На российском текстильном рынке импортная продукция занимает примерно 50%. Разумеется, большую ее часть составляют недорогие товары из Китая и стран Юго-Восточной Азии. Но в России можно купить и более серьезную, прежде всего европейскую, продукцию. Текстиль из европейских стран имеет относительно небольшую рыночную долю и представлен в основном дорогостоящими тканями, а готовая одежда — эксклюзивными моделями. Эта продукция по большей части не имеет аналогов у отечественных производителей. Однако объем предложения европейского текстиля может резко снизиться — вероятно, уже весной будет принято постановление о квотировании ввоза этой продукции в Россию. Но этот шаг вряд ли сможет улучшить тяжелое положение, сложившееся на сегодняшний момент в отечественной текстильной промышленности.
Квотирование — не панацея
В настоящее время поставки российских текстильных изделий на рынки ЕС ограничены квотой в 140 млн ЭКЮ ($177 млн). При этом объем завезенного из стран Евросоюза в Россию текстиля в 1995 году составил в денежном выражении примерно $730 млн. Российская сторона на протяжении минувшего года неоднократно предлагала ЕС пересмотреть соглашение, ограничивающее в одностороннем порядке поставки российских текстильных изделий на его рынки — как по количеству, так и по номенклатуре. Однако успеха не добилась. По мнению, высказанному в МВЭС, квотирование — это как раз вынужденная мера, которая предпринимается из-за нежелания ЕС ввести бесквотный режим во взаимной торговле с Россией товарами этой группы. Проект соответствующего постановления уже был одобрен на заседании Комиссии правительства по защитным мерам во внешней торговле. В нем речь идет об ограничении импорта продукции, аналоги которой производятся в России (см. диаграмму). А сам документ может быть подписан уже в самое ближайшее время.
Несмотря ни на что, предстоящее ограничение ввоза текстиля из Европы вполне можно обойти. Один из путей — ввоз европейских товаров через страны, которым Россия предоставила режим наибольшего благоприятствования в торговле. В качестве примера можно привести Алжир — через эту страну в Россию попадает немалая часть французских товаров. Теперь их может стать больше — за счет текстиля.
Подобный маневр можно проделать и через имеющие подобный статус страны Восточной Европы (такие, как Болгария или Словакия). Однако и здесь возникают проблемы, если МВЭС и таможня будут отслеживать подобные поставки. Дело в том, что, к примеру, Словакия — традиционный поставщик в Россию тканей для обивки мебели. А ввоз больших объемов несвойственных для текстильной промышленности этой страны товаров (к примеру, высококачественного искусственного шелка), скорее всего, насторожит таможенников.
В любом случае новые квоты не слишком повлияют на положение российских текстильных предприятий. Некоторые преимущества, возможно, получат предприятия, выпускающие ковры и ковровые покрытия. Подавляющая часть подобной продукции, продающейся сейчас в России, импортируется из Бельгии. Российские предприятия соответствующего профиля простаивают — нет заказов. Эти производства имеют довольно современное оборудование, поэтому при наличии заказов вполне могут выпускать продукцию, соответствующую по качеству бельгийской.
Что же касается других квотируемых групп, они зачастую не имеют российских аналогов. К примеру, ввозимые в Россию из Европы ткани и изделия из искусственного шелка (основные производители — Италия, Франция и Германия), по оценкам специалистов отрасли, изготовлены по технологии, которая "на 2-3 порядка выше, чем наша". Поэтому выпуск в России подобных тканей (по фактуре и богатству цветовой палитры) сейчас практически невозможен.
В любом случае российский текстиль не может серьезно конкурировать с высококачественной иностранной продукцией. Одна из причин — отсутствие каких-либо преференций по развитию экспорта. Даже в Индии (эта страна в последнее время активно развивает текстильную отрасль) предприятие, отправляющее свой товар за рубеж, не только не платит налог на добавленную стоимость, но и получает значительные льготы. Фабрике возвращают (или засчитывают в счет оплаты других налогов) определенную часть стоимости экспортированного товара — от 5,5 до 15%.
Российские предприятия подобных поблажек не имеют. Им приходится выплачивать в федеральный и местные бюджеты (вне зависимости от того, куда направляется текстиль — на внутренний или внешний рынок) 92-97% прибыли. Мировая практика показывает, что, если налоги начинают зашкаливать даже за 40%, у производителя появляется серьезный соблазн от них уклониться.
Отечественные текстильщики в этом плане — не исключение. Но и "спасенных" ими от налогообложения денег не хватает для создания современной продукции. Поясним: основное отличие текстильной отрасли от других заключается в необходимости быстрой и частой смены выпускаемого ассортимента. А этот процесс требует серьезных технологических затрат. Для переоборудования одного ткацкого станка требуется как минимум 3 млн руб. Сумма небольшая, но при ее умножении на среднее количество загруженных на фабрике станков (300 штук) получится внушительная для любого российского текстильного предприятия цифра. Еще одна проблема — высокие общезаводские расходы, такие, как содержание собственного жилищного фонда и социальной инфраструктуры. Подобные затраты существуют и на западных текстильных предприятиях. Однако там они составляют 10-15% себестоимости продукта, а в России достигают 35%.
Завышение себестоимости российского текстиля приводит к тому, что его конечная цена на внутреннем рынке примерно на 10% выше, чем у импортируемого из Юго-Восточной Азии или той же Индии. А цены на готовую продукцию в Европе в среднем на 5% выше, чем на текстиль сопоставимого ассортимента производства Индии или Пакистана. Вследствие этого предприятия отрасли испытывают повальный дефицит в сбыте собственной продукции — средняя загрузка фабрик составляет около 30% от плановой мощности. А многие предприятия попросту простаивают — какой уж тут экспорт в Европу...