Президент Виктор Ющенко вчера уволил начальника Управления государственной охраны (УГО) Валерия Гелетея и назначил на его место Александра Бирсана. После передачи дел новому руководителю УГО ВАЛЕРИЙ ГЕЛЕТЕЙ рассказал специальному корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ СИДОРЕНКО о причинах своей отставки и итогах работы управления.
— Вы ушли в отставку по собственному желанию или по требованию руководства?
— Я не инициировал этот процесс и до прошлой пятницы не знал, что меня отправят в отставку. Хотя догадывался, конечно. Кстати, фактически указ президента о моем увольнении был подписан именно в пятницу, он просто датирован сегодняшним днем (14 июля.—Ъ). Узнав об этом, 10 июля я вышел из отпуска и встретился с президентом, уточнил, действительно ли он принял такое решение, после чего мы поблагодарили друг друга и расстались.
— Вы оказались чем-то неугодны Виктору Ющенко или руководству секретариата?
— Ни от президента, ни от главы секретариата Веры Ульянченко я не слышал каких-либо замечаний относительно моей работы или работы УГО. Очевидно, единственная причина — моя близость к бывшему главе секретариата Виктору Балоге — она слишком велика, по их мнению.
— Тот факт, что во время подписания указа вы находились в отпуске, позволяет вам оспорить свое увольнение?
— С правовой точки зрения действительно были допущены нарушения. И дело даже не в отпуске — не были соблюдены некоторые процедуры. Но это не важно. Я сразу сказал, что не буду подавать в суд, не буду оспаривать свое увольнение и выполню указ президента.
— Есть ли у вас возражения против кандидатуры нового начальника УГО, Александра Бирсана?
— Нет. Уверен, что у Александра Семеновича хватит мудрости для принятия правильных решений на этом посту. Но на церемонии его представления личному составу я не был. Есть моменты, с которыми я не согласен, поэтому не хотел там присутствовать. До прихода нового начальства я попрощался со своими подчиненными, поблагодарил их, после чего ждал завершения церемонии в кабинете начальника управления, чтобы передать дела.
— Подводя итоги вашего пребывания на посту, можете ли вы признаться, что не смогли выполнить каких-либо задач?
— Главная задача, которую я ставил,— поднять уровень боеспособности и профессионализма УГО. Чтобы бойцы могли и на турнике подтягиваться, и зимой искупаться в проруби с охраняемым лицом. Это было сделано. Хотелось также максимально обеспечить бойцов УГО жильем, но из-за кризиса реализация этих планов не была завершена.
— Вы были назначены начальником УГО 24 мая 2007 года, в день захвата Генпрокуратуры. Были ли в связи с этим вам поставлены какие-то особые задачи, оказались ли они выполнены?
— Особых задач у меня не было. Хотя мое назначение действительно состоялось в особый момент. И если сегодня представление руководителя УГО было проведено с соблюдением всех канонов, с цветами и теплыми словами, то у меня все было иначе. В 9 утра меня представили, а в 9.30 я уже был в ГПУ, на баррикадах.
— Ранее вы заявляли о подготовке покушений на известных политиков. Эти сведения подтвердились?
— Один раз я заявлял о подготовке покушений — на Юлию Тимошенко, Давида Жванию и Юрия Луценко. Я хочу вас спросить — как мои слова должны были подтвердиться? Должны были убить кого-то из охраняемых лиц? Моя информация о покушениях была абсолютно правдивой, и подтверждение этому — тот факт, что соответствующее уголовное дело до сих пор расследуется. Если бы это была дезинформация, дело бы уже закрыли.
— В 2008 году была информация об угрозах Виктору Балоге. Ему якобы угрожал один из высокопоставленных чиновников в правительстве. Расскажите, о чем шла речь.
— Там тоже было расследование. Я им не занимался, поэтому не буду комментировать.
— Были ли другие сообщения о подготовке покушений на известных политиков?
— Да, у нас неоднократно были сообщения об угрозе жизни охраняемых лиц. И каждый раз мы усиливали охрану в зависимости от того, насколько серьезна угроза. Такие сообщения всегда были и будут хотя бы по той причине, что в стране есть неадекватные и психически больные люди, которые вынашивают планы преступлений против чиновников.
— На ваш взгляд, следует ли проводить реформу УГО?— Надо менять закон об Управлении государственной охраны. Необходимо увеличивать полномочия управления, финансирование. Нужно ввести ответственность охраняемого лица, которая сегодня не предусмотрена. В частности, нужно, чтобы УГО могло запретить охраняемому лицу пребывать в том или ином месте, если это представляет опасность для его жизни. Мы, кстати, разработали и передали в секретариат президента соответствующий законопроект. Но я понимаю, что в нынешних реалиях нет шансов на его рассмотрение в парламенте.
— Предполагает ли ваш законопроект переподчинение президентского полка в ведение УГО — эта тема широко обсуждалась в 2008 году?
— Мы сняли этот вопрос с повестки дня, потому что он слишком политизирован. Хотя я считаю, что государство от этого многое теряет. Президентский полк мог бы стать базой для подготовки будущих бойцов УГО.
— За время вашей работы в секретариате президента и УГО вам несколько раз были присвоены внеочередные воинские звания. За что вы их получили?
— Это утка! Я не получил от президента ни одного досрочного звания, так и напишите! Порядок получения воинских званий определен законом, и он полностью соблюдался.
— Напомню: в конце 2006 года вы были полковником милиции, через два года стали генерал-полковником, а затем появились сведения о присвоении вам звания генерала армии.
— А вы посмотрите, кто из генералов, занимавших руководящие должности, ждал 20 лет, прежде чем стать генерал-лейтенантом или генерал-полковником? Все получали звания через год, так что это обычная практика. Я был назначен на должность главы УГО, где до меня работали люди в звании генерал-лейтенанта или генерал-полковника. И я получил через год очередные, а не внеочередные звания. А что касается звания генерала армии — это была утка.
— Чем вы теперь будете заниматься — уйдете в политику?— Прежде всего я отдохну — у меня есть 45 дней отпуска, который я проведу с семьей. А когда это время пройдет, вы узнаете о моем следующем месте работы.