Военный переворот в Гондурасе, сместивший президента Мануэля Селайю, прошел не очень по-гондурасски и совсем не по-военному: бывший президент в добром здравии дает интервью в соседней Коста-Рике. Впрочем, и этих неприятностей Селайя, скорее всего, избежал бы, если бы догадался, что менять конституцию следует по-российски.
Робкие военные
Воскресенье, 29 июня, должно было стать особенным днем в жизни президента Гондураса Мануэля Селайи — должен был состояться референдум, после которого он мог рассчитывать на продление срока своих полномочий. Но день не заладился с самого утра. На рассвете Селайя проснулся от криков и звуков выстрелов. Президентский дворец, расположенный в столице Тегусигальпе, подвергся осаде вооруженных сил. Охрана дворца пыталась сдержать наступление, но была быстро разоружена. Через некоторое время в комнату к президенту ворвались люди в военной форме. Селайя не собирался принимать гостей и даже не успел переодеться: солдат своей армии, которая, впрочем, ему уже не подчинялась, он встретил в пижаме.
Без лишних разговоров Селайю под дулом автомата посадили в автомобиль и вывезли из столицы. Сон давно развеялся, но президент долго не понимал, куда следует кортеж. И только когда Селайю доставили на борт военного самолета, а тот взял курс за пределы страны, все окончательно встало на свои места.
Как ни странно, переворот проходил мирно и спокойно, хотя военные вывели на улицы Тегусигальпы танки и подняли в воздух самолеты. Организаторы путча наверняка знали, что применять технику не потребуется, но на всякий случай решили продемонстрировать серьезность своих намерений. Коммуникации и электричество заранее отключили.
Армейский самолет, ставший на время бортом номер один, приземлился в аэропорту столицы Коста-Рики Сан-Хосе, где Мануэля Селайю высадили. Он сразу же собрал вокруг себя журналистов и объявил, что его похитили и отстранили от власти, что он не признает никого, кто встанет во главе Гондураса, и намеревается президентствовать весь положенный ему по закону срок, который истекает в январе 2010 года.
В поддержку Селайи выступили все его друзья в регионе, в первую очередь главный сторонник — президент Венесуэлы Уго Чавес. "Это переворот, совершенный против всех нас,— заявил Чавес,— и мы должны сделать все, чтобы остановить его". Венесуэльский лидер, как обычно, был скор на суждения. В политическом кризисе в Гондурасе он обвинил Соединенные Штаты: "Империя янки приложила руку к этому пещерному перевороту".
Американская администрация, однако, тоже выступила на стороне свергнутого президента. По словам Барака Обамы, "переворот был незаконным, Селайя остается демократически избранным главой государства". "Это станет ужасным прецедентом,— добавил он,— если мы начнем движение вспять к тому времени, когда переход власти осуществляется путем вмешательства военных, а не путем выборов". Вскоре о поддержке Селайи объявили почти все соседствующие с Гондурасом страны. С критикой военного переворота выступили Организация американских государств и ООН, которые потребовали сохранения в Гондурасе демократии и соблюдения прав человека.
Тем временем перед осажденным дворцом в Тегусигальпе собралось несколько сотен сторонников Селайи, которые сооружали баррикады и жгли покрышки, забрасывая солдат и полицейских камнями. Военные решительно подавили демонстрации с помощью слезоточивого газа, дубинок и брандспойтов. Они захватили офис ведущей радиостанции и запретили вещание CNN и венесуэльского телеканала Telesur. Эфир государственных каналов тоже был заблокирован. Оставшиеся кабельные телекомпании показывали сериалы и кулинарные передачи, а небольшие радиостанции транслировали музыку. В городе был введен комендантский час.
