В Ливане вчера прошли исторические парламентские выборы. Страна выбирала между Западом и Востоком, между проамериканским блоком "14 марта" и проиранским блоком "8 марта". Символом первого был самый богатый ливанский олигарх, ныне покойный премьер Рафик Харири, символом второго — лидер "Хезболлы", никогда не появляющийся на публике шейх Хасан Насралла. У кого из этих виртуальных персонажей больше шансов на победу, пытался выяснить в Бейруте специальный корреспондент "Ъ" МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ.
Партия Бога против коррупции
Встретиться с руководством "Хезболлы" в Бейруте довольно непросто. Что до шейха Хасана Насраллы — так он вообще фигура для журналистов недосягаемая. "Извините, но Израиль разыскивает его. Поэтому мы не можем рисковать его жизнью, он не дает никаких интервью. Ни с кем не встречается. И вообще не появляется на публике",— объясняют в пресс-службе шиитской группировки. Однако даже встреча с одним из ответственных шейхов среднего звена оказывается делом непростым. В назначенный час я подъехал в Дахию, бедный и полуразрушенный шиитский район Бейрута, контролируемый "Хезболлой", к неприметной заправке. Через несколько минут за мной подъехал "Мерседес" с молодым бородатым водителем, который отвез меня в нужное место — в офис одного из религиозных руководителей "Хезболлы" Халиля Ризка.
— Ты не боишься "Хезболлы"? Все ведь считают, что мы очень страшные, убиваем всех подряд? — шутя приветствует меня шейх Халиль. После недолгого разговора в офисе он предлагает мне съездить на юг Ливана — к израильской границе. Шейх садится за руль, я — рядом, и мы едем по Дахии на юг. Вокруг, вдоль улиц, развешаны портреты шахидов — бойцов "Хезболлы", погибших во время войны с Израилем 2006 года. Это рекламные плакаты, которые блок "8 марта" использует на нынешних парламентских выборах (эта коалиция и противостоящая ей "14 марта" названы в честь двух митингов, прошедших в 2005 году,— за и против вывода из Ливана сирийских войск). А еще повсюду висят портреты Хасана Насраллы, лидера исламской революции в Иране аятоллы Хомейни и нынешнего иранского духовного лидера аятоллы Хаменеи.
— А вы хотели бы, чтобы Ливан стал исламской республикой, как Иран? — спрашиваю я.
— Нет, конечно, это невозможно. У нас в стране так много христиан. Мы вовсе не хотим всех заставлять жить, как мы.
— Ваши политические соперники говорят, что "Хезболлой" руководит Иран, который хочет взять Ливан под свой контроль.
— И мы можем говорить об их связи с Саудовской Аравией.
— Эти портреты иранских аятолл доказывают, что их влияние на "Хезболлу" очень велико.
— Нет. Просто Иран тратит очень большие деньги на помощь жителям Дахии. Строит школы, дороги. Почему этого не делает правительство Ливана? Почему оно бросило своих граждан — может, потому, что оно рассчитывает на то, что о них позаботится Иран? После выборов мы исправим это. Никакая помощь из Ирана нам больше не понадобится, потому что правительство будет нести ответственность за всех ливанцев.
Мы подъезжаем к огромному ангару и меняем машину — пересаживаемся в большой джип, в который кроме нас садятся еще двое охранников. По дороге в сторону границы с Израилем я дохожу до самых важных вопросов:
— Если коалиция во главе с "Хезболлой" будет формировать правительство после выборов, это будет означать, что начнется новая война с Израилем?
— Почему же? — без улыбки отвечает шейх.— Мы не хотим войны. В 2006 году, когда Израиль напал на Ливан, у власти было не правительство "Хезболлы", а прозападное правительство Синьоры. А мы сейчас, между прочим, выполняем все резолюции Совбеза ООН о прекращении огня.
— Но "Хезболла" отказывается разоружаться.
— Если мы сложим оружие, с нами никто не будет разговаривать. В этом мире разговаривают только с сильными. Вот когда наша коалиция выиграет выборы, нас не смогут изолировать. И европейцы, и американцы будут с нами разговаривать.
— Вы думаете, возможны переговоры между Бараком Обамой и Хасаном Насраллой?
— Зачем? Пусть США ведут переговоры с Ираном. Государство должно вести переговоры с государством.
Мы уезжаем в горы и примерно через час подъезжаем к клубничным плантациям. Они принадлежат шейху Халилю — здесь, недалеко от израильской границы, находится его дача. Он показывает мне огромные парники, в которых трудятся замотанные в черное работницы. Потом возле крайне скромного дачного домика шейх и его друзья раскуривают кальян.
