Подробности
Небольшие группы людей с озабоченными лицами идут вдоль ограды Черкизовского рынка. На вопрос: "Куда?" — отвечают коротко и с явной издевкой: "К кладбищу". Я примыкаю к одной из групп, собранной из говорливых украинских продавщиц, и следую за странной процессией.
Сейчас на Черкизовском любое движение в радость. Все лучше, чем стоять под палящим солнцем и через ограду с немым упорством наблюдать за пустой торговой площадью. Это совершенно бесполезное с точки зрения постороннего занятие стало буднями тысяч продавцов. Каждый день русские, украинцы, азербайджанцы, киргизы, вьетнамцы стекаются под рыночный забор и часов 5-6 ничем, собственно, не занимаются, а только вглядываются в пустые торговые ряды. Смысл у этого стояния, однако, есть. "Охрана у рынка плохая, ее сократили на 40 процентов, а весь наш товар там, — объясняет Людмила Литовцева из Львова. — Уже пошли слухи о грабежах. Говорят, например, что китайцы тайком не только свой товар вывезли, но и часть вьетнамского прихватили. Вывезти одну "газель" с товаром — неофициально 60 тысяч рублей. Так что нужно смотреть".
Вот и стоят, смотрят. "Мы здесь все закаленные, работали без выходных, с 5 утра на ногах, — вносит ясность продавец из Донецка Лариса. — Я продавала женскую одежду из Турции, все легально, документы есть. Само собой, и покупателей тьма была, и оптовиков. А сейчас маршрутки стоят, транспорт почти не ходит: нет никого. Я помню, такое у нас в Донецке в 1992 году было. Тоже вдруг все связи порвались, торговля встала. И страна рухнула..."
Звучит мрачно. Но настроению окружающей публики вполне соответствует. Вьетнамка с весенним именем Май, рассказывая, что товар не отдают, денег нет, аренду не возвращают и вообще кругом людей обворовали и обманули, вдруг стихает и очень серьезно говорит: "Фсе ище хуше пудет". От этого пророчества снова стало жутковато.
Десять тысяч неучтенных душ
У входа на рынок тысячная толпа, по поведению и речам очень похожая на обманутых дольщиков. Атмосфера почти как на митингах, не хватает только плакатов. Ирина Максимова — одна из 10 тысяч (!) российских продавцов, лишившихся работы с закрытием Черкизона. Ее лицо все в движении, руки взмахивают, красная кофточка видна то тут, то там на фоне опечатанных павильонов. Ирина бодро вводит меня в курс дела: "Перед закрытием с нас собрали аренду за июль. Плюс мы закупили летний товар у поставщиков. 28 июня сказали, что рынок на день-два закроют из-за спортивных соревнований. Мы ушли, ничего не забрав. Больше рынок не открыли. У меня в контейнере — на 500 тысяч рублей женского нижнего белья белорусского, польского, российского производства. Если его не реализовать в ближайшее время, оно потом уйдет за бесценок. Да и где, кроме Черкизовского, может сейчас торговать русский?"
— Торговать совершенно негде, — присоединяется к разговору Зинаида Васильева. — Все заняли китайцы, у них и товар нашелся, и деньгами диаспора помогла. Если раньше место на первом этаже в ТК "Москва" в Люблине стоило 30 тысяч рублей в месяц, то теперь 140 тысяч. То есть вся нелегальная торговля, с которой боролись, живет прекрасно. А я, коренная москвичка, пропадаю, как и мы все.
"Мы" — это по преимуществу продавцы с части рынка, которая называлась "Новый АСТ". Там торговало множество российских граждан, соблюдались, как они сейчас говорят, санитарные нормы и даже недавно сделали ремонт. "Не то что на "Луже", — берет меня за руку продавщица Лида. — Вот где ужас: везде вода, палатки маленькие и такие грязные, что даже товар выложить стыдно. И нас хотят туда согнать, это как будто вернуться в 90-е".
— Мы ведь не о многом просим, — продолжает Лида. — Если власть хочет навести порядок, мы только рады. Не придется отстегивать администрации рынка по 4 тысячи долларов в месяц. Но вы предупредите людей, дайте время и гарантии честным продавцам, что они не разорятся. А нас, даже когда закрывали, обманули...
Черкизовский рикошет
Продавец Света отработала 20 лет на ЗИЛе, а в 1990-е пошла на Черкизовский. Ловко выкручивая руль "шестерки", она подбрасывает меня до метро, а заодно рассказывает: "Черкизовский — это основа российского мелкого бизнеса. Любая только что открывшаяся фабрика, предприятьице первым делом заводило здесь свою точку. Потом, набирая обороты, могло расшириться. Две знакомые мне фабрички по пошиву одежды из Ростова и Дагестана теперь точно разорятся. А сколько таких фабричек по России?"
Много, киваю в ответ. Я уже видела Алиму, у которой в Кисловодске предприятие по производству ниток. Единственное доступное место сбыта — Черкизовский. Теперь она и ее работники без денег. Или, например, Максим из Иванова: у них с мамой фирма, шили женскую одежду, держали 50 человек. Теперь всех уволят. На грани краха швейная фабрика "Валерия" в Коломне, а еще предприятия в Смоленске, в Орле...
