На прошлой неделе жители Южной Кореи со скорбью прощались со своим бывшим президентом Но Му Хеном, который покончил жизнь самоубийством. Такой нетипичный для России способ завершения политической карьеры избирали в последние 100 лет первые лица самых разных государств.
Жертва старости
В день смерти бывший корейский президент Но Му Хен, как обычно, встал в пять утра и сразу сел за компьютер. Он напечатал предсмертную записку, сообщив в ней: "Остаток моей жизни будет только обузой для других. Я ничего не могу с этим поделать, поскольку я нездоров. Я не могу ни читать, ни писать". "Разве жизнь и смерть — это не часть природы?" — добавил он, попросив никого не винить в его гибели. Затем Но Му Хен пошел вместе с охранником в горы — прогуляться и подышать свежим воздухом. Однако на полпути к вершине он подошел к краю Совиной скалы и прыгнул вниз. Пролетев более 30 м, он сломал несколько костей и получил серьезную черепно-мозговую травму. Но Му Хена доставили в поликлинику, но врачи не смогли спасти ему жизнь.
Слова Но Му Хена о плохом самочувствии для многих оказались неожиданностью — раньше он не жаловался на здоровье. Видимо, стресс, в котором 62-летний политик пребывал последние недели, оказался для него слишком сильным.
В мае суд признал старшего брата Но Му Хена виновным по обвинению в коррупции и приговорил к четырехлетнему тюремному заключению. К тому моменту корейская прокуратура уже завела дело против жены Но Му Хена и его сына, которые обвинялись в получении $6 млн от обувного магната Пак Ен Чхи. Но Му Хен признал, что его семья действительно использовала эти деньги. "Мне необходимо преклониться перед народом и попросить прощения,— написал он на своем сайте.— Отныне имя Но не может служить символом ценностей, которые вы защищаете. Вы должны отказать мне в поддержке". По словам другого бывшего корейского президента, Ким Дэ Чжуна, обвинения, касающиеся семьи Но Му Хена, появлялись в прессе каждый день, и в какой-то момент это давление стало чрезмерным.
Сам Но Му Хен на протяжении всей политической карьеры пользовался репутацией чистого политика. По данным соцопроса, проведенного в 2007 году корейской Независимой антикоррупционной комиссией, 51,4% жителей страны признали, что благодаря мерам правительства Но Му Хена политики стали брать меньше взяток от бизнесменов. Поэтому новость о том, что он сам замешан в коррупции, потрясла всех.
Дело против Но Му Хена закрыли после его гибели, но дальнейшая судьба членов его семьи пока неизвестна. "Политика в любой стране — это схватка на ножах, и Южная Корея не исключение,— говорит директор Центра корейских исследований Университета Южной Калифорнии Дэвид Кэн.— Всякий, кто теряет власть, оказывается под угрозой того, что новая элита набросится на него с кулаками". Возможно, смерть Но Му Хена позволит Южной Корее избавиться от традиции яростного судебного преследования бывших президентов. Но, скорее всего, этот трагический эпизод будет взят на вооружение политическими силами в их постоянной борьбе. Сторонники Но Му Хена уже обвинили в его смерти действующего президента Ли Мен Бака.
Примеров, когда первые лица разных государств убивали себя, оказавшись в затруднительном положении, только за последние 100 лет немало. Не все эти примеры так же однозначны, как случай Но Му Хена. Иногда факт самоубийства ставится под сомнение, как, например, в истории смерти Адольфа Гитлера. Неясны и обстоятельства смерти президента Чили Сальвадора Альенде, погибшего во время государственного переворота 1973 года. Спорят о том, стоит ли считать самоубийцей председателя госсовета Румынии Киву Стойку, который погиб от ружейного выстрела в 1975 году. Есть разные мнения по поводу того, как в 1993 году погиб президент Грузии Звиад Гамсахурдиа, выстрелил он в себя сам или нет. Однако в целом ряде случаев политики налагали на себя руки осознанно и самым недвусмысленным образом.
Жертва истории
В некоторых случаях самоубийство становится хорошо обдуманным шагом — если оно, скажем, обусловлено неизлечимой болезнью. Но чаще человек сталкивается с необходимостью сделать мгновенный выбор между самоубийством и каким-то другим, не менее отталкивающим вариантом. Так, например, произошло с лидером Эстонии Отто Штрандманом.
После русской революции 1905 года Штрандман стал одним из лидеров движения за автономию Эстонии в составе Российской империи, но власти выгнали его из страны. Приехав через несколько лет в Эстонию, Штрандман продолжил борьбу за автономию.
