Восемь лет назад спектакль "Кислород" был признан манифестом поколения и лучшей постановкой российской новой драмы. 30 июля на российские экраны выходит киноверсия, которую снял сам автор пьесы Иван Вырыпаев. Об особенностях превращения спектакля в фильм с ним поговорила корреспондент "Власти" Алла Шендерова.
Актер, драматург и режиссер Иван Вырыпаев родился в 1974 году в Иркутске. В Москве оказался после того, как иркутские городские власти выгнали его из всех театров. "Кислород" был написан в 2001 году и сразу поставлен Виктором Рыжаковым в "Театре.doc". Спектакль о Саньке, который был в плеере и не слышал, как сказали "не убий", объездил всю Европу и получил все премии, включая "Золотую маску" в номинации "Новация". На "Маску" выдвигались и два других спектакля по пьесам Вырыпаева, также сделанные в соавторстве с Виктором Рыжаковым,— "Бытие N2" и "Июль". Однако "Бытие" шокировало жюри своим богоборчеством, а "Июль" — нецензурным монологом маньяка и людоеда, который исполнила актриса Полина Агуреева. В 2004 году Вырыпаев стал лауреатом молодежного гранта премии "Триумф". В 2006-м дебютировал в кино фильмом "Эйфория" и заслужил малого "Золотого льва" в Венеции. Снятый в 2008 году "Кислород" получил три приза на недавнем "Кинотавре" — за режиссуру, музыку и приз кинокритиков "Белый слон".
Вы находите текст "Кислорода" все еще актуальным?
При чем тут я? Я-то его вообще уже не слышу — мы же его играли пять лет, ездили по городам и в какой-то момент просто затерли. И тогда я решил больше его не играть. Вообще, мне давно хотелось превратить его в фильм. Но кто бы мне доверил?! Пришлось освоить кинорежиссуру, снять "Эйфорию", и после этого Вадим Горяинов, Леонид Лебедев и Валерий Тодоровский сказали: ну, давай попробуем. Сели с фокус-группой, и все сказали: текст работает. У нас ведь не так много фильмов для молодых. Вот, скажем, есть фильмы, популяризующие спорт, но должны же быть и фильмы, которые говорят, что нужно изучать десять заповедей. Ведь эту идею, которая стала совсем уже заезженной и формальной (я имею в виду Бога), надо как-то переосмыслить. И жизнь свою нужно как-то осмыслять. В фильме все это изложено современным языком — тем, на котором молодежь разговаривает.
Вам не хотелось сыграть в собственном фильме?
Нет, я уже не гожусь для этой роли. Леше Филимонову, который у меня играет, 28 лет, Каролина Грушка тоже молодая. А мне 35 лет, и я уже по-другому чувствую. К тому же надо было как-то руководить процессом, а изнутри это делать очень сложно.
В фильме есть очень красивые кадры подводных съемок. Как возникла идея снимать под водой?
В воде отсутствие кислорода особенно мучительно, герои ведь тонут в конце. Хотя, строго говоря, там нет сюжета. Фильм сделан в клиповой манере, поэтому места действия различны. И носителей тоже много разных использовалось: снимали на пленку, на фотоаппарат; там есть анимация, компьютерная графика, в общем, все технологии.
Как вы себя чувствовали на "Кинотавре", среди представителей киноиндустрии?
Да нормально я себя чувствовал! Там было много работ моих сверстников. Николай Хомерики, Борис Хлебников, Василий Сигарев — это все мои товарищи, я с большим интересом ждал их картин.
Приятно было обойти всех и получить приз за режиссуру?
Приятно. Но это же все игра, выбор семи человек: сегодня они в жюри, завтра — я.
"Кислород" показывали на фестивале в Карловых Варах, там он шел с субтитрами. Но актеры в фильме разговаривают очень быстро. Зрители успевали читать?