— В чем главная проблема Ливана? — спрашиваю я.
— Коррупция, конечно,— не задумываясь отвечает шейх.
Он рассказывает о том, что после победы их коалиции "8 марта" в Ливане будет установлена "Третья республика" — она положит конец той коррупции, которая сейчас владеет Ливаном. Под похожими лозунгами (вроде борьбы с коррупцией) 30 лет назад произошла, кстати, исламская революция в Иране.
— Мы тут совершенно разных взглядов,— вклинивается в разговор один из гостей шейха,— вот я, например, буду голосовать за Харири. Но это не мешает нам сидеть вместе и общаться.
Работницы в чадрах приносят три ящик с клубникой, шейх укладывает их к себе в джип, и мы собираемся в обратный путь.
— Ну что, ты любишь "Хезболлу"? — спрашивает у меня тот человек, который, по его словам, будет голосовать за Харири.
— Только попробуй сказать, что нет,— громко смеясь, говорит шейх Халиль и картинно заносит над моей головой свою тяжелую трость. Все хохочут. Мне нечего ответить.
Партия власти против Израиля
Чтобы поговорить с руководством блока "14 марта", в который входят поклонники покойного экс-премьера Рафика Харири, нужно приехать в дорогой бейрутский квартал Корейтем. На въезде стоит блокпост — и хотя мое имя есть в списке, такси, на котором я приехал, тщательно осматривают. Заглядывают и в багажник, и под днище. Теракты в Ливане — давняя политическая традиция, поэтому такие предосторожности, как и перегороженные улицы в центре Бейрута, никого не удивляют.
Именно на этой улице живет сейчас Саад Харири, лидер парламентского большинства, молодой человек с густо набриолиненными волосами и модной бородкой. Четыре года назад он после гибели своего отца неожиданно для самого себя из легкомысленного плейбоя превратился в лидера самой мощной либеральной политической силы в стране. Впрочем, предвыборные плакаты блока "14 марта" по-прежнему украшает лицо покойного премьера-олигарха Рафика Харири.
В соседнем доме с Саадом Харири живет Омар аль-Хури, депутат, член правящей коалиции и бывший президент Ливанской федерации шахмат. Он встречает меня на пороге своей роскошной квартиры, улыбается и сетует на то, что это его вынужденное жилище — прежний дом был разрушен в прошлом году, когда правительство предприняло попытку разоружить "Хезболлу", а та отказалась и фактически взяла под свой контроль весь Бейрут.
Омар аль-Хури рассказывает о своем давнем знакомстве с Кирсаном Илюмжиновым, о том, что не раз приезжал в Москву. Разговор, впрочем, каждые тридцать секунд прерывается из-за того, что у парламентария звонит мобильный. "Сорри-сорри-сорри",— каждый раз говорит он, но трубку всегда берет.
— "Хезболла" хочет превратить Ливан в банановую республику. Чтобы мы полностью зависели от Ирана,— рассказывает он мне, когда телефон умолкает.
— Но про вас говорят, что вы слишком сильно зависите от Саудовской Аравии и США.
— Да? А какие у них доказательства? Доказательств нет!
— Вице-президент США Джо Байден недавно приезжал в Ливан и встречался только с лидерами "14 марта", а с лидерами "8 марта" — нет. И сказал, что в зависимости от исхода выборов Вашингтон может отказаться от финансовой поддержки Ливану.
— Ну и что? А еще он встречался со спикером парламента Набихом Берри, который поддерживает "Хезболлу".
Потом Омар аль-Хури, продолжая широко улыбаться, рассказывает, что "Третья республика", которую хотят создать лидеры "8 марта", на самом деле должна полностью изменить все устои нынешней политической системы Ливана. Если до сих пор во власти 50 на 50 были представлены христиане и мусульмане, то после этих выборов доля мусульман будет увеличена: христиане получат треть, и еще по одной трети — сунниты и шииты. В "Хезболле", правда, меня уверяли, что подобных планов у них нет и все это пропаганда противников.
— В чем главная проблема Ливана? — спрашиваю я.
— Главная проблема? Это Израиль,— задумчиво отвечает Омар аль-Хури. Он, правда, не говорит, что Израиль стал главной проблемой именно для прозападного движения "14 марта", так как летней войной 2006 года поднял популярность "Хезболлы" и подорвал позиции бездействовавшего правительства.
— Это исторические выборы. Критический момент в жизни Ливана,— говорит мне на прощание депутат. Он закрывает за мной толстую дубовую с позолотой дверь и не перестает так лучезарно улыбаться, что у меня не возникает сомнений в том, что он не осознает, насколько серьезно все то, о чем он сам говорит.