По большому счету вмешательство военных на этом прекратилось. В нарушение всех латиноамериканских традиций они не взяли власть в свои руки. Вместо Селайи пост президента занял его однопартиец — глава гондурасского конгресса Роберто Мичелетти. "Я оказался здесь не посредством бесчестного переворота,— заявил он после принятия присяги с такой уверенностью, как будто переворота на самом деле не было.— И я благодарен Богу за такую прекрасную возможность". Конгресс единодушно поддержал нового президента, удовлетворив прошение об отставке, которое якобы написал сам Селайя. Бывший глава государства немедленно заявил, что никакого прошения не составлял, и, учитывая обстоятельства его смещения с должности, его словам, похоже, можно верить.
На пресс-конференции, которую в день переворота организовал госдепартамент США, один из высокопоставленных американских чиновников заявил, что в Гондурасе дело шло к перевороту уже давно: "Вместе с нашими партнерами в регионе мы старались добиться того, чтобы противоречия внутри Гондураса были решены демократическим путем, с сохранением конституционного порядка. Но политические силы внутри страны не прислушались к нашему посланию".
За неделю до обострения кризиса события в Гондурасе действительно приняли такой оборот, что разрешить ситуацию с помощью демократических процедур стало практически невозможно. Все политические силы в стране — от Верховного суда до прокуратуры — выступали против задуманного Селайей референдума, но он не хотел отступать. И военных позвали на помощь, только когда все остальные методы давления на президента не сработали.
Опасливый реформатор
Чего намеревался достичь Селайя проведением референдума, не совсем понятно. Вопрос, на который предлагалось ответить, звучал приблизительно так: хотите ли вы, чтобы в бюллетенях на президентских выборах в ноябре содержался пункт о необходимости созыва конституционной ассамблеи? Фактически, как заявил Селайя, это был бы не референдум, а простой опрос населения.
Его сторонники утверждали, что предполагаемые изменения конституции касались положения в стране международных компаний, которые, по мнению президента, стали слишком влиятельными и начали вмешиваться в политику. А противники Селайи были уверены, что он собирается продлить срок своих полномочий, ограниченный четырьмя годами. И это при том, что в конституции Гондураса четко сказано: любой, кто предложит изменить пункт о сроке президентских полномочий, немедленно освобождается от каких-либо общественных должностей. Более того, статья 42 конституции предусматривает за подобные предложения лишение гражданства.
За несколько дней до переворота конгресс Гондураса принял закон, запрещающий проведение референдумов менее чем за 180 дней до всеобщих выборов. Тем самым опрос, который собирался провести Селайя, становился незаконным: следующие президентские выборы назначены на 29 ноября. Большая часть депутатов конгресса, в том числе члены Либеральной партии, к которой принадлежит сам Селайя, проголосовали за расследование его деятельности, нарушающей конституцию. Селайя не нашел ничего лучшего, как обратиться к председателю конгресса Роберто Мичелетти с такими словами: "Что с тобой, Роберто? Меня избрал народ, а не конгресс. Как ты можешь сместить меня, ты, мелкий, второсортный депутат, который получил свой пост только потому, что я освободил для тебя место в моей партии?"
Испортив отношения с конгрессом, Селайя не мог найти поддержки ни у одной политической силы в стране. Задуманный им референдум назвали незаконным омбудсмен республики, генеральный прокурор, а также Верховный суд. Президент обратился к главнокомандующему — генералу Ромео Васкесу с требованием доставить бюллетени к участкам для проведения референдума. Но генерал отказался выполнять эту предписанную ему законом обязанность, опираясь на распоряжение Верховного суда. Селайя отправил Васкеса в отставку. После этого об отставке объявил министр обороны Эдмундо Орлеано, а затем и почти весь командный состав гондурасской армии.
Тогда Мануэль Селайя собрал сторонников и вместе с ними отправился на военную базу, где хранились бюллетени. Он перевез бумаги в свой дворец, откуда и начал их распространять. Верховный суд объявил его действия незаконными и потребовал восстановления Васкеса в должности главнокомандующего. Но Селайю не остановило и это. "Мы не подчинимся Верховному суду,— кричал он, выступая перед сторонниками.— Суд, который защищает интересы банкиров и богачей,— это угроза демократии".
