В Москве с рабочей поездкой побывал заместитель гендиректора МИД Израиля Алон Бар. Накануне предстоящего на будущей неделе визита в Россию главы МИД Израиля Авигдора Либермана он обсудил с российскими дипломатами повестку дня визита, уделив особое внимание ситуации вокруг "Хамаса" и "Хезболлы" и иранским ядерным программам. В вопросах обеспечения собственной безопасности Израиль не пойдет на компромисс ни с Москвой, ни с Вашингтоном, заявил АЛОН БАР в интервью корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ Ъ-СТРОКАНЮ.
— Москва активизирует усилия по вовлечению в мирный процесс "Хамаса". Глава МИД РФ Сергей Лавров, встретившийся в Дамаске с председателем политбюро этой организации Халедом Машалем, заявил, что ее позиция стала "более реалистичной". Разделяете ли вы этот подход?
— Нет, не разделяем. Никаких изменений в поведении "Хамаса" нет. Почти ежедневно на границе с Израилем происходят нападения на израильские силы безопасности. "Хамас" по-прежнему пытается использовать все средства, чтобы сорвать нормализацию отношений Израиля с палестинской администрацией. Мы ожидаем дальнейшей активизации террористической деятельности, исходящей с территории Газы. В этой связи мы не считаем, что встречи с Халедом Машалем, которые только поощряют "Хамас" на подобные действия, могут способствовать мирному процессу. По этому поводу у нас с Россией спор не окончен. Мы настаиваем на том, что попытки вовлечь в мирный процесс "Хамас" не сработают.
— Но о необходимости диалога с "Хамасом", как и с "Хезболлой", говорят не только в Москве, но и в Европе. Новая американская администрация также вырабатывает новую стратегию для Ближнего Востока. Не считаете ли вы, что для достижения результата необходимо пересмотреть прежний подход к радикальным палестинским группировкам?
— Я не могу говорить от имени администрации Обамы. Но то, что я слышал от ее представителей, сводится к следующему: "Хамас" должен отказаться от терроризма, признать Израиль и соблюдать соглашения, подписанные между Израилем и палестинской администрацией. Если это не будет сделано, говорить о новом подходе бессмысленно: у нас не останется выбора, кроме как изолировать их.
Точно такая же позиция у нас и по "Хезболле". Когда они входили в правительство Ливана, они похищали израильских солдат и обстреливали израильскую территорию. Внутри Ливана они создали собственную армию, которая сильнее регулярной ливанской армии, что позволяет им быть неподконтрольными ливанским властям. Сегодня они предельно четко дают понять, что никогда не смирятся с существованием Израиля. Поэтому мы не можем позволить себе такую роскошь, как признание любых результатов выборов в Ливане, к чему призывает министр Лавров. Ведь если "Хезболла" придет к власти в Ливане, то эта страна может стать нашим врагом. Если же говорить в целом, то я не думаю, что провозглашенная президентом Обамой политика диалога, рассчитанная на Иран и Сирию, которые в принципе хотели бы стать уважаемыми членами мирового сообщества, может быть применима к фундаменталистским организациям.
— До недавнего времени израильская сторона прохладно относилась к идее проведения ближневосточной конференции в Москве. Однако новый глава МИД Израиля Авигдор Либерман дал понять, что Израиль может принять участие в ее работе. Принято ли уже по этому поводу какое-то решение?
— На следующей неделе в Москве с визитом будет Авигдор Либерман, так что лучше будет этот вопрос задать ему. Но могу сказать, что эта идея обсуждалась еще предыдущим израильским кабинетом, который не выразил к ней негативного отношения.
— В последнее время все громче говорят о том, что в отношениях Израиля с США наступают трудные времена, так как администрации Барака Обамы и Биньямина Нетаньяху расходятся в оценке ближневосточной проблемы и ситуации вокруг Ирана. Означает ли это, что в ключевых вопросах США могут не поддержать Израиль столь же решительно, как раньше, и вам придется действовать в одиночку?
— Администрация Барака Обамы — сравнительно новая администрация, которой еще предстоит завершить разработку детальной политики как по Ближнему Востоку, так и по Ирану. Такая же задача стоит перед недавно сформированным новым израильским правительством Нетаньяху, которому также еще предстоит выработать свой план действий по отношению к палестинцам. По Ирану существующий план может быть чуть более подробный, но он также нуждается в доработке.
На данный момент я могу сказать, что по крайней мере на дипломатическом уровне у нас хорошее взаимопонимание с администрацией Обамы по иранскому вопросу. По палестинскому вопросу у нас есть некоторые разногласия, касающиеся формулы "две страны для двух народов". Израильское правительство считает, что этот вопрос нужно решать не на данном этапе, а после того, как изменится ситуация в Палестине. Есть разногласия и по другим вопросам. Но учитывая давнюю традицию наших отношений, я думаю, что после взаимной притирки мы станем свидетелями очень тесных американо-израильских отношений.
Но в вашем вопросе есть еще один аспект, который я считаю чрезвычайно важным, идет ли речь о Палестине, или об Иране. Ответственность за обеспечение безопасности Израиля лежит на израильском правительстве. И в этом вопросе мы не можем подстроиться под восприятие России, восприятие Европы и даже восприятие США. Если мы считаем, что Иран в ближайшие месяцы или годы станет ядерной угрозой для существования Израиля, то тогда на нас лежит ответственность за то, чтобы найти решение в условиях, когда дипломатия не сработает. Но мы хотим надеяться, что дипломатические усилия дадут плоды.
— Но может быть решение проблемы будет найдено в рамках того нового подхода по отношению к Ирану, который провозгласила администрация Обамы?
— Я соглашусь, что по отношению к Ирану необходим новый подход, поскольку в самом деле вплоть до настоящего момента все усилия мирового сообщества по прекращению ядерных программ Ирана не дали позитивных результатов. Подход администрации Обамы по отношению к Ирану — это уникальный шанс. Но необходимо договориться и о том, что предпримет мировое сообщество, если Иран отвергнет сделанное ему предложение. И важно, чтобы это понимание разделяла Россия. При этом нужно отдавать себе отчет, что каждый день промедления — это как промедление в лечении больного раком: на каком-то этапе болезнь уже нельзя будет вылечить.
— В Москве не понимают эту опасность?
— Буду с вами откровенным. По итогам моих обсуждений в Москве у меня нет убежденности, что Россия так же видит угрозу Ирана, как мы.