Жители Екатеринбурга и Свердловской области год назад помогали России победить Грузию. О вернувшихся и не вернувшихся с войны — репортаж "Огонька"
Эти истории независимые, как Южная Осетия, но все же они входят в состав одной общей истории — августа 2008 года. Близкие тех, о ком пойдет речь, никогда не встречались (их детям тоже не пришлось). Они прожили один год с момента грузино-осетинского конфликта, но прожили слишком по-разному.
Обложка войны
Сергей Мыльников сначала стал героем "Огонька", а уж потом Героем России. Фотокорреспондент Василий Максимов снял Сергея в августе в Южной Осетии, и этот снимок оказался на обложке (N 34, 2008 год). А внутри, в тексте, приводился рассказ танкиста лейтенанта Владимира о том, как пять танков вошли в Цхинвали, грузины сожгли четыре машины, одну с экипажем: "Пятый танк расстрелял по ним весь боекомплект. Все, кто жив, за это время выбрались и стали к бункеру миротворцев пробираться. А потом вот этот, — Владимир показывает на чумазого паренька, набивающего патронами автоматный рожок, — вскочил в танк. Сам, один. И поехал давить этих, пока горючее не кончилось. Потом через нижний люк выбрался — и бегом к нам в бункер. Ну чем не герой?" Чумазый не ответил. Он вообще за все время ни разу не оторвал глаз от рожка".
Это — о Сергее Мыльникове. Благодаря его действиям ему самому, его товарищам и отряду миротворцев удалось выйти из окружения.
В октябре Сергей попал совсем в другое, еще менее привычное для него окружение: в Кремле ему вручал "Золотую Звезду" президент. Мыльников, к тому моменту уже старший сержант, оказался самым молодым Героем России — ему тогда было 22 года. В общей сложности Сергей подбил несколько танков, 3 БМП, уничтожил склад с боеприпасами...
В нашей стране для каждого поколения находится какая-нибудь война. На жизнь бабушки Сергея выпало даже две войны: в Отечественную дошла до Кенигсберга, а потом участвовала в войне с Японией. Один дед тоже был участником Отечественной войны. Отец, Андрей Дмитриевич, служил в армии как раз в те годы, когда началась война в Афганистане, но его она миновала.
В школе N 44, которую окончил Сергей, висит посвященный ему стенд — рядом с мемориальной доской в память о погибшем в Чечне ученике, тоже танкисте Николае Бузмакове. Заместитель директора школы по воспитательной работе Вера Сергеевна Кузнецова, посвятившая Сергею стихотворение "Парень с нашего района", говорит, что военно-патриотическое воспитание — основное направление школы. Надо заметить, что Сергей, вернувшись из армии, прямо с вокзала приехал в школу. Сказал, что соскучился.
Кстати, на вокзале старшего сержанта встречали, как минимум, один полковник — военный комиссар Свердловской области Александр Клешнин, и два подполковника: зам. по воспитательной работе и и.о. военкома района, где живет с родителями Сергей (вернее, где пока живет Сергей — ему как Герою должны дать квартиру).
Скромный парень, совершенно не привыкший к вниманию и славе, оказался нарасхват. Вот краткий список мероприятий, в которых он принял участие (список составлен по сообщениям прессы).
В октябре 2008-го — прием у главы Чкаловского района Екатеринбурга. В ноябре провожал 700 новобранцев в армию на призывном пункте в Егоршино, с которого за два года до того уходил сам; участвовал в Екатеринбурге в ежегодном сборе передовых сержантов Приволжско-Уральского военного округа; в День матери был приглашен с мамой в свою школу. В декабре в День героев Отечества принял участие в торжествах в Доме офицеров и побывал на приеме в городской администрации. В феврале 2009-го, перед 23-м, — прием у главы города. В мае по случаю Дня Победы был приглашен на встречу с полпредом президента в Уральском федеральном округе Николаем Винниченко. В июне в День России участвовал в Москве в праздновании на Красной площади...
После Осетии ему предлагали поступать в военную академию в Москве, но он отказался. Контракт, по его словам, подписанный незадолго до начала военных действий (к тому моменту он прослужил полтора года), он разорвал. Ему предлагали восстановиться в колледже, из которого он ушел в армию за полгода до окончания, не доучившись на программиста. Его приглашали на завод отца, где он работал до армии. Он оказался всем нужен.
