Жизнь втроем а-ля Дилан Томас — не богемная причуда и не разврат, а последняя романтическая утопия. Когда брак по любви победил брак по расчету, место буржуазного адюльтера, ничьих чувств не ранившего, заняла измена, то есть экзистенциальная драма. Тройные союзы строились на вере в то, что любви хватит на всех, а искренняя дружба предохранит от пошлой ревности. Когда видишь в "Генри и Джун" (Henry et June, 1990) Филиппа Кауфмана светящиеся лица Джун Миллер (Ума Турман) и Анаис Нин (Мария де Медейрос), деливших любовь отца литературной секс-революции Генри Миллера, самую прекрасную пару женских лиц в кино 1990-х, в эту утопию веришь.
Хотя, как правило, попытки ее реализовать недолговечны. Но если составить список лучших фильмов о любви, в него неизбежно войдут два гениальных гимна тройным союзам — "Дизайн для жизни" (Design for Living, 1933) Эрнста Любича и "Жюль и Джим" (Jules et Jim, 1962) Франсуа Трюффо. Мудрый комедиограф Любич работал в Голливуде, запуганном цензурой. Поэтому его герои строго оговаривали правила общежития: No sex! Но мы-то понимаем, что говорилось это для дядей-цензоров. Взвинченная чувственность рисовальщицы Гильды (Мириам Хопкинс), писателя Тома (Фредерик Марч) и художника Джорджа (Гэри Купер) не оставляет в этом никаких сомнений. В подтексте фильмов Любича — переживание недолговечности жизни. Поэтому он любовался юными героями, пока они юны. И наплевав на мораль, посылал в финале неразлучных ангелов-любовников спасать Гильду от мужа, за которого она выскочила в припадке здравомыслия. Трюффо вдохновлялся "Дизайном", но переделал его в трагедию со смертельным исходом. Немец Жюль (Оскар Вернер) и француз Джим (Анри Серр) тоже творческие личности и закадычные друзья. В Катрин (Жанна Моро) они узнали девушку-статую, в которую влюбились. Но любовь становится мучительным многолетним испытанием, вечным ожиданием, по сравнению с которым даже Первая мировая война, на время разделившая героев, кажется чем-то второстепенным.
Однако не стоит забывать, что любовь втроем — русское ноу-хау, и первый откровенный фильм на тему — "Третья Мещанская" (1927) — снят Абрамом Роомом. Это естественно: Россия — страна утопий. Для демократов 1860-х годов такие союзы символизировали очищение от лицемерия общества, были прообразом грядущего всеобщего братства (вспомним Некрасова и супругов Панаевых, Сеченова и супругов Шелгуновых). Для символистов — "микроячейками мистической соборности": на "башне" Вячеслава Иванова вообще черт знает что творилось. Революционеры 1920-х истребляли собственнический инстинкт не только в общественной, но и в личной жизни. В пуританские 1930-е такая любовь стала формой диссидентства: литературовед Эмма Герштейн привела в мемуарах сексуальную версию последнего ареста Осипа Мандельштама. Кстати, когда наконец снимут фильм о Владимире Маяковском и супругах Брик? Пора закрепить отечественное первенство, напомнить, что всякие там Диланы Томасы и Генри Миллеры лишь эпигоны великого пролетарского поэта.