Фильм действительно уже побывал в Карловых Варах и скоро поедет на "Эру новых горизонтов" в Польшу, но вообще-то это бессмысленно. Я его специально так смонтировал, чтобы люди и слушали, и смотрели; если хоть секунда уходит на чтение, они теряют картинку. Так что "Кислород" — фильм для русских. Да мы и не задумывали его как фестивальный! Я с самого начала мечтал о наших кинотеатрах. Хотя, конечно, широкий зритель вряд ли его увидит: прокат руководствуется только заработком. Я вот иногда думаю: взяли бы продюсеры какой-то кинотеатр и показывали в нем все эти некассовые фильмы.
Привозят же в Иркутск (родной город Ивана Вырыпаева.— "Власть") всякие коммерческие фильмы, а вот привезли бы на четверть этой суммы совсем другое кино — может, оно никому бы и не понравилось, но люди узнали бы, что кино бывает и такое. Скажем, фильмы последнего "Кинотавра" — очень мрачные, грустные. Но это поколение, это разговор. И людям стоит прийти и посмотреть, как мыслит наше поколение.
В декабре в разгар кризиса, когда прокатная судьба "Кислорода" была еще неясна, вы говорили: "Честный человек сегодня не может заниматься искусством". Вы не изменили свое мнение?
Искусством-то он может заниматься, но надо заново найти отправную точку, откуда вести рассказ. Кроме того, найти применение результатам своего труда. Вот я написал новую пьесу, три года прошло после "Июля" — и написал. Хочу делать ее в театре "Практика", но у меня нет денег, а нужно заплатить шести актерам. Звездам не нужны деньги, и бездарным тоже не нужны, но есть середина — очень хорошие актеры, которые именно потому, что они хорошие, нигде не снимаются, и вот им-то как раз надо платить. В общем, сделать в этом городе спектакль очень трудно.
Вы сейчас работаете в Москве?
Между Варшавой и Москвой, но больше в Москве. Хотя сейчас собираюсь в Варшаву — буду ставить "Июль". В Польше хороший режиссерский театр и актеры в лучшей, чем у нас, форме. Но у них напрочь отсутствует театр текста — они вообще не доверяют слову, привыкли все переписывать. Тот драматургический бум, который случился у нас в начале 1990-х благодаря Михаилу Угарову, Елене Греминой, Эдуарду Боякову,— у них такого до сих пор не произошло. Например, там много раз ставили "Кислород", но даже в театре у знаменитого Гжегожа Яжины текст пересказывали своими словами. И я не мог им объяснить, что смысл "Кислорода" в том, что он так написан, а не по-другому. Сказать ведь любой может — а тут важно, как составлены слова. Вот почему я хочу сделать в Польше "Июль" — это была бы первая постановка, где в центре был бы текст. Правда, я немного волнуюсь, я ведь не очень хороший театральный режиссер. Я больше драматург.
А новая пьеса о чем?
Первый раз в жизни написал то, что хотел! Я, по сути, только эту пьесу и хотел написать. Я все время о ней думал, но никак не мог найти ее — не сюжет, а форму. В итоге она очень традиционная, там актеры существуют за четвертой стеной, там вообще все как в театре. Пьеса называется "Танец Дели", это как бы семь одноактных пьес, в которых одна главная героиня — танцовщица, которая придумала танец Дели. Она все время о нем рассказывает, но не танцует.
Вы в Москве в театр ходите?
Если честно, я уже забыл, когда был там. Есть, конечно, спектакли, которые я с удовольствием посмотрел бы, но вообще театр потерял свою актуальность. Сейчас если у человека освободилось два часа и он хочет за это время получить что-то для своего развития, он ведь не пойдет в театр.
Каковы ваши дальнейшие планы в кино?
А у меня и с этим проблема: нет таких продюсеров, которые хотят со мной снимать. Вот вы спросили про "Кинотавр", а я как раз там остро почувствовал, что никто не хочет со мной работать. Наверное, потому, что дорого и невыгодно. У меня есть одна идея, но нет партнеров — сейчас вроде бы заинтересовались одни добрые люди, но это еще не решено. Хотя если не буду снимать, тоже особенно не расстроюсь. Я вообще хочу театром заниматься — хочу сделать свой центр, хочу студентов набрать, чтобы люди собирались, делали что-то вместе.
Вы же сказали, что театр нынче не в моде.
Так я и хочу это изменить!