Но рассудил по-своему. "Я в сентябре пойду учиться в технический университет на механико-машиностроительный факультет", — говорит он. Государство ему как Герою России выплачивает 30 тысяч в месяц, что очень выручает семейный бюджет, поскольку у отца на заводе из-за кризиса сократили зарплату. Вслед за сестрой Ольгой увлекся спортивным бильярдом. В бильярдной, куда Сергей ходит, играет также парень-грузин. Отношения у них нормальные.
Груз-2008
— Я, наверное, счастливая мать, — говорит мама Сергея Мыльникова, учительница Людмила Николаевна, — мой сын вернулся живой и здоровый.
В Свердловскую область в августе 2008-го трижды приходил из Грузии груз-200.
Полковник Игорь Ржавитин из Ревды служил штурманом-испытателем Государственного летно-испытательного центра Минобороны им. Чкалова в Ахтубинске Астраханской области. Он погиб в Южной Осетии 9 августа.
— Их в самолете было двое: командир экипажа Игорь Зинов и наш Игорь, штурман, — рассказывает его отец Виктор Петрович. — После попадания ракеты они вынуждены были катапультироваться. Установка не сразу сработала. Зинов приземлился с повреждением позвоночника и остался жив. Обстоятельства гибели Игоря до сих пор до конца не известны. По одной из версий, он приземлился и принял бой на земле.
Игорь Ржавитин похоронен в Ревде на Аллее воинской славы, посмертно стал Героем России, его именем названа школа, где он учился. Его семье — жене Любови и детям Денису и Маше дали квартиру в Екатеринбурге. Денис собирается поступать в Суворовское училище.
Майор Алексей Тарасов, уроженец деревни Вязовка, погиб в Южной Осетии в тот же день, 9 августа. Его вдова Светлана не захотела говорить на эту тему. Сказала только, что он был награжден посмертно "Орденом Мужества". Семья жила во Владикавказе, где Алексей служил, а теперь вернулась на родину, в Байкаловский район. У Алексея остались двое детей: дочка Настя и сын Женя, которому на момент гибели отца было три месяца.
Еще один груз-200 получила из Южной Осетии Людмила Косачева из Ирбита. Ее сын Альберт погиб 18 августа, хоронили его в Ирбите на 9-й день, а 28-го пришла правительственная телеграмма от депутата Госдумы Игоря Баринова: "Уважаемая Людмила Александровна, примите мои самые искренние соболезнования по поводу утраты Вашего сына Гаврилова Альберта Владимировича. Ваш сын оказался смелым воином, который до конца исполнил свой долг перед Родиной. Он погиб в бою как настоящий мужчина. Память о нем, о молодом герое, останется в наших сердцах, его имя не забудут и тысячи осетин, которых российская армия защитила от вероломного и подлого нападения сопредельного государства..." В телеграмме обращает на себя внимание: "погиб в бою". Мама Альберта подозревает, что когда писали телеграмму, сами толком не знали, что произошло. На 40-й день Людмила Александровна наконец узнала правду. Позвонила мама того солдата, который выстрелил в ее сына. Не грузинского солдата. Российского.