Его мечта возглавить независимую Эстонию осуществилась в 1929 году, когда он стал старейшиной (в то время так называлась высшая должность в государстве). Несмотря на Великую депрессию, которая сказалась и на Европе, Штрандману удалось создать нормально функционировавшее независимое правительство, просуществовавшее 19 месяцев, и этот рекорд оказался недосягаемым вплоть до 1990 года. Но в конце концов его кабинет развалился, и Штрандман решил отдохнуть от постоянной борьбы за независимость. Он договорился о собственном назначении послом во Францию и следующие восемь лет прожил в Париже.
Вернувшись на родину, Штрандман поселился на своей небольшой ферме в округе Кадрина, вдали от политической жизни. Однако, когда в 1940 году эпоха независимой Эстонии закончилась ее включением в состав СССР, мечта всей жизни Штрандмана рухнула. Получив 5 февраля 1941 года повестку на допрос в НКВД, он застрелился.
Жертва родины
Бразильский президент Жетулиу Варгас вряд ли когда-либо задумывался о суициде. У него были совершенно другие планы — создание собственного милитаристского государства, полностью подчиненного его воле. Во многом Варгасу удалось осуществить этот замысел, и только армия осталась неподвластна ему.
Оказавшись у власти в результате революции 1930 года, Варгас принял конституцию, сделавшую Бразилию во многом похожей на фашистскую Италию. В 1937 году он перешел к созданию диктатуры в Бразилии и поэтому начал избавляться от политических конкурентов.
Но в 1945 году Жетулиу Варгас под давлением военной элиты и общества, требовавшего демократических реформ, ушел со своего поста. Он, впрочем, сохранил популярность и в 1951 году победил на президентских выборах. Однако теперь Варгас оказался во главе совершенно другой Бразилии, шедшей по пути демократизации, где существовало множество партий, а пресса была гораздо более свободной. Главным политическим соперником Варгаса стал издатель газеты Tribuna da Imprensa Карлос Ласерда, который требовал отстранить бывшего диктатора от власти. В 1954 году на Ласерду было совершено покушение, и, хотя он был только ранен в ногу, погиб находившийся рядом майор ВВС Рубенс Вас. У высокопоставленных военных эта новость вызвала настоящий гнев, который они направили против Варгаса, когда стало известно, что заказчиком убийства был начальник охраны президента.
Армия вновь потребовала от Жетулиу Варгаса покинуть пост, но он предпочел выстрелить себе в сердце. В предсмертном обращении к бразильцам Варгас написал: "Я отдал вам свою жизнь, а теперь отдаю свою смерть. Я выбрал этот путь, чтобы защитить вас, моя душа будет с вами, мое имя станет флагом вашей борьбы. Я совершаю этот первый шаг в вечность. Я ухожу из жизни, чтобы войти в историю".
Жертва стихии
Конечно, далеко не все политики-самоубийцы придавали своей смерти такое значение. Президент Доминиканской Республики Антонио Гусман, к примеру, погиб без всякого стремления сделать самоубийство достоянием нации или истории.
Гусман стал успешным бизнесменом, начав с торговли фруктами. Блестящая карьера предпринимателя убедила его в том, что он может добиться успеха и в политике. Он выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 1978 года, обещая справиться с экономическими проблемами страны (прежде всего с ее огромным внешним долгом, превышавшим 30% ВВП), а также с коррупцией. Гусману удалось добиться популярности, особенно привлекательно он выглядел в сравнении с соперником — авторитарным президентом Хоакином Балагером.
Однако после прихода Гусмана к власти вера в него избирателей стала быстро угасать. Ключевые государственные посты он передал в руки своих родственников или друзей, и его окружение считалось не менее коррумпированным, чем любое другое доминиканское правительство. Государственные расходы постоянно увеличивались, в основном за счет урезания социальных программ. При этом экономика Доминиканской Республики столкнулась с серьезными проблемами: цены на сахар, основной экспортный продукт, снижались, а стоимость закупаемых за рубежом товаров возросла из-за нефтяного кризиса. Но, пожалуй, самый болезненный удар по экономике нанес ураган Давид, который прошел по стране в 1979 году. Он оставил без жилья 200 тыс. человек и уничтожил 70% высаженных злаков. На ликвидацию последствий урагана Доминиканская Республика начала получать от других государств средства, но они большей частью оседали в карманах чиновников, за что прежде всего винили Антонио Гусмана.
