Выставка музей
В женевском Дворце наций, в резиденции ООН, открылась выставка произведений из коллекции нового Музея искусства авангарда, созданного президентом Европейского еврейского конгресса Вячеславом Кантором. Сорок работ из его коллекции должны прочертить путь развития русского авангарда с начала и до конца ХХ века — причем на примере художников еврейских по крови или по духу. На выставке побывала ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.
Выставленная в выставочном зале библиотеки Дворца наций коллекция лишь малая часть собрания Вячеслава Кантора, которое он составлял десять лет. Предназначенная быть музеем, коллекция создавалась по плану — в нее имели шанс войти только произведения, повлиявшие на развитие мирового искусства, созданные художниками, имеющими одновременно и русские, и еврейские корни (подробнее о концепции Вячеслав Кантор рассказывал "Ъ" в интервью от 4 июня).
Выставка во Дворце наций — первая в ряду публичных презентаций. Для нее был выбран небольшой зал прямо в сердце свободы и толерантности — штаб-квартире ООН. Зал небольшой и сложный — с одной стороны сплошные окна, заливавшие помещение жарким светом (так что пришлось заказывать на окна специальные занавеси, защищающие картины). Дизайнер выставки Юрий Аввакумов вместе с куратором Андреем Толстым смогли преобразить его. Зал разделили перегородками на ассиметричные части и повесили картины так, что с разных точек в поле зрения попадают новые произведения и создают неожиданные переклички между эпохами, стилями и именами.
Первый зал — вход в ХХ век. Слева — знаменитые эскизы театральных костюмов Льва Бакста 1920-х годов, справа — графика Дмитрия Лиона 1959 года, в которой штришки то собираются в рои, то рассеиваются по всей площади листа. Ранний портрет работы Марка Ротко смотрит на поздний автопортрет Роберта Фалька. В следующем зале налево — геометрические абстракции Сони Делоне напротив экспрессионизма Хаима Сутина. Кубистические скульптуры Осипа Цадкина и Жака Липшица фланкируют "Портрет девушки" Амедео Модильяни. Модильяни не был ни русским, ни евреем, но был гением и дружил с русско-еврейскими художниками парижского "Улья", и этого оказалось достаточно, чтобы включить его в экспозицию. Первую половину ХХ века завершают работы Александра Тышлера (в частности, знаменитый "Директор погоды") и "Клоун" Марка Шагала.
По другую сторону от входа — "второй" русский авангард. Конечно, здесь есть "Логии" Гриши Брускина — они на Западе давно стали символом русского нонконформизма, его идеологии и рыночной судьбы. А вот его скульптура из стали "Иаков и ангел" 1995 года говорит о художнике с иной стороны: никакого соц-арта и политики, фигуры будто не борются, а танцуют, и Иаков в круглой шляпе держит за талию ажурного ангела, отрывая его от земли.
По-видимому, впервые вместе оказались знаковые вещи главных московских концептуалистов: "Жук" Ильи Кабакова, "Горизонт" и "Живу-вижу" Эрика Булатова, "Пятый этаж" и "Триптих со змеей" Виктора Пивоварова. Точку в этом ряду ставит "Композиция N 2" с черным квадратом Эдуарда Штейнберга 1994 года — она висит выше других картин, в углу, так, как вешал свои "иконы супрематизма" Казимир Малевич.
В бывшем Дворце Лиги наций, построенном в начале 1930-х в стиле ар-деко, в довольно жестком его варианте, изрядно напоминающем советскую сталинскую архитектуру, выставка выглядит необычно и странно. Во Дворец наций с улицы не войдешь — только с экскурсиями, которые теперь обязательно будут заводить в зал посмотреть русские картины. Но на выставку уже потянулись сотрудники ООН, местные и приезжие дипломаты, для которых Россия, во-первых и в главных, страна энергетических ресурсов. Коллекционер и создатель музея Вячеслав Кантор считает это обидным — и свою просветительскую деятельность решил начать именно с политиков. В его планах — показать коллекцию в крупнейших музеях мира и потом привезти в Россию.