Премьера театр
Петербургский театр "Карамболь" показал премьеру мюзикла Мишеля Леграна "Шербурские зонтики". В поставленном Василием Бархатовым и Зиновием Марголиным спектакле ДМИТРИЙ Ъ-РЕНАНСКИЙ признал самое значительное событие петербургского музыкального театра последних лет.
Премьеру "Шербурских зонтиков" ждали с опаской: создатели спектакля замахнулись на святыню кинопартитуры Мишеля Леграна, притом что все предыдущие петербургские (и, если быть совсем уж честным, почти все российские) опыты в жанре мюзикла смотрелись и слушались крайне неубедительно. Опасения оказались ложными — 25-летний режиссер Василий Бархатов, известный главным образом сотрудничеством с Мариинским театром, в соавторстве с матерым художником Зиновием Марголиным выпустил лучший свой спектакль. От культового фильма Жака Деми создатели театральной версии "Шербурских зонтиков" позаимствовали лишь сценарий, при этом рассказанная ими история куда жестче и по художественному языку, и по вложенным в нее смыслам. Минималистский дизайн лощен, но интонация спектакля русская, а точнее, вполне чеховская: "Зонтики" Бархатова--Марголина бликуют мучительными недосказанностями и нежнейшими психологическими полутонами.
Сценография Зиновия Марголина на первый взгляд лишь конструктивно-сценически осваивает партитуру Мишеля Леграна — текущую нон-стоп, меняющую место действия каждые несколько минут, созданную специально для монтажного стола и совершенно непригодную для театрального формата. Никогда еще прием монтажа не воплощался на театральной сцене так совершенно: вращаясь, пара занимающих весь экран сцены круглых плоскостей с прорезями вмиг "кадрирует" сценическую картинку, фокусируя изображение и выхватывая наступающие друг другу на пятки крупные планы. Неспособность героев противостоять этим механизмам судьбы волнует Василия Бархатова более всего. Цепочка трагически непредсказуемых случайностей в его спектакле высушивает влюбленных до состояния манекенов с витрины, предпочитающих любви евростандарт житейского счастья.
Про любовь и ее утрату господин Бархатов пронзительнее всего высказывается в кульминационных дуэтах каждого из действий. В дуэте прощания первого акта тоскующая пара расположилась на первом ряду зала кинотеатра, за их спинами то и дело меняются зрители, пустеют пакеты попкорна, бабушка-уборщица натирает полы. Несколько музыкальных минут, отпущенных господином Леграном на этот дуэт, господин Бархатов раздвигает во времени: влюбленные часов не наблюдают — понятно, что в зале они сидят не первый сеанс.
В сцене на вокзале из-под колосников свешиваются электронные табло расписания, во втором акте на них высветятся первые строчки письма Женевьевы Ролану Кассару — так запараллелены сцены физического и духовного расставания героев. В финальной встрече героев режиссер ненавязчиво сопоставит улетучившуюся любовь и то, что обретено взамен: рядом будут стоять прелестная дочь экс-влюбленных и очаровательная бензоколонка. Как бы весело главный герой ни резвился в последней сцене спектакля со своим сыном и супругой, после такого флешбэка занавес может падать только траурный — и только под точно рассчитанную дирижером Всеволодом Полонским кульминацию, оплакивающую разбитые надежды.