Нынешний мировой кризис, как это ни покажется странным, совсем не обязательно сопрягается с падением цен на нефть. Тем более что никак не падает цена на газ, который также является основным энергоносителем для мировой экономики. (И даже растет — у "Газпрома" заметнее, у независимых производителей меньше.) Конечно, сжимание денежной массы могло умерить алчность спекулянтов и повлиять на определение цены на биржах. Тем паче, что все признают абсурдным соотношение между спекулятивным и реальным спросом на нефть. При нынешней потребности мировой экономики примерно в 80 млн баррелей в сутки через биржи продаются в десятки и сотни раз большие объемы.
То есть прямой связи нет. Точнее, это не арифметическая зависимость. Если бы не было финансового кризиса, не исключено, что цены на нефть все равно бы упали. Рост стоимости барреля в последние три месяца вовсе не означает, что ситуация в финансовом секторе выправилась. Напротив, у банков дела идут хуже, а к концу года будут расти невозвраты, продолжится клиентская неврастения, поэтому проценты по кредитам для корпоративного сектора не упадут, разве что по просьбе Кремля.
Но цены на нефть будут жить своей жизнью, потому что ТЭК — это экономика в экономике, ТЭК живет по своим законам, со своей цикличностью. Например, сейчас, в разгар кризиса,— иное просто невозможно в силу особенности экономических и финансовых глобальных процессов, кто бы что ни говорил в России или за рубежом о том, что дно пройдено,— оживился передел нефтегазового рынка.
Тому есть разные примеры, например покупка НОВАТЭКом контрольного пакета ОАО "Ямал СПГ", в результате чего компания практически вдвое увеличивает свои запасы.
А вот приобретение "Сургутнефтегазом" части венгерской нефтегазовой компании MOL выглядит весьма странной сделкой, тем более что сумма в €1,4 млрд, выплаченная за 21%, по оценкам аналитиков, в два раза выше рыночной.
Это полярные примеры. Главное — другое. Нефтегазовый комплекс, ориентируясь на нефтяной ценовой коридор $60-70 за баррель, за месяцы, прошедшие с начала активной стадии кризиса, успел и оптимизировал структуры управления, затрат и продаж, инвестиционные программы. То есть сформулировал и теперь действует в новых условиях, по новым правилам, антикризисным. Пока получается.