За
Это ведь только кажется, что споры в Союзе кинематографистов идут исключительно вокруг имущества, собственности или руководящих постов. На самом деле конфликт этот имеет прежде всего культурные, мировоззренческие корни. Водораздел между участниками конфликта проходит, если уж совсем упростить, между нашим "чернушным" кино и кино, которое поднимало перед зрителем традиционные вопросы добра, чести, совести. Вот года три назад вышел фильм режиссера Хржановского "Старухи" — это наиболее выпуклый пример. Там старухи деревенские трясут сиськами, пляшут пьяные... И режиссер ведь еще повез это кино на западные фестивали и там получил призы. Мне это омерзительно. Это — неуважение страны.
Это я к тому, что раскол наш в СК — гуманитарный, в первую очередь раскол представлений о назначении культуры. Я не воспринимаю кино Балабанова, тот же "Груз-200", потому что это ложь чудовищная. Я постарше Балабанова, я в эти годы жил и знаю, как тогда жили.
А теперь по поводу Михалкова, который стал уже фигурой символической и для его сторонников, и для оппонентов. Набор обвинений всегда стандартный, и, замечу, он всегда начинается с личных оценок: что он — барин, что "узурпировал власть"...
Оппоненты его, на мой взгляд, поражены общей болезнью: паранойей имени Михалкова. Ну не нравится он, никак не нравится. Никому не дает покоя его происхождение. Отец не нравится. Старший брат не нравится. Михалков получил все мыслимые призы, кино хорошее снимает. И — ни одного провала. Что ж такое — все одному да одному?.. Несправедливо.
Еще в 70-е, когда вышел "Свой среди чужих", критика, сквозь зубы ухмылялась — вот, мол, пошел по стопам американского кино. Потом "Механическое пианино" вышло: и опять сквозь зубы его оценили — мол, заигрывание с русской темой. Это противостояние — критики и Михалкова — тогда еще началось. И одной из основных причин этого противостояния всегда была банальная зависть.
Но если припоминать Михалкову все грехи, почему бы не вспомнить и грехи, например, уважаемых оппонентов? Например, когда обсуждали "Андрея Рублева" Тарковского, больше всех нападал на сценарий Марлен Мартынович Хуциев. Говорил, что это "несоветское кино". Это я к вопросу о том, кто сегодня обвиняет Михалкова в возвращении к "советским методам".
Оппонентов бесит, почему так много лет Михалков стоит у власти в Союзе? Это тоже давняя история. Ну, спрашивается, а что бы они сами сделали? Кто еще может руководить союзом? Кто сможет пойти в правительство и добиваться, чтобы на кино выделили средства? Матизен? Хуциев? Эльдар Александрович Рязанов? Вадим Абдрашитов? Глеб Панфилов? Из молодых ребят кто? Хотели Пореченкова — я к нему хорошо отношусь,— но ведь и его затюкали со всех сторон. И кто? Старики! Кто он, мол, такой! Энергичный парень, порядочный человек. Готов работать. Но ведь не захотели!
Финансовые грехи тоже приписывают Михалкову, а между прочим, когда он пришел в СК, там уже все было до него разворовано. Когда с подавляющим восторгом избрали на пост председателя Элема Климова, в кассе союза было 180 млн рублей, еще советских. На счету Союза кинематографистов. А когда пришел Михалков, в кассе оставалась смехотворная сумма. Полторы тысячи рублей... Куда деньги пропали? С воровством пусть разбираются соответствующие органы, но ведь деньги еще и попросту растранжирили. Ездили делегациями, "мосты наводили". Но мосты можно наводить по-разному. Можно было в гостиничном номере за 100 долларов жить, а можно за тысячу. Вот вам и вся разница. Вот так и растранжирили.
Нынешние оппозиционеры почему не хотят обо всем этом вспоминать? А ведь многие из тех, кто подписал письмо к президенту, они ведь тоже когда-то были членами правления СК. Хочется сказать им: ребята, да вы на себя оглянитесь. А виноват, выходит, один Михалков, так, что ли?
Михалкову надо было тогда еще, в 1997 году, подать в прокуратуру документы. И полетели бы головы. И уголовные дела были бы. Но не стал Михалков этого делать. Я спросил его: "Почему?" Он говорит: "Да ты что, с ума сошел? Чтобы потом говорили, что я их посадил? Да ладно, мол, обойдется".
А сейчас ведь его поливают в газетах, а он никогда не отвечал никому. "Да черт с ними, да провались они!" — вот такая реакция. Хотя я-то видел по его лицу, каково ему приходится.