Альберт был способным парнем: ходил в художественную школу, играл на гитаре. Он выучился на столяра, и в Ирбите говорят, что у парня были золотые руки. Альберта призвали в армию весной 2008 года. Его мама, крановщица, за некоторое время до того нашла работу в Екатеринбурге — в Ирбите работы не было. Вот как рассказывает о случившемся Людмила Александровна:
— Алик учился в Тюменском лесотехническом техникуме. Тяжко было с деньгами. Я на лето устроила его на работу, чтобы хоть из вещей что-нибудь себе купил. Он поработал и больше не захотел учиться. Его призвали в армию весной. Он месяц был в учебке, а потом его отправили на Кавказ. Мне пришло четыре письма от него, из Моздока и Прохладного. Перезванивалась с ним. Потом дней пять не было звонков. Я переживать начала. Но он позвонил: "Мама, мы мародеров выгоняем из деревень". "Так ведь там стреляют". — "Да, стреляют". Он не готов ни к чему был, прослужил всего три месяца. Просто кинули как пушечное мясо. Их расположение, видимо, было рядом с Цхинвали, — продолжает Людмила Александровна. — Они охраняли селение, где жили грузины. Я ездила смотреть — там нечего было охранять, все растащено. Для какой цели туда детей послали? В тот день Алик готовил обед. Наверху были офицеры, он их накормил, спустился вниз, чтобы ребят накормить. В это время Илья, солдат, который осенью должен был закончить служить, сел за стол покушать и не поставил автомат на предохранитель. И случайно выстрелил. Я понимаю, что это дело хотели замять, но Илья сам признался — видимо, он честный человек. Он позвонил своему отцу и все рассказал. Он сам вез Алика в больницу. По дорогам шли колонны, не объехать. Там езды-то от того места, где Алик погиб, до Цхинвали — минут 20-25, а они добирались 4 часа. Он умер в больнице. Это был несчастный случай. Мы с сестрой посоветовались и решили, что не надо строго наказывать мальчика. В итоге ему дали два года условно.
Власти Ирбита помогли с похоронами, федеральные власти, как и всем семьям погибших, выплатили Людмиле Александровне и ее 14-летней дочке Ане положенную сумму. Но Людмила Александровна не успокоилась. Сейчас она при поддержке Комитета солдатских матерей готовит иск в суд — к Министерству обороны.
— Было нарушено законодательство, согласно которому для участия в боевых действиях отправляются только военнослужащие, отслужившие 6 месяцев, и в другое государство нельзя направлять неконтрактников, — поясняет председатель Комитета солдатских матерей Екатеринбурга и сопредседатель Союза комитета солдатских матерей Свердловской области Мария Лебедева. — Погибшим это нарушение стоило жизни, а выжившие не могут получить командировочные, как контрактники.
Маму Альберта тоже беспокоит, что солдат отправляют в горячие точки неподготовленными:
— Мы приехали в гарнизон, где Алик служил, к начальнику, который их отправил. Я спросила его: "Ведь какой-то отбор должен был быть?". А он говорит: "Нам дали команду в течение суток собрать людей. Некогда было выбирать, кто сколько прослужил". Не хочу просто так это оставлять. Душа болит. Хочу, чтобы разбирались, чтобы говорили о таких случаях.
В первом чтении
Вернемся к нашему герою Сергею Мыльникову. На вопрос, не было ли желания узнать что-то о грузино-осетинском конфликте дополнительно, он отвечает, что пока желания читать про войну нет. Мама сидела в интернете, читала об ужасах войны.
— Он ведь нам ничего не рассказывает, — объясняет она.
— Зачем? — спрашивает Сергей. — Пока лучше не вспоминать.
Сергей знал, что его фотография вышла на обложке "Огонька", но журнал тогда найти не смог. Мы привезли ему тот, августовский, номер, в котором он сможет прочитать о себе и о военном конфликте годичной давности. Например, наряду со статьей писателя Дениса Гуцко, считавшего, что "...только воля самих грузин, в которых не ослепло нравственное чувство, могла остановить войну... вылившуюся вовсе не в поединок с русским Голиафом, а в кровавую баню для стариков и детей", можно прочитать интервью на тот момент советника кандидата в президенты США Барака Обамы по внешней политике Майкла Макфола о реакции Вашингтона. Он утверждал: "Если бы Москва добилась от ООН санкции на свое участие в конфликте, реакция была бы совершенно иной". А политолог Дмитрий Фурман писал: "Вполне возможно, что сейчас мы действительно оказались в ситуации, когда не вступить в войну с вошедшими в Цхинвали грузинами мы не могли. Но какие цели мы преследовали за годы нашего "миротворчества", создавшего предпосылки этой войны?"
* * *
Итог года после принуждения к миру такой: Герою России Сергею Мыльникову оказывается должное внимание, Героя России Игоря Ржавитина чтят посмертно, а история солдата-срочника Альберта Гаврилова не рассказывается не только детям в школе, но и взрослым. Может, нам необходимо принуждение к правде?