Дальний восток продолжит выстраивать добрососедские отношения с китаем и японией и ждет от партнеров инвестиций не только в нефтегазовую отрасль, но и в создание перерабатывающих производств. Об этом полномочный представитель президента РФ в ДФО Виктор Ишаев рассказал Ъ-guide в рамках пресс-конференции для ряда дальневосточных СМИ.
GUIDE: Одним из значимых событий сразу после вашего назначения стало проведение в Хабаровске саммита Россия—Европейский союз. Как вы оцениваете подготовку региона к этому мероприятию?
ВИКТОР ИШАЕВ: Для нас такое мероприятие это своего рода экзамен. Провели один саммит, впереди подготовка к саммиту АТЭС во Владивостоке, который более значимый, в нем будет принимать участие 21 государство. Саммиту, проведенному в Хабаровске, президент России Дмитрий Медведев дал высокую оценку готовности, а его оценка была основана на мнении высоких гостей. Можно с уверенностью сказать, что экзамен мы выдержали. Это говорит о том, что на Дальнем Востоке могут решать такие задачи. Теперь эстафета передается Приморскому краю, но это все равно в нашем Дальневосточном федеральном округе. Соответственно, будем готовиться к проведению уже более сложного и масштабного мероприятия.
G: Накануне саммита Россия—ЕС президент Дмитрий Медведев провел в Хабаровске совещание с руководителями дальневосточных территорий и членами правительства по вопросам приграничного сотрудничества и торговли. Каковы его итоги?
В. И.: Сегодня Дальний Восток России очень слабо связан по поставкам с другими регионами страны. По разным оценкам экспертов, доля Востока России составляет от 3,5% до 6 % от всей продукции, которую производит Дальний Восток и поставляет на общероссийский рынок. Остальная продукция потребляется внутри региона или отправляется на экспорт. Дальний Восток — это территория, которая существенно зависит от экспортных поставок. Нас также не устраивает структура и динамика поставок. Например, если посмотреть на динамику экспорта с Китаем, то, действительно, экспорт прирастает, товарооборот сегодня составляет практически $ 57 млрд. Но если раньше в общем объеме экспорта доля машин и механизмов доходила до 28%, то сегодня всего лишь 8%. Мы приобретаем все что угодно, а поставляем в Китай нефть и необработанный лес (почти 67% от всего объема экспорта). Необходимо увеличивать в доле экспорта продукцию с высокой добавленной стоимостью и глубокой степенью переработки. Пока, к сожалению, этого нет. Эти серьезные вопросы и обсуждались на совещании с президентом РФ. Нельзя просто сидеть и ждать, когда государство придет и решит все проблемы. Государство свои функции выполняет, поддержку и межбюджетные отношения обеспечивает, но надо и самим что-то в регионах делать. Не может быть постоянного иждивенчества. Безусловно, федеральный центр помогает, но должно быть движение навстречу на условиях софинансирования. Только консолидация всех муниципальных, субъектных и федеральных сил может дать движение вперед. По-другому быть не может. И прежде чем задавать вопросы, нужно доложить, что сами сделали. Конечно, что-то делали, но не всегда все получается, и государство это прекрасно понимает. Тогда надо объединяться и работать вместе для достижения одной цели, только в этом случае можно добиться результата.
G: Недавно вы провели встречу с японскими бизнесменами. С какими предложениями они приезжали на российский Дальний Восток?