Поскольку решение Верховного суда также никак не повлияло на Селайю, было решено захватить власть силой, выставив президента из страны. "Вооруженные силы действовали по распоряжению компетентного судьи,— заявил представитель высшей судебной инстанции.— Они защищали верховенство закона". Впрочем, сам Мануэль Селайя уверен, что его президентство еще не завершено. "Когда я вернусь, люди скажут мне: "Мы в твоем распоряжении",— заявил он, выступая перед Генеральной ассамблеей ООН в Нью-Йорке.— Других вариантов нет".
Бесстрашный перебежчик
Уверенность Мануэля Селайи подкрепляется тем, что ни одна из стран, с которыми Гондурас сотрудничал, пока он работал президентом, не сочла его высылку законной и, соответственно, не признала новую власть. Когда Мануэль Селайя стал президентом в 2006 году, он старался поддерживать хорошие отношения со всеми соседями, в особенности с Соединенными Штатами. В США идет 70% гондурасского экспорта, который в основном состоит из текстиля, бананов и кофе. В США проживают выходцы из Гондураса, ежегодно отправляющие на родину более $2 млрд, что составляет четверть ВВП республики. К тому же американская администрация оказывает Гондурасу дополнительную финансовую помощь, которая исчисляется от $30 млн до $90 млн каждый год. В начале своего правления Селайя присоединился к инициированному США договору о свободной торговле в Центральной Америке, мотивируя это тем, что тот откроет американский рынок для гондурасских товаров, и даже вступил в конфронтацию с левыми силами, уверенными, что страна попадет в экономическую зависимость от США. Однако когда Гондурас столкнулся с экономическими проблемами, Селайя неожиданно изменил внешнеполитические приоритеты.
В октябре 2007 года он стал первым за последние 46 лет гондурасским президентом, побывавшим с официальным визитом на Кубе. Его отношения с главным представителем социалистических сил в регионе, Уго Чавесом, становились все прочнее. В августе 2008 года Гондурас вступил в антиамериканский экономический блок ALBA, лидерство в котором принадлежит Венесуэле. Туда входят все государства, которыми управляют сторонники Чавеса: Боливия, Никарагуа, Эквадор, Куба. В награду за вступление в этот союз Уго Чавес пообещал Селайе купить гондурасские облигации на $100 млн, а также подарил Гондурасу 100 тракторов и 4 млн энергосберегающих лампочек. Чтобы вкручивать лампочки, в Гондурас прислали кубинских инженеров.
В феврале Чавес успешно провел референдум, позволивший ему участвовать в президентских выборах сколько угодно раз. И Мануэль Селайя был в числе первых, кто поздравил его с этой победой. Такой же референдум устроил и президент Боливии Эво Моралес — и тоже добился утверждения своего права переизбираться. В их компании Селайя смотрелся невыразительно, ведь он мог править только четыре года. Поэтому, когда он заявил о желании внести изменения в конституцию, многие решили, что речь идет именно о продлении президентских полномочий.
Судя по всему, Соединенные Штаты простили Селайе его сближение с Чавесом и даже попытку изменить конституцию. Тем не менее администрация Барака Обамы в отличие от Организации американских государств не стала угрожать новому правительству Гондураса экономическими санкциями. Сразу после переворота Роберто Мичелетти заявил: "Я обращаюсь к нашим союзникам в США с просьбой поддержать нас в этот важный момент. Экономика Гондураса оказалась полностью разрушена предыдущим правительством. Если финансовая помощь из Соединенных Штатов не перестанет поступать, мы докажем, что каждый полученный нами цент будет потрачен на благо населения страны". В Вашингтоне прекрасно понимают, что именно экономические санкции стали бы наиболее верным способом вернуть Селайю. Так что хотя на словах США выступили против военного переворота, эти слова, по всей видимости, не следует понимать буквально.