Раньше арбитражный суд Москвы регистрировал 200-300 исковых заявлений в день. Сейчас их число перевалило за тысячу, но списки становятся все скучнее. Картина изо дня в день одинаковая: банки требуют с заемщиков возврата долгов, а заемщики оспаривают кредитные договоры и ищут любые уловки, чтобы не платить. Банк понимает, что его иск будет удовлетворен, но не знает, когда получит деньги. Заемщик тоже понимает, что оспорить кредитный договор ему не удастся, но старается хотя бы отсрочить возврат денег. То есть результат очевиден, а борьба идет сугубо за процесс.
Зеркальным отражением этой практики стал недавний обмен политическими инициативами. Владелец "Базэла" Олег Дерипаска выступил за льготное финансовое оздоровление компаний, позволяющее отсрочить погашение долгов, а глава ВТБ Андрей Костин, напротив, призвал к жестким мерам против недобросовестных заемщиков. Оба обратились с предложениями к президенту Дмитрию Медведеву, который переадресовал их профильным ведомствам.
В ответ на инициативу Олега Дерипаски Минэкономразвития предложило модель, при которой компания сможет ввести финансовое оздоровление по собственному желанию без предварительного согласия кредиторов. Сейчас финансовое оздоровление, предусматривающее мораторий на выплаты кредиторам и отсрочку до двух лет, есть в рамках процесса банкротства. За него, правда, должны проголосовать кредиторы, а они согласятся только тогда, когда будут уверены в полном погашении долгов. Но проблема не в этом. Кредиторам в любом случае выгоднее получить через год-два всю сумму долга, нежели добиваться банкротства компании-должника и в те же сроки получить лишь часть денег. А случаев финансового оздоровления — единицы. Это показывает, что проблемной компании финансовое оздоровление не поможет в принципе — оно нужно, скорее, тем, у кого деньги есть, но платить не хочется.
Против таких заемщиков и направлены инициативы Андрея Костина. Он предложил все и сразу: запретить реорганизацию, ужесточить уголовную ответственность, запретить компаниям, инициирующим собственное банкротство, предлагать своего кандидата в управляющие, принимать по искам банков обеспечительные меры, сразу арестовывая имущество заемщиков. Впрочем, часть этих идей уже реализована, часть бессмысленна, а часть опасна. Например, запрет приводить в компанию, банкротящуюся "самопалом", своего управляющего легко обойти: банкротство может инициировать родственный кредитор, как поступили в группе "Арбат Престиж". А обеспечительные меры были главным инструментом рейдерских захватов, и в итоге судьи стали бояться вводить такие меры даже в необходимых случаях.
Мне кажется, и Олег Дерипаска, и Андрей Костин всерьез не рассчитывают на то, что их предложения будут в точности приняты. Они просто обмениваются политическими заявлениями, пытаясь не упустить инициативу в корпоративном противостоянии промышленников и банкиров.