выставка / живопись
В Национальном художественном музее открылась выставка работ участников одесского "Товарищества южнорусских художников" из фондов музея. В небольшую, но тщательно отобранную и очень насыщенную экспозицию вошли больше полусотни картин и этюдов, дополненных фотографиями и письмами художников. Рассказывает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
Для рядового музейного зрителя, который и основную-то экспозицию едва ли знает (интересно, многие ли заметили замену кислотного пейзажа Олега Голосия на исключительной красоты "Пир" Всеволода Максимовича на лестнице на второй этаж?), выставка "из фондов" кажется и вовсе непостижимой. С другой стороны, слово "запасники" интригует. И такого — слегка заинтригованного — зрителя важно не спугнуть сразу.
К счастью, на первой выставке архивного проекта — "Художники Южной Пальмиры" — бояться как раз нечего. Экспозиция посвящена "Товариществу южнорусских художников" (ТЮРХ) — одесским последователям передвижников, дополнившим их житейский реализм и тонкий психологизм южной лирикой и приятной глазу декоративностью. Почти все участники ТЮРХ окончили Одесское художественное училище, отучились в Императорской академии художеств, но все-таки вернулись из Северной Пальмиры в Южную. Богемная атмосфера города очень способствовала занятиям прекрасным на пленэре. И несмотря на то что активисты ТЮРХ разошлись кто куда (так, например, Петр Нилус вплотную приблизился к символизму, а Павел Волокидин ушел в сезаннисты), именно одесская школа последней трети XIX века считается колыбелью русского импрессионизма.
В числе учредителей арт-товарищества первым делом всегда называют Кириака Костанди — сына греческого рыбака из одесских предместий, ставшего одним из классиков пейзажной школы (его сирень, наверное, самая красивая в истории русской живописи). На выставке в Национальном художественном музее представлены работы золотого периода, пришедшегося на 1890-е,— "Старики", "Портрет старухи" и "Сумерки. Старая крестьянка гонит корову", в полной мере раскрывающие его талант тонкого портретиста и мастера сентиментальных жанровых полотен-новелл.
Вторым важнейшим в истории ТЮРХ именем можно назвать Евгения Буковецкого. Именно в его особняке проходили "четверги", где собирался весь литературно-художественный цвет Одессы и важные приезжие вроде Ильи Репина и Ивана Бунина. Один из живописных документов этих посиделок есть на выставке — это "Интерьер в квартире художника Буковецкого" кисти Петра Нилуса (он, к слову, полжизни прожил в гостевом домике поместья Буковецкого и вел все его дела). Впрочем, сам Буковецкий на звание художника особенно не претендовал, хоть и создал множество прекрасных портретов своих гостей, некоторые из них представлены теперь в музее.
Вообще, рассказывать о выставке "Художники Южной Пальмиры" — дело неблагодарное: это одна из тех довольно редких в Киеве выставок, которую хочется посетить несколько раз. С равным вниманием изучать фотографии художников и их письма, рассматривать модернистски изломанный подол платья на "Портрете жены в костюме XIX века" Волокидина и несимпатичное лицо крестьянки с "Этюда к картине 'На заработки'" Николая Кузнецова, которое Крамской в свое время назвал единственным недостатком этой работы своего любимца. Главное, что удалось передать куратору выставки,— дух единства и очень одесской общности. В конце концов, даже после скитаний по Европе многие из участников ТЮРХ вернулись на свою бессарабскую родину и лежат теперь неподалеку друг от друга на местном Втором Христианском кладбище.