В Москве незаметно, без шумных акций, начался новый художественный сезон. Почти одновременно открылись две выставки: Александра Бренера в ТВ-галерее и Людмилы Горловой в галерее XL. Две весьма симпатичных московских галереи показали две весьма неплохие выставки: художники в отсутствие общественного интереса к ним, как выяснилось, занимаются своим делом. Комментирует ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ.
ТВ-галерея в ближайшее время покидает обжитое место, и будущее ее, увы, неопределенно и, возможно, даже печально, а галерея XL, наоборот, только что приобрела новое пространство. Несмотря на это различие, атмосфера на обеих выставках была схожая — не похоронная и не эйфорическая. Если перейти на климатические характеристики, то погоду на московской арт-сцене по этим выставкам можно описать в следующих словах: ясно, прохладно, ветер западный с восточными порывами.
В ТВ-галерее Бренер показал свою первую видеоработу: на экране некая Девушка (Жена или Невеста — постоянный фантазматический образ творчества Бренера) при помощи ректальных свеч облегчает геморроидальные страдания героя. Последние у Бренера обычно выступают метафорой избранничества гения — его творческого безумия или иной "высокой болезни". На соседних экранах — ботинки автора и его голова, скорбно покоящаяся на сложенных руках. Вопли Бренера "Нэнси! Маргарет!" звучат, как выспренные цитаты из шекспировских трагедий, поскольку объекты желания уже удалились в пространство истории, иначе бы он призывал Хилари и Тансу. Несмотря на безответность страсти, выставка в целом носит умиротворенный и даже катарсический характер. Инструментом катарсиса в конце ХХ века может быть и клизма, и тут нет никакого издевательства: романтики открыли для искусства душу, современный "телесный романтизм" основывается на том, что человек интегрален, и части тела тоже чувствовать умеют. Во всяком случае, опыт физиологический выступает как наиболее всечеловеческий.
Бренер озаглавил свою выставку характерной для него туманной, но категоричной фразой: "Туча, совершающая кругосветное путешествие, не должна прикасаться к самолетам". Тучки небесные — вечные странники: тот, кто читал последние стихи и тексты Бренера, обратил внимание на то, что он все больше претендует на отождествление себя с явлением природы, и в основном со стихийным бедствием, к примеру, наводнением. Такая узурпация прав природы означает не что иное, как отчаянную попытку уничтожить саму природу, свойственную авангарду. Бренер неустанно работает с понятием безумной, абсолютной претензии (которая хронически свойственна русской культуре) и потому оказывается в центре проблем современного отечественного искусства. Сочетание индивидуализма с универсализмом в их почти карикатурном контрапункте, во всяком случае, актуально.
Пока зритель обо всем этом размышляет, на экранах у Бренера ничего не меняется. Неподвижен и ярко-синий фон. То, что он слишком хорошо напоминает ежевечерние новости программы НТВ, делает вопиющим отсутствие у Бренера всяких новостей и убийственную монотонность. Обскурантистский порыв преодолеть информацию совершается, что интересно, в рамках видео, искусства по природе своей информационного. Бренер, и не только в этом проекте, работает с идеями русского авангарда; последний тоже был порой полон обскурантизма и в качестве художественного проекта разыграл борьбу за тавтологию и против фактов, критики, прессы, против изменения точек зрения и всяких сравнений, против времени вообще, — борьбу, которая потом вышла за пределы искусства в пространство политики и теперь в свою очередь, как явление по-прежнему актуальное, является для искусства предметом.
Отношение к информации и к ее рупору, media, — сейчас ключевое для искусства, и всякое художественное явление вынуждено так или иначе разместиться на шкале этого отношения. Бренер обрушил на зрителя мучительную константу одновременных изображений на телеэкране, а Людмила Горлова на своей выставке — наоборот, последовательное мелькание слайд-проекций. Застылый и "абсолютный" по своей природе снимок она, таким образом, перевела в ряд относительных величин; работа, которую показала Горлова, не столько социальная, сколько медиальная, что, впрочем, близко. У Бренера искусство пародийно исповедальное, тут подчеркнуто отстраненное и наблюдающее. На фото Горловой (которые замечательны сами по себе) — некое существо юного возраста, женского пола и странноватого вида, девочка-чудовище вроде персонажей рассказов Трумэна Капоте или фильма "Экзорцист", принадлежащая какой-то экзотической субкультуре московской индустриальной окраины. Существо прекрасное и ужасное, если описывать его в абсолютистской риторике Бренера.
Выставка Горловой по предложению критика Милены Орловой названа "My Camp", что отсылает к знаменитому тексту Сьюзен Зонтаг "Заметки о кэмпе" (1964). Кэмп — род снобского интеллектуального кича; просто кич может быть кэмпом, но только в составе коллекции аристократа: неважно, хранится она в его доме или в его голове. Кэмп — не стиль, но отношение к нему, род вкуса, и понятие это, как я осмелилась бы утверждать, отчасти пересекается с отечественным "стебом". Именно по этой причине, мне кажется, на выставке Горловой термин этот не совсем к месту. Героиня фотографий на наших глазах и вполне искренне создает тошнотворно романтические декорации на городской помойке, но кэмп не наивен, кэмп — отношение к наивности. Кэмп, как пишет Зонтаг, любое понятие заключает в кавычки; у Горловой мы скорее имеем дело с их радикальным и довольно жестоким снятием. Фотографии очень сильные и отчасти напоминают известные работы американки Нэн Голдин, которая так же, в виде слайд-проекции, демонстрирует псевдосемейные фотографии друзей-наркоманов и умирающих от СПИДа гомосексуалистов. Документальность обладает огромной силой, которая только умножается от того, что предмет этого документа — реальность, насквозь проеденная искусственностью. Горлова, как и Голдин, выходит за пределы стиля и вкуса и отчасти даже борется с ними.
Мелькание кадров на выставке Горловой, помимо всего прочего, не дает времени любовно облизать взглядом каждый снимок, чего безусловно требует кэмп. Все это не означает, что понятие кэмпа для нас не актуально: напротив, я горячо поддерживаю введение его в обиход. Кэмп представлен на московской сцене, но не в галерее XL. Желающие могут попробовать угадать, в какой.
Адрес ТВ-галереи: Б. Якиманка, д. 2/6. Выставка Александра Бренера открыта до 20 сентября.
Адрес галереи XL: Садовая-Триумфальная, д. 6, во дворе. Выставка Людмилы Горловой открыта до 18 сентября.