В итоге в 1982 году Доминиканская революционная партия, к которой он принадлежал, отказалась поддерживать его в парламенте. Такое унижение повергло Антонио Гусмана в подавленное состояние, о чем позже говорили его зять и личный охранник, оказавшиеся с ним наедине в президентском дворце 4 июля 1982 года. В тот день Гусман ушел в ванную комнату и там выстрелил себе в голову.
Жертва прессы
Успешные политики, которых заботит их репутация, как правило, еще острее реагируют на критику. Французский премьер-министр Пьер Береговуа был одним из таких людей. Его самоубийство 1 мая 1993 года стало настоящим потрясением для всей Франции. В тот день Береговуа встретился с избирателями в мэрии округа Невер, который он возглавлял, и выехал в сопровождении охранника на прогулку. Их автомобиль остановился на берегу канала, и Береговуа выстрелил себе в голову. Четыре часа спустя он скончался в госпитале.
Друзья Пьера Береговуа придерживались мнения, что его свело в могилу тяжелое положение Социалистической партии, к которой он принадлежал. Она фактически лишилась поддержки избирателей. Сам Береговуа оказался на посту главы правительства в апреле 1992 года, после того как его партия проиграла соперникам на местных выборах все французские регионы, кроме области Лемузен.
Береговуа в паре с президентом Франсуа Миттераном стремился поднять популярность Социалистической партии, обещая преодолеть рост безработицы, экономический спад и распространение коррупции. Избиратели верили ему, ведь благодаря его достижениям на посту министра финансов с 1988 по 1992 год Франция укрепила национальную валюту и справилась с инфляцией.
Однако в должности премьер-министра Береговуа не удалось продемонстрировать профессионализм: уже в марте 1993 года после унизительного поражения социалистов на парламентских выборах (они потеряли 207 мест) он ушел с поста. Его депрессию осложнили появившиеся во время предвыборной кампании обвинения в получении $180 тыс. от бизнесмена Рожера Патриса-Пела. Береговуа утверждал, что это был подарок друга и что он вновь взял бы у него эти деньги в случае необходимости. К тому же часть этой суммы он уже успел вернуть. Сторонники Береговуа настаивали на том, что, раз ему после 30 лет политической деятельности пришлось просить деньги на покупку скромной квартиры в Париже, это может говорить только о его честности. Тем не менее в прессе раздули скандал, не позволив бывшему премьеру отделаться простыми объяснениями. "Если бы я был журналистом,— сказал помощник Миттерана после самоубийства Береговуа,— я бы не смог уснуть этой ночью".
Жертва обстоятельств
Тезис о том, что репутацию нужно долго зарабатывать, но можно быстро потерять, подтверждается в политике, пожалуй, чаще, чем где бы то ни было. Премьер-министр Сирии Махмуд Зуаби, к примеру, на протяжении почти 20 лет был одним из главных соратников и друзей президента страны Хафеза Асада, но лишился политического влияния за считаные месяцы, что и привело его к самоубийству.
В начале 1990-х годов Хафез Асад собрался передать власть своему сыну Базилю. Но в 1994 году Базиль погиб в автокатастрофе, и главным преемником Хафеза стал другой его сын, Башар. В связи с этим Башар Асад прошел срочную военную подготовку и получил звание полковника сирийской армии. И все же Хафез Асад опасался недовольства как членов правительства, так и простых сирийцев. Чтобы доказать свою компетентность, отец и сын провели показательную войну с коррупцией. И неожиданно для всех главными ее жертвами стали премьер Махмуд Зуаби и ряд министров в его правительстве.
В марте 2000 года Зуаби был снят с должности, а в мае Хафез Асад исключил его из рядов партии "Баас". Вслед за этим президент санкционировал публичное расследование обстоятельств сделки, заключенной сирийским правительством с французской компанией Airbus в 1996 году. Правительству в то время поручили купить шесть самолетов Airbus 320-200 для авиакомпании Syrian Arab Airlines. По данным прокуратуры, их общая стоимость составляла $250 млн, но Airbus получила $374 млн, отправив излишек сирийским министрам. Французская компания отрицала участие в незаконных финансовых операциях, и ей сирийские власти, видимо, поверили, заключив в 2003 году еще одну сделку по покупке шести самолетов. Чиновникам же не удалось убедить суд в своей невиновности — бывших министров экономики и транспорта посадили за решетку на десять лет.
Махмуда Зуаби на время следствия оставили под домашним арестом. К несчастью, у него каким-то образом оказался пистолет, и 21 мая 2000 года премьер застрелился. Главный же виновник его бед, президент Хафез Асад, скончался от сердечного приступа всего три недели спустя.