались лишь несколько банков. Остальные нашли капитал на рынке, продав там свои привилегированные акции. Российским банкам сейчас этот фокус повторить не удастся — таиландские акции в 1998 году выкупали иностранцы, сейчас же свободных денег на рынке нет.
Часть долгов банки Таиланда списали с баланса в свои компании по управлению активами. Но отрапортовать, что прирост "плохих долгов" остановился, они смогли лишь в 2001 году. И только тогда был создана корпорация по управлению активами, скупившая "плохих долгов" на $35 млрд (80% были приобретены у госбанков). Таким образом банки освобождались от долгов, а дебиторы, хотя бы на время,— от постоянного давления.
На этом борьба за выживание банков завершилась. Решение проблемы растянулось "всего" на четыре года. Но надо учитывать, что с деньгами в мире тогда проблем не было. Наоборот, начал надуваться пузырь, лопнувший год назад. Сейчас у санаторов российской банковской системы нет возможности привлекать ресурсы со стороны. Их может не быть и через четыре года.
Динамика макроэкономических индикаторов Таиланда
|
Источник: Bank of Thailand