Крис Гринхол
Вилла "Бель Респиро". Шанель и Стравинский. История любви
СПб.: Симпозиум
Chris Greenhalgh. Coco and Igor
История бурного романа Коко Шанель и Игоря Стравинского. На парижскую виллу Шанель "Бель Респиро" Стравинский приезжает в 1920 году с птичьими клетками, четырьмя детьми и умирающей от туберкулеза женой. О подробностях его жизни на вилле история умалчивает, но автор этой книги уверен — что-то было. Новая музыка Стравинского и новая мода Шанель, в частности ее знаменитые духи Chanel N5, не могли состояться друг без друга. Поэтому Крис Гринхол придумывает подробный роман, находя в реальных фактах жизней его героев доказательства их связи. Например, оба умерли в 88 лет, а 88 — это число клавиш на пианино. И глав в книге поэтому тоже 88. В жизни обоих играло особую роль сочетание черного и белого цветов. А это опять же клавиши. В белом платье Шанель приходит на премьеру "Весны священной" в Париже в 1913 году и впервые видит Стравинского, который, конечно, в черном. У Дягилева, который познакомил Игоря и Коко, в темных волосах была знаменитая белая прядь. Кругом сплошные знаки, считает автор, поэтому придуманная им история уже и ему самому кажется документальной. Во всяком случае, признаваясь, что он все нафантазировал, он с убежденностью фанатика доказывает, что никак иначе и быть не могло.
Такую книгу — про музыку, моду, любовь — вполне могли бы написать во Франции, но Крис Гринхол — англичанин. Он автор двух поэтических сборников. "Coco and Igor", ставшая в русском переводе "Виллой "Бель Респиро"", была его дебютом в прозе, вышла в 2002 году. Это роман-поэма с достаточно жесткой поэтической структурой, с прочным каркасом метафор, которые оправдывают и спасают неловкие местами диалоги и чересчур смелые допущения. В той же Франции, как нам теперь известно по роману Жиля Леруа о Скотте и Зельде Фицджеральд "Alabama Song", за такую вольность интерпретаций романтической жизни мертвых знаменитостей могут дать и Гонкуровскую премию. По книге Гринхола французский режиссер Ян Кунен снял фильм, который закрывал Каннский фестиваль этого года.
Андрей Плахов
Режиссеры будущего. Индивидуалисты и универсалы
СПб.: Сеанс, Амфора, 2009
Предыдущая книга кинообозревателя ИД "Коммерсантъ" Андрея Плахова "Режиссеры настоящего" состояла из двух томов — "Визионеры и мегаломаны" и "Радикалы и минималисты". Там было 24 портрета режиссеров, которых объединяло лишь то, что, по мнению автора, именно их художественные идеи наиболее важны для современного кино, то есть для кино первого десятилетия XXI века.
Новая книга — это в общем-то третий том "Режиссеров настоящего", но идея ее более амбициозна. Выбор тех, кого можно назвать патриархами, хоть и неочевиден, но объясним. Репутация режиссеров, их значимость — вещь объективная, здесь, пожалуй, одинаково важен выбор тех, кто в список не попал, хотя имел на то основания. "Режиссеры будущего" — это книга про тех, кто заслуживал бы места в "Режиссерах настоящего", если бы книга писалась лет через десять. Она не про молодых режиссеров ("Самому старшему из них — 55, самому молодому — 35, остальным — под сорок, или немного за сорок, или даже уже под пятьдесят"). "Каждый представляет принципиально иной тип кинематографиста, сформировавшийся только в самом конце ХХ века и утвердившийся в начале XXI. Есть основания полагать, что такими будут режиссеры ближайшего будущего. Необязательно именно эти, но и другие тоже — из числа тех, что будут определять главные тренды мирового кино. Так что это шорт-лист не самых лучших, а самых перспективных — не в смысле карьеры, а в смысле движения кинематографических идей".
И здесь становится очень интересно, кого выбрал Андрей Плахов — человек, который уже не одно десятилетие посещает практически каждый важный кинофестиваль. Выбирает он и авторов блокбастеров вроде Пола Томаса Андерсона или Гильермо дель Торо, и людей скорее фестивальных, малоизвестных широкой общественности вроде Фатеха Акина или Абделатифа Кешиша. И нашего соотечественника Алексея Германа-младшего. И многих других. Остается сказать, что к каждой главе прилагается интервью с ее героем. И поскольку герои эти свои карьеры начинали в большинстве случаев позже автора, то на вопросы они часто отвечают не с некоторой долей снисходительности, как это иногда бывает, а с несколько ученической интонацией.