Любой продавец с ходу назовет несколько известных ему российских производителей, которые потеряли свое дело — не из-за кризиса, а из-за закрытия рынка. Вот Гуля Умарова, она на Черкизоне в якобы полностью китайской "Евразии" торговала российскими брюками. Их шили в Твери, на маленькой фабрике ООО "ОЛЕХ", где работали 40 местных жительниц. Теперь им — на биржу труда. У фабрики нет ни денег, ни товара, который лежит мертвым грузом в контейнере Гули — нечем платить за аренду. "И за что им это? Мы ведь уже 10 лет вместе работаем..." — растерянно спрашивает Гуля.
Даже высокий и худощавый Самвел с лицом восточного мудреца не может ответить ей на этот вопрос. "Я окончил МГТУ им. Баумана и Геологоразведочный университет, то есть имею два высших, — с тихой улыбкой рассказывает он. — Но работаю на Черкизовском. Этот рынок начинался с образованных людей, которых забросило туда в 1990-е, и очень многие из них так и остались там. На "Новом АСТ" все вообще было цивилизованно, и оптовики из регионов доверяли нам. Сейчас у меня каждый день по 18-20 звонков от закупщиков: люди не знают, чем заполнять прилавки, если на Черкизовском больше ничего не купишь".
Закупщики здесь у каждого — со всей России. Ольга Сергеева зачитывает свою телефонную книжку: Рязань, Саратов, Тула, Пенза, Архангельск, Петрозаводск, Новосибирск, Екатеринбург, Ростов, Нальчик, Махачкала... Рынки этих городов были "филиалами" Черкизовского, их продавцы ехали сюда за товаром. "Нужно понимать, Черкизовский — это не просто рынок, а крупнейший центр дешевых оптовых закупок в России, — просвещает продавец Марина Зверева. — Нельзя его просто закрыть, не предложив людям альтернативы. Через неделю-две в регионах станет нечем торговать, поднимутся цены. Думаете, люди из провинции начнут на зарплату в 3 тысячи рублей покупать дорогую одежду? Уж скорее лапти станут плести".
У властей, правда, свой ответ на эти упреки: Черкизовский и его "филиалы" душат российскую легкую промышленность. Именно из-за расцвета рыночной торговли крупные предприятия легпрома вынуждены были в 1990-е распродавать оборудование и сворачивать производство, говорится в специальном докладе министра промышленности и торговли Виктора Христенко. Зачастую на этом же вывезенном из Иванова оборудовании в Турции и Китае шили продукцию для Черкизона, указывается в документе.
Чиновники, правда, забывают: на фоне угасания грандов советского легпрома по всей стране, включая то же Иваново, стали появляться небольшие частные швейные фабрики и цеха. Они быстрее реагируют на спрос, лучше угадывают модные тенденции и делают именно то, что нужно потребителю. И именно по таким предприятиям закрытие их основного канала сбыта, Черкизовского рынка, бьет сильнее всего. Похоже, государство, пытаясь защитить легкую промышленность, убивает наиболее конкурентоспособную и современную ее часть.
Тысячи обиженных
Неожиданно по рядам подзаборного "стояния" пробегает слух: вроде бы разрешили вывозить товар с "Евразии", но услуга, само собой, нелегальная и дорогая. А денег у большинства нет. Новость разные люди обсуждают по-разному. На травке у ограды "закрытой территории" группа таджиков: они кажутся очень спокойными, а на поверку оказывается — полностью отчаялись. "Меня на рынке все звали Касим, но на самом деле я Бахтыр. Просто Касим по-русски красивее звучит, — говорит один из них. — Я работал грузчиком в контейнере русской женщины. И свои документы — паспорт, водительское удостоверение — всегда держал в контейнере. Там сохраннее — никто не украдет. С собой брал только загранпаспорт и регистрацию. Нам никто не сказал, что рынок совсем закроют. Я и ушел как обычно, все документы оставил. Права особенно жалко..." Касиму, впрочем, еще повезло — у него на руках хоть какой-то документ, а многие ведь и загранпаспорта оставляли в контейнерах.
С каким-то почти философским отчаянием смотрит на происходящее Масуд Юсеф Зай. Он торговал на Арабском рынке Черкизона женскими заколками и тоже оставил там документы и деньги. "При мне только долги, но ой как тяжело их нести, — опускает голову Масуд. — Я, конечно, понимаю: разное на рынке было. Нужен порядок. Но вот я: торговал честно, документы имел, а тут раз — и нелегал. Разве так за порядок борются? Я маленьким уехал из Кабула, много торговал на рынках Азии и 6 лет назад приехал на Черкизовский. Но вот что скажу: пусть мне только вернут товар, я расплачусь с долгами и больше в Россию ни ногой. Чтобы без войны так все взяли и отняли — я не понимаю. Может, это потому, что я афганец, а не русский, может, русские понимают..."
Русские, однако, тоже не понимают. Но отвлекаться у забора нельзя: стой и смотри, жди новостей...
* * *
В пятницу вечером с разъяснениями по ситуации на Черкизовском рынке выступил представитель Следственного комитета при прокуратуре. "Собственники, представившие администрациям рынков соответствующие документы на принадлежащие им товары, вправе ими распоряжаться по своему усмотрению", — заявил официальный представитель СКП Владимир Маркин.
"Огонек" созвонился с продавцами "Нового АСТ": им разрешили подойти к контейнерам, они забрали документы и личные вещи. "Но товар пока не вывозим: сначала нужно понять, куда его складывать, — рассказала продавец Ирина Максимова. — Мы надеялись, что нам выделят какое-то место для торговли. Но, получается, нас просто выставляют на улицу с тюками".