Мобильные фоны

радуется Ольга Лузина

Что только не дарят Эрмитажу. Фарфоровые вазы, шпалеры, грамоты, ковры, литографии, серебряные блюда, золотые сосуды, свадебные платья, кружева, зонтики. Картины и скульптуры тоже пополняют коллекцию; в основном их преподносят сами авторы, нередко рассчитывающие таким образом добавить веса своей репутации. А в этот раз щедрый дар приходит от партнера музея, римского издательства "Иль Чиньо Галилео Галилеи", которое уже несколько лет активно помогает Эрмитажу готовить выставки итальянского искусства и поставляет каталоги к различным музейным проектам. Пять произведений художников оп-арта и кинетизма отчасти восполнят печальную лакуну в эрмитажном собрании, где крайне мало западноевропейского искусства после 1917 года.

Картина аргентинца Орасио Гарсиа Росси "Электрический светоцвет, вращение" (2006) представляет последнюю версию оп-арта одного из основателей G.R.A.V. — Groupe de Recherche d'Art Visuel, команды исследования визуальных искусств, члены которой в 1960-е годы усердно рыли художественный грунт в поисках нового языка на основе взаимодействия света, цвета и движения и накопали немало находок по оптической и кинетической части. После десятилетий экспериментов с черно-белой геометрией, движущимся светом, замурованным в ящики, динамическим алфавитом Росси возвращается к двухмерной пластике любимого кинетистами волнового движения, рождающегося в композициях из концентрических кругов, спиралей и светящихся колбочек. Ему вторит итальянец Альберто Бьязи со "Зрительной треугольной динамикой" (1965-78), где полоса внутри светло-серой формы раскаляется до ярко-красного свечения, — подобные фигуры художник тоже классифицирует как "вращения", но всегда сохраняет связь с природными формами, не абстрагируясь до "светоцветов". Из центра треугольника расходятся линии, складывающиеся в муаровый узор, — главная фишка Бьязи в станковых вещах и один из самых характерных приемов оп-арта и кинетизма. Не менее типична раскручивающаяся спираль в работе "Без названия" (1999) австрийского художника и архитектора Йоррита Торнквиста: оранжевые полосы преодолевают плоскость и вырываются в пространство. "Маленький театр" (2006) итальянца Бена Орменезе сплетен из засвеченной кинопленки, зафиксированной на прямоугольном каркасе, — кинетическая версия "Черного квадрата", торжество сценической потенциальности. Напрямую с движением работает и объект "Отражение" (1993-95) итальянского любителя композиций с сетчатой структурой Франко Косталонги: брусочки фольги разгуливают по пластмассовому квадрату, заигрывая со зрителем, как и полагается в классическом кинетизме.

Все пять произведений хорошо передают особый привкус псевдонаучной многозначительности, характерный для искусства, нацеленного на "иллюзию движения", — работы оп-артистов и кинетиков на первый взгляд являются результатами серьезных исследований, за ними вроде бы стоят стеной научно-техническая революция и новейшие технологии. А приглядишься — чистая эстетика, чистое эстетство.

Эрмитаж, с 26 июня до 5 июля