Волгоградская журналистка и правозащитница Елена Маглеванная попросила политического убежища в Финляндии. Госпожа Маглеванная отказалась возвращаться в Россию после того, как суд признал серию ее публикаций о пытках осужденного чеченца в колонии «недостоверными». В главном управлении ФСИН по Волгоградской области трактуют прошение журналистки как «нежелание платить деньги» по проигранному ею иску, а также «осознание потерянной репутации».
Волгоградская журналистка из газеты «Свободное слово» Елена Маглеванная участвовала в работе финско-российского гражданского форума, который прошел 25-26 мая в Хельсинки, а затем приняла решение обратиться к правительству страны за политическим убежищем. Связаться вчера с госпожой Маглеванной не удалось: ее российский мобильный телефон был выключен. По словам председателя комитета по защите прав человека Республики Татарстан Сергея Князькина, который был с журналисткой на форуме, она не согласна с решением суда, вынесенным по иску Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в отношении ее статей, и категорически отказывается давать опровержение перед людьми, «которые организовывали пытки».
Волгоградское управление ФСИН подало против журналистки иск в связи с публикациями, где утверждалось, что осужденный чеченец Зубайр Зубайраев подвергается пыткам из-за своей национальности. Он был приговорен к пяти годам лишения свободы за незаконное хранение оружия и этапирован в одну из волгоградских колоний, откуда пожаловался журналистке на пытки. Кировский райсуд Волгограда счел, что доказательств у госпожи Маглеванной недостаточно, и признал журналистку виновной в распространении недостоверной информации, «порочащей честь и достоинство ведомства». Ее приговорили к штрафу в размере 200 тыс. руб., а также обязали опубликовать опровержение.
Елена Маглеванная окончила Волгоградский педагогический университет, с 2008 года работала журналистом вестника гражданского общества CIVITAS, а также сотрудничала с рядом правозащитных изданий. Она писала о коррупции и проблемах заключенных в волгоградских колониях. Также была главным редактором сайта памяти Александра Литвиненко.
Госпожа Маглеванная не первая российская журналистка, попросившая убежища. Например, в 2007 году обозревателю радио «Свобода» Юрию Багрову и шеф-редактору агентства Regnum Фатиме Тлисовой было предоставлено политическое убежище в США. Они также готовили материалы о нарушениях прав чеченцев и опасались преследований со стороны властей.
В главном управлении ФСИН по Волгоградской области „Ъ“ сообщили, что трактуют прошение журналистки как «нежелание платить деньги», а также «осознание потерянной репутации». «Она писала статьи со слов сестры заключенного, — заявила пресс-секретарь ГУ ФСИН Волгоградской области Ирина Игнатова. — При этом она ни разу не побывала в колонии и не знает об условиях содержания заключенных».
Правозащитники тем не менее говорят, что нарушения прав чеченцев в местах лишения свободы становятся «системными». «Я тоже занимался делом заключенного Зубайра Зубайраева, писал о нем статьи, — сообщил „Ъ“ лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. — По моим убеждениям, его избивали, что было подтверждено свидетелями. Но на меня в суд не подавали. Видимо, на Маглеванную у правоохранительных органов был зуб, поскольку она политический публицист. Она вела переписку с Литвиненко, была членом «Демократического союза» Валерии Новодворской».
Глава правозащитного общества «Мемориал» Олег Орлов сообщил о «потоке жалоб» от осужденных чеченцев. «Можно подумать, что против чеченцев и ингушей идет настоящая кампания. Нам известны случаи, когда их охраняет персонал, прошедший чеченские войны, и, естественно, ни о каком гуманном отношении к осужденным здесь речи не идет», — отметил господин Орлов. «Я думаю, что проигранный суд стал для журналистки последней каплей, — считает секретарь Союза журналистов РФ Михаил Федотов. — Суды не принимают во внимание, что зачастую журналисты лишены доступа к официальным источникам информации. Они вынуждены опираться на свои, неофициальные, зачастую анонимные, источники. Быть журналистом сейчас тяжело, и не могу сказать, что за последний год их положение стало легче».