Эти выборы точно потрясут мир, кто бы на них ни выиграл. 12 июня станет другим либо Иран, либо мир.
Нынешние президентские выборы в Иране — десятые в Исламской Республике — имеют все шансы войти в историю. И дело не в том, что четырех финалистов гонки Совет стражей (этот иранский ЦИК состоит из шести представителей духовенства и шести юристов) отбирал из 475 кандидатов: на последних выборах в 2005-м кандидатов и вовсе было под тысячу. Дело в самой кампании, которая, несмотря на ограничения, связанные с теократическим характером государства, выдерживает сопоставления с западными образцами, а по ряду параметров — содержательности программ, накалу соперничества и уж точно по ставкам — их превосходит. К тому же предвыборная борьба дает шанс миру увидеть реальный Иран, а не тот, который рисуют пропагандистские мифы.
Этому способствовали и нововведения, опробованные по ходу кампании. Главное из них — шесть теледебатов в американском стиле (90 минут, прямой эфир), в которых выступят все конкуренты. Это уже внесло в кампанию непредсказуемость и предельно проясняло позиции. Неслучайно на первых же дебатах главная надежда реформаторов кандидат Мир Хусейн Мусави прямо сказал действующему президенту Ахмадинежаду, что "его метод правления напоминает диктатуру" и это "запятнало представления об Иране в мире". В ответ Мусави тут же получил ожидаемое обвинение в коррупции, но факт остается фактом: власть в Иране, оказывается, можно критиковать в прямом эфире.
Ожидается, что именно в поединке между этими двумя политиками и решится центральный вопрос, вынесенный на всеобщее голосование. На 30-м году Исламской революции — ее Иран отмечал в феврале — он все тот же: 70-миллионная страна в очередной раз выбирает между открытостью и изоляцией, которая выливается в жесткое противостояние с США. Президент-кандидат Ахмадинежад, прославившийся любовью к ядерному оружию и нелюбовью к Израилю, неспроста выбрал символом муляж ракеты, который то и дело таскают на его митинги. Идея проста: сыграть на национальной гордости и напомнить, что израильские летчики уже отрабатывают бомбардировки Ирана.
Оппозиция — сторонники Мусави — прилагает массу стараний, чтобы вторым символом президента стал "картофельный скандал": этой весной власти раздали в сельской местности, где большая часть избирателей за Ахмадинежада, 400 тысяч тонн картошки, объявив это "реализацией излишков прошлогоднего урожая". Но успех этих усилий по дискредитации сомнителен. Тучи предвыборных слухов (и про то, что Ахмадинежад серьезно болен, и даже про то, что он — еврей и наезжает на Израиль, чтобы об этом не догадались) развеялись как дым. Они привели к ужесточению контроля над интернетом, но не поколебали популярность президента среди бедняков: им достаточно знать, что он сын кузнеца и что он не ворует.
В позитивной части своей программы реформатор Мусави, премьер Ирана в 1981-1989 годах, обещает справиться с ростом безработицы и инфляции. Он также обещает резко изменить внешнюю политику, то есть готов на переговоры по национальной ядерной программе с президентом США, который на днях публично уже признал право Ирана на мирный атом. Это было бы наилучшим сценарием и для мира, и для региона, но аналитики не уверены, что иранские избиратели рассуждают в таких категориях. Куда больший эффект может дать обещание включить в правительство женщин, которые активно агитируют за этого реформатора, а также то, что сам Мусави — тюрк, а не перс, а это может мобилизовать нацменьшинства. Если эти факторы сработают, административного ресурса Ахмадинежаду может и не хватить.