В. И.: Япония — наш давний, традиционный партнер. Сегодня Дальний Восток получает достаточное количество инвестиций, в том числе и из Японии. Но в основном это нефтяные и газовые проекты, которые им очень необходимы, несмотря ни на какие экономические или политические разногласия. Далее экспорт биоресурсов и необработанного леса. Но нам интересно, чтобы они приходили на Дальний Восток как инвесторы в те отрасли, которые сегодня занимаются переработкой и новыми технологиями. Пока этого не происходит. Наши экономики взаимодополняют друг друга. У нас есть мощная ресурсная составляющая, а у них — технологическая база, новые технологии и новейшее оборудование. Надо это соединять, но пока у японцев есть желание брать наше сырье, выпускать готовую продукцию и поставлять ее на рынок, в том числе и наш. Конечно, государство должно принимать все необходимые меры, чтобы реализовывать у себя предприятия глубокой переработки. Если мы берем нефть, то это должна быть нефтехимия, если газ, то газохимия. Например, если Финляндия из одного куба древесины получает $236, то Россия не больше $50, потому что отдаем все полуфабрикатом. Сегодня мы должны организовывать свое перерабатывающее производство. Японцы приезжают, изучают обстановку, присматриваются, но пока их инвестиции в общем объеме малозначимые. Совместные предприятия постепенно исчезают как форма организации и существования бизнеса. Организация «РОТОБО» включает в себя крупнейший бизнес, имеющий серьезные капиталы и кредиты. Если у нас стоимость потребительских кредитов за 20%, то у них 1–3%. Конечно, на таких условиях можно было бы работать, но пока в этом направлении мы сотрудничаем недостаточно. Нельзя обвинять японцев, что они не дают нам инвестиций. Если не дают, значит, это наша недоработка, чего-то мы не сделали. Должны быть какие-то пакетные предложения и более продуманная государственная политика, которая должна быть и в отношении регионов. Зачастую регионы не являются субъектами, которые могут выступать от лица государства, они чаще действуют на этом рынке, конкурируя между собой. Каждая территория предлагает свою продукцию и иногда демпингует, чтобы ее продать. Это не правильно, но не редко сама ситуация заставляет действовать подобным образом. А более взвешенная вертикаль государственной политики во внешнеэкономических отношениях должна все расставить на свои места. Возможно, необходимо вернуться к такой форме взаимодействия, когда государство определяет конкретный круг посредников и доверяет им действовать от своего имени. Японская сторона говорит, что мы подняли таможенную пошлину на вывоз необработанной древесины и нашу нишу постепенно занимают другие государства. Но японцы пришли заботиться не о нашем месте на мировом рынке древесины, а прежде всего о себе. Нашу нишу полностью занять нельзя, у нас другая древесина, прежде всего, хвойных пород, которая идет на наружную отделку, домостроение, и ее сегодня нельзя заменить южными породами, но доля истины в их словах все же есть. Тем не менее мы должны бороться за рынок и наше место на нем.
Мы обсудили с японской делегацией эти вопросы, но нам важно продвигать и отстаивать свои интересы, а не работать на то, чтобы просто им понравиться.
G: Какие, на ваш взгляд, государственные меры будут способствовать снижению оттока трудоспособного населения из регионов округа, повышению привлекательности Дальнего Востока?
В. И.: Ко всем сложным вопросам нужно подходить с простыми решениями. Мы пытались всегда решать их у себя на территории в то время, когда я работал губернатором. Мы порой находили эти решения, отвечая на нужды людей. Что человеку нужно, чтобы он жил на этой территории? Ему необходима хорошая работа, достойная заработная плата, получение жилья в ближайшее время. Человеку нужно, чтобы его окружала нормальная инфраструктура: спортивные заведения, театры, и чтобы города не были похожи на Грозный после бомбежки, а чтобы были хорошие качественные дороги, красивые фасады, места отдыха для взрослых и детей. Если всего этого не будет — мы не удержим людей. Ни в какие времена за идею люди здесь не жили и не работали. Если Столыпин проводил реформу, то он давал переселенцам по 100 руб., бесплатную землю и инвентарь. Конечно, никто не говорит, что в Магадане будет жить столько же народу, сколько в Москве. Но в Магадане должно жить столько людей, сколько требует экономика. Я могу сказать, что у нас были периоды, когда Хабаровский край, Еврейская автономная область в течение ряда лет имели плюс по миграции. Люди ехали в эти регионы.
Мы готовы показывать и рассказывать, что нужно делать для того, чтобы люди приезжали. Если вы строите хорошие современные, например, медицинские центры, приглашаете людей, при этом обязательно предлагая им квартиры, то они к вам приедут. Если вы просто развесите лозунги у себя на домах: «Люди, приезжайте к нам!», то никто не приедет. Обязательно нужно строить жилье. В Хабаровском крае есть молодежная программа с 2000 года. Из краевого бюджета здесь финансируется стоимость квадратного метра. Стоимость жилья по этому программе — на 40% ниже вторичного рынка. А от этой суммы оказывается финансовая помощь. В 2008 году молодым семьям оказали помощь в размере 60% от стоимости жилья, полностью сданного под ключ, при этом с детскими площадками во дворе. Стоимость квадратного метра была 12–13 тыс. руб. Действует в Хабаровском крае программа «Доступное жилье» для работников социальной и бюджетной сферы. 75 тысяч квадратных метров доступного жилья мы сдаем в этом году в Хабаровском крае — это примерно полторы тысячи квартир. Это достаточно много.
В прошлом году в Комсомольске-на-Амуре сдавали диагностический центр — сразу построили дом на 63 квартиры, чтобы набрать людей. Иначе никакого притока не будет. В Хабаровске сейчас строится федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии. В плане стоит выделение 40 квартир, чтобы набрать новых специалистов. Я уверен, что они приедут из других территорий сюда.
G: Жилищный вопрос — один из самых острых для всего Дальнего Востока. Какие пути решения данной проблемы вы видите?
В. И.: Органы власти должны работать с банками и брать гарантии, риски на себя. Тогда можно договориться по кредитной ставке, которая будет равна инфляции — 13–15%, не больше. В таком случае новое построенное жилье будет по стоимости ниже вторичного рынка. Оно будет ликвидным. Что касается ветхого жилья, то, конечно же, надо ставить вопрос, чтобы государство помогало субъектам. Мы помним, как осваивался Дальний Восток, Север — это сплошные бараки. Строительство шло по принципу — сначала предприятия, а потом жилье. В Хабаровске также полно бараков. Одно время государство выделяло значительные средства Татарстану на решение вопросов с ветхим жильем. Я думаю, что в федеральной целевой программе «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Забайкалья» чем-то придется поступиться, чтобы появилась строчка — переселение из ветхого жилья.
G: С чем связано ваша инициатива учреждения должности заместителя полпреда под контроль строек саммита АТЭС?
В. И.: Слово «контроль» — лишнее. Сегодня реализуется федеральная программа по строительству объектов саммита АТЭС во Владивостоке, где задействованы многие федеральные структуры. А это значит, что полпредство должно координировать работу этих структур. Я согласовал введение единицы заместителя полпреда по этим вопросам. Это не дополнительная единица, а из числа существующих замов. Мы сейчас пересматриваем полномочия существующих заместителей. Один заместитель будет заниматься вопросами, связанными со строительством объектов саммита. Мы не будем подменять строителей и различные органы власти. Наша задача — вместе со всеми участниками строительства, вместе с контролирующими организациями, помогать делать все необходимое, чтобы объекты были сданы в срок.
G: Предыдущий полпред президента РФ в Дальневосточном федеральном округе выступал категорически против самостоятельности Еврейской автономной области и предлагал объединить область с Хабаровским краем. Ранее вы неоднократно высказывались против данной идеи. Не изменилась ли ваша позиция по этому вопросу после назначения на должность полпреда президента РФ в ДФО?
В. И.: Сегодня объединение — абсолютно преждевременно. Сегодня — это неприемлемо. Этот вопрос имеет не только экономические, но и политические корни. Я свою позицию от смены работы не меняю. Вообще, если говорить серьезно, такое количество субъектов федерации с точки зрения управления — очень проблематично. Да, необходимо субъекты укрупнять. Но нужно смотреть какие плюсы и минусы получим. А не перевесят ли минусы те плюсы? Что решит объединение Хабаровского края и Еврейской области? Вот если спросить, зачем они разъединялись? Зачем Чукотка выходила из состава Магаданской области, Корякский автономной округ из состава Камчатской области?
Не бывает такого, сегодня отрезал, а завтра присоединил. Решения по укрупнению будут стоять на повестке дня, но к этому нужно подходить по–государственному. Сегодня мы к этому не готовы. К тому же система объединения — демократическая. Люди сами должны высказаться в двух субъектах за объединение, затем к такому же мнению должны прийти органы власти двух субъектов.
G: Каковы ваши планы на ближайший месяц?
В. И.: Я буду ездить по территориям, знакомиться с проблемами. Я знаю всю статистику, динамику развития всех регионов, бывал на всех территориях и не единожды. Но лично хочу посетить регионы, чтобы на месте изучить вопросы подготовки к зиме, вопросы функционирования экономики в условиях кризиса. Начну с Магаданской области, потом посещу другие территории. В конце июня–начале июля нас ждут два важных мероприятия. Первое — это проведение Совета при полномочном представителе президента РФ в ДФО. Важный вопрос рассмотрим на заседании Совета — функционирование экономики в условиях кризиса. Мы должны внимательно отслеживать трудности, какие возникают угрозы. Адекватно на это реагировать. Будут доклады заместителей полпреда, губернаторов. Второй вопрос — обеспечение медикаментами.
К сожалению, растут цены на лекарства. Президент дал поручение — внимательно отслеживать вопросы с лекарственным обеспечением, пресекать попытки аптек завышать стоимость лекарств. Мы обсудим вопрос строительства объектов саммита АТЭС во Владивостоке. Пригласим на заседание Совета главу Роспотребнадзора Геннадия Онищенко, чтобы обсудить эпидемиологическую ситуацию. Ежегодно с началом летнего периода мы получаем всевозможные энтеровирусные, ротовирусные инфекции, кишечные вирусы. Второе важное событие этих дней — выездное совещание Совета Безопасности во главе с секретарем Совбеза Николаем Платоновичем Патрушевым. Подобное совещание мы уже проводили в конце прошлого года в Благовещенске. В этот раз — в Хабаровске. Мы посмотрим, как субъекты федерации Дальнего Востока работают по обеспечению национальной безопасности в кризисных условиях, как выполняются антикризисные программы. Будет и закрытая часть — мы обсудим, что происходит сегодня в силовом блоке. Надеемся, что будем эффект от этих мероприятий, что ситуация изменится в лучшую сторону. Работа — это не хобби. Работа должна приносить конкретный результат.