В нынешнем году Чеховский фестиваль не показывает ни одного спектакля по произведениям Чехова, зато предлагает очень много цирковых представлений. Причем среди авторов спектаклей так называемого нового цирка, приезжающих в Москву, есть и знакомые имена (как, например, создатель открывшего фестиваль театра лошадей "Зингаро" Бартабас), и открытия. Самым важным из них должна стать встреча с цирком Чаплиных, впервые приезжающим в Москву.
Компании с таким названием, равно как и зарегистрированной "торговой марки", нигде в мире нет. Но любой человек, знающий толк в современном цирке, сразу понимает, о чем идет речь. Речь идет о семье Чаплиных. Вернее было бы сказать, о семье Тьере — мужчины носят именно эту фамилию. Но фамилия Чаплин звучит более гордо. Виктория Чаплин, четвертый ребенок в семье Чарли Чаплина, родилась в США, но училась и выросла в Швейцарии. В конце 1960-х годов она встретила Жан-Батиста Тьере, выходца из самой простой рабочей семьи с парижской окраины. Жан-Батист к тому времени уже успел поработать в театре суфлером и актером, поиграть на сцене под руководством великих режиссеров Питера Брука и совсем недавно ушедшего из жизни Роже Планшона, даже сняться у Феллини в фильме "Клоуны". В революционном для Европы 1968 году он совершил и маленькую личную революцию — стал заниматься цирком. И вскоре нашел в этом увлечении полное взаимопонимание с молодой супругой.
Вскоре их семейный цирк обратил на себя внимание еще одного великого актера и режиссера — основателя Авиньонского фестиваля Жана Вилара. В 1971 году Вилар пригласил их в Авиньон, где зрители увидели представление "Цирк бонжур". Потом с этим спектаклем познакомились и в других странах. Еще позже появился "Воображаемый цирк", а два года назад — "Невидимый цирк". Конечно, три представления за 30 с лишним лет не рекорд производительности труда. Но Виктория Чаплин и Жан-Батист Тьере не стремятся к рекордам. Жан-Батист вообще признавался, что хотел бы поставить всего один спектакль и всю жизнь его совершенствовать. Почти так и случилось — их представления менялись с годами, одни номера уступали место другим, появлялись новые формы. Неизменным оставалось лишь мастерство создателей и их воля к обновлению.
В "Невидимом цирке" они на сцене вдвоем — мужчина и женщина. Он — клоун-иллюзионист. У нее — удивительная пластика и грация. Они шутят и показывают фокусы, они без конца перевоплощаются, они лукавы и изобретательны, они добры и умны. Виктория Чаплин и Жан-Батист Тьере словно уводят зрителей в мир чудес и поэтических стихий, рассказывают историю любви и грез. Потрясенная их работой, газета "Фигаро" написала так: "Наш язык слишком беден, чтобы выразить словами ощущение от этого поразительного действа, благодаря которому на какое-то время с нас буквально смывает всю злобу и грязь окружающего мира, и мы ненадолго обретаем вновь то лучшее, что есть в нас, а именно ощущение детства".
Хватит ли у Чаплин-Тьере запасов чистящего вещества, чтобы смыть с нас слои московской грязи, мы очень скоро узнаем. Если не получится у родителей, то, может быть, они справятся вместе с детьми. Сын и дочь Виктории Чаплин и Жан-Батиста Тьере Аурелия и Джеймс Тьере пошли по стопам папы и мамы. Они начинали свою артистическую карьеру в спектаклях родителей. Теперь работают самостоятельно, но мать иногда сотрудничает с детьми. Так, для Аурелии Виктория Чаплин придумала и поставила остроумную и зрелищную "Ораторию Аурелии". А Джеймс Тьере сочинил цирковое представление "До свидания, зонтик". Оба спектакля будут показаны в Москве вслед за "Невидимым цирком".
Театр Моссовета, 1-6 и 8-13 